Новый гость медиаплатформы Пруфы.рф – Лейсян Азнабаева, руководитель архитектурного бюро КБ11, старший преподаватель кафедры «Архитектура» в УГНТУ и куратор республиканского фестиваля «Архследы». Она активно занимается изучением и проектированием общественных пространств как в Башкирии, так и за пределами республики. Мы попросили ее оценить самые известные и самые спорные общественные пространства в Уфе: от Арт-квадрата и Набережной реки Белой до имперской колоннады на Советской площади. Также Лейсан Азнабаева рассказала нам, как развиваются общественные пространства Уфы и почему они не всегда вписываются в городской ландшафт. Что такое общественное пространство? Многие думают, что речь идет только о городской площади или парке. Насколько широко это понятие? Общественное пространство – это любое пространство, где может происходить какое-то общественное взаимодействие. Человек, выходя из квартиры в подъезд, сразу же попадает в него – сначала в подъезд дома, а затем во двор. Это не только парки и городские площади, как привыкли думать многие, но и библиотеки, и театры, и любые места, где проходит общественная жизнь – набережные, улицы, торговые центры и так далее. Например, сейчас в России идет глобальная тенденция переосмысления торговых центров как общественных пространств. Когда-то было построено большое количество торговых площадей, но сейчас необходимость в них отпала, и владельцам приходится искать новые форматы. Теперь в торговых центрах кипит жизнь – здесь есть и фудкорты, и детские площадки, и кинотеатры, и даже коворкинги. Это происходит отчасти от того, что у парков, скверов и многих других общественных пространств есть сезонное ограничение, а крытые большие пространства могут функционировать на протяжении всего года. Какими своими проектами вы гордитесь? Я работаю в команде, в бюро КБ11, и у нас нет кого-то главного или второстепенного. Для создания общественных пространств командная работа – это самый лучший вариант. Нам очень нравится проект парка «Южный», который получил имя народного поэта Башкортостана Равиля Бикбаева. Это один из самых сложных и любимых проектов. Он был сделан для жителей Кировского района, у которых не было своего общественного пространства. В результате на пустыре в два гектара, куда раньше сбрасывали мусор, нам удалось создать пространство для людей, которое сейчас пользуется популярностью. Мы привлекали жителей микрорайона к участию в проекте и на этапе концепции, и на этапе проектирования. Не все наши решения были приняты, мы поменяли детскую площадку на более традиционную, и в итоге жители остались довольны.
Фото: vk.com / Радий Хабиров Я пришла в практику недавно, и пришла из теории. Много лет я преподавала, но в 2017 году я решила, что пришла пора реализовать свои знания по истории и теории архитектуры на практике, и применить их в развитии общественных пространств города. В последние годы набирает популярность концепция «город для людей». Возможно ли ее реализовать в Уфе, и что этому мешает? Это целый комплекс вопросов и проблем, как и у любого российского города. Это в какой-то степени наследие советского планирования, взрывная экспансия городской среды, которая происходила в 90-е и 2000-е годы. Когда-то были заложены широкие проспекты модернистского советского города, с хорошими идеями озеленения, но эта среда модернистского города быстро деградировала, потому что там не создавалось комьюнити. В «городе для людей» должны быть короткие пешеходные связи, замкнутые дворы, пространства, позволяющие сообществам организовываться и собираться, должен быть создан социальный контроль для этого. Бывают такие места в городе, где хочется находиться, долго проводить время и не уходить, а бывают такие, откуда хочется быстрее убежать. Существует теория Двенадцати принципов общественных пространств, которые были разработаны датским архитектором Яном Гейлом. Давайте согласно этой теории оценим несколько общественных пространств в Уфе? В этой теории есть 12 критериев, разделенных по трем группам: защита, комфорт и удовольствие. ЗАЩИТА Защита от транспорта — чувство безопасности: внутренняя территория закрыта от машин. Защита от преступности — чувство защищенности: доступ на территорию — по ключу, видеонаблюдение, видеодомофоны, консьержи, хорошие соседи. Защита от неприятных ощущений: закрытый двор – защита от ветра; отсутствие машин во дворе и много зелени – свежий воздух. КОМФОРТ Возможность ходить: дорожки для прогулок, отсутствие автомобилей во дворе, входы без ступеней, лифты, доступная среда. Возможность сидеть: множество мест для сидения, беседки для отдыха. Возможность стоять/проводить время: множество деревьев, в тени которых можно спрятаться от солнца, приятные пейзажи и много интересного вокруг. Возможность видеть: продуманное освещение придомовой территории, хорошая освещенность в любое время суток. Возможность разговаривать и слушать: низкий уровень шума, множество скамеек для разговоров с соседями, беседки для встреч с друзьями. Возможность играть и заниматься спортом: игровые площадки для детей, вдохновляющие виды для творчества, оборудованные площадки для занятий спортом зимой и летом. УДОВОЛЬСТВИЯ Масштаб: возможность видеть перспективу, незагороженную высотными зданиями. Возможность наслаждаться погодой. Положительные ощущения: приятные глазу архитектура и ландшафтный дизайн, качественные материалы, деревья, цветы, пруд.
Теория урбанистки гласит: чтобы создать общественное пространство, необходимо взаимодействие бизнеса, власти и общества. Почему в Уфе не работает общественное мнение? В Европе общественные пространства часто развиваются снизу: люди нашли пустырь, привлекли архитектора, придумали концепцию, проработали проект и начали работу по тому, как интегрировать этот проект в жизнь. Это происходит там, потому что власть выбранная, и есть диалог власти на любом уровне с жителями. Мне бы очень хотелось, чтобы и у нас власть прислушивалась и к мнению горожан, и к мнению архитектурного и экспертного сообщества, потому что сейчас, мне кажется, диалог не выстроен, эта коммуникация нарушена. Как сегодня на улицах города появляются эти страшные горчичиные человечки, мальчики и девочки? Я думаю, что это воля какого-то лица, принимающего решения. Вкусовщина отдельных лиц – это большая проблема. К сожалению, мы часто зависим не от мнения экспертного архитектурного сообщества, а от вкусовщины и недостатка образования того, кто принимает решения. У таких людей нет понимания того, что если человек имеет определенное образование, то он должен этим заниматься, а не ты, потому что у тебя есть полномочия. Должно быть критическое отношение к собственной экспертности.
Фото: vk.com Кроме того, в последние годы произошла девальвация профессии. Отчасти в этом виноваты мы как профессионалы, отчасти мы стали заложниками требований рынка и необходимости прислушиваться к мнению заказчика, который руководствуется принципом «у меня есть деньги, я решаю». И если один архитектор откажется в силу своих принципов, то другой согласится. Так происходило многие годы, и произошло обесценивание профессии в глазах власти и горожан. Почему в Уфе не дали реализоваться музею современного искусства? Это хорошая идея, есть деньги, но проект прикрыли. Мне тяжело говорить о причинах, я их не знаю. Это был бы классный прецедент для Уфы – архитектурный проект, который выбран в результате конкурса, где было понимание, что это будет востребовано и уместно именно в этой форме. Этот прецедент просто стерли. Был проведен конкурс на хорошем уровне, был сделан очень хороший проект. Большинство представителей архитектурного сообщества поддерживали этот проект. При том, что он был модернистский, стильный, модный, он максимально нейтрально относился к уфимскому контексту. Южный склон – это проблемная точка для нашего города, и этот проект очень бережно отнесся к этому пространству, не перетягивал на себя внимание, но по своему структурному наполнению был способен генерировать те общественные процессы, которые необходимы нашему городу. Фото: zaman.museum/history Теперь там появится Евразийская библиотека, концепцию которой изменили после возражений архитекторов и переименовали в Дворец науки и культуры (ДНК Башкортостана). По сути, ничего не изменилось. Такое ощущение, что если власти не начнут диалог с обществом сейчас, появится очередное мертворожденное пространство. В этом проекте меня пугает скорость, с которой он появился. Редко хорошее может быть сделано быстро. Тот же пример национальной библиотеки, недавно появившейся в Казани. Она появилась в уже построенном здании советско-модернистской эпохи, и несмотря на то, что был затронут только интерьер, архитекторы провели большую и долгую аналитическую работу, чтобы понять, как будет функционировать это пространство. Плюс этой библиотеки – не архитектурная форма, в заложенные смыслы. Целая команда специалистов разного уровня и направленности формировало это программу. Успех любого общественного пространства – это диалог экспертов, власти, бизнеса и жителей города.
Фото: vk.com Существует ли сейчас в Уфе архитектурное сообщество, которое может влиять на принятие решений о появлении в городе объектов, не обладающих ни эстетикой, ни концепцией? До определенного момента его не существовало как такового. Сближающим фактором для нас стала Евразийская библиотека, которая дала нам повод собраться и спросить себя: «Доколе можно терпеть?». Когда мы увидели проект Евразийской библиотеки, мы, не сговариваясь, подумали, что это не про идентичность Уфы. Юрта на склоне – очень странное решение, а о функциональной программе этого здания мы вообще не понимали ничего. Мы собрались вместе и написали публичное письмо на имя главы Башкирии о том, что мы не согласны со строительством этого объекта, но мы готовы обсуждать и помогать, что на объект такого масштаба должен быть проведен крупный международный конкурс, и о том, что эта архитектура нам кажется не отражающей код Уфы. Это письмо собрало подписи более 140 уфимских архитекторов, от архитекторов со всей России мы получили еще более 600 подписей. Я думаю, нас услышали – не могли не услышать, состоялась встреча главы республики с архитектурным сообществом. Насколько я знаю, строительство этого объекта сейчас приостановлено. Встреча Радия Хабирова с архитектурным сообществом Уфы состоялась 19 июля. В ходе встречи глава республики заявил о том, что первоначальная идея строительства Евразийской библиотеки переросла в многофункциональный объект и получила новое название – Дворец науки и культуры (ДНК Башкортостана). По словам главы республики, работа над формированием внешнего облика и содержательной составляющей нового здания будет продолжена. Во время совещания архитекторам был представлен доработанный проект здания, которое сохранило форму юрты. По мнению архитекторов, подписавших публичное письмо, облик здания далек от лучших примеров современных образцов мировой архитектуры и строительства, а превратить его в качественный сложный знаковый объект за два года практически нереально, учитывая, что проектирование находится в начальной стадии. Отметим, что после встречи был отменен тендер на отбор подрядчика для строительства Евразийской библиотеки (Дворца науки и культуры) стоимостью 3,9 млрд рублей. Одновременно с этим из градостроительного совета города указом Радия Хабирова были исключены шесть архитекторов: Танзиля Дулатова, Дмитрий Винкельман, Азат Ахмадуллин, подписавшие публичное письмо, и Андрей Давыденко, Константин Донгузов и Павел Мазин. Какой концепции, на ваш взгляд, придерживается сегодня архитектурная линия в городе? Почему не считывается тот самый код Уфы? Есть документы разного уровня, которые должны определять развитие города. В этом году наконец был принят проект Генплана города. Много лет Уфа жила без этого регулирующего документа, и это один из фактов хаотичного строительства. Есть целый комплекс документов, который должен определять архитектурно-градостроительный облик, единую стратегию развития общественных пространств. Насколько я знаю, этих документов нет, но возможно, они находятся в разработке или просто не в том виде, какого требуют современные условия. Архитектурный облик города должен определять главный архитектор. Это тот человек, который должен влиять на застройщиков, согласовывать действия. Также все крупные проекты должны проходить через градостроительной совет, где экспертное сообщество высказывает свое мнение. Уфа – это единственный город-миллионник, где нет главного архитектора. Последним главным архитектором Уфы был Олег Байдин. После того как он покинул этот пост, главный архитектор города так и не был назначен. Сейчас градсовет в Уфе существует, но там нет экспертов-архитекторов. Каверзный вопрос про набережную, которую не ругал только ленивый. Когда-то вы предлагали свой проект для этого общественного пространства. Какие у вас были идеи? В 2018 году проходил конкурс на концепцию Южного склона. В консорциуме с бюро «Проект М», которое возглавляет Павел Мазин и с профессором кафедры архитектуры Юлией Расулевой мы создали большую команду, чтобы принять участие в этом конкурсе. Мы хотели оставить Южный склон в покое, сделать там большой парк и сохранить существующие строения. Южный склон должен был остаться визитной карточкой города – белого города на зеленой горе. Через Южный склон мы хотели создать связь с набережной, и сделали инициативный проект освоения этой бетонной линии. Мы разработали концепцию белой набережной на Белой реке. Это была попытка подумать, как сделать это пространство комфортным для людей, озеленить его, сделать его более масштабным и разноуровневым, определить какие-то поинты на пути движения, которые бы создавали инфраструктуру. Эти поинты соотносились с перпендикулярами улиц и должны были стать визуальным притяжением для тех, кто заезжает в город по мосту со стороны аэропорта. Эта идея не осталась лежать в столе, ее постоянно доделывали, но воз и ныне там.
Фото: vk.com / Радий Хабиров Как вы оцениваете новый облик Советской площади и появление такой «империи с конями»? Что хотели сказать люди, причастные к появлению этого объекта на Советской площади? Что касается памятника, то очевидно – это попытка создания нового башкирского героя. У нас много лет существовал герой Салават Юлаев, а сейчас, видимо, появилась необходимость в создании нового героя-символа, с которым бы ассоциировался новый руководитель. Было найдено такое свободное пространство в городе для его создания, и им стала Советская площадь. Мне не импонирует композиция всадника на коне, но для себя я объясняю ее появление и этой колоннады так: площадь Советская, а советский слой в Уфе представлен в основном сталинской застройкой, сталинским ампиром. Возможно, это такой диалог сталинского ампира через колонны с Советской площадью. Но это только догадка.
