Песня «Вологда» была написана композитором Борисом Мокроусовым и поэтом Михаилом Матусовским в 1956-м году. Её первым исполнителем был популярный советский певец Владимир Нечаев. Он исполнял её на концертах, она звучала по радио, но стала шлягером… двадцать лет спустя.
Ансамбль «Песняры» включили её в свой репертуар, изменив несколько строчек и переработав аранжировку. Песня получила современное звучание, стала чуть ли не визитной карточкой группы. В самой Вологде её включали на вокзале во время прибытия фирменных поездов. Но самое важное, что песню пела вся страна – большая редкость для советской эстрады.
Что характерно, в песне не был точно указан вологодский адрес, но было упоминание номера дома и "особых примет".
Вижу вижу алые кисти рябин
Вижу вижу дом её номер один
Вижу вижу сад со скамьёй у ворот
Город где судьба меня ждёт
Пошёл слух, что по адресу, о котором идёт речь в песне, в Вологде находится областной кожно-венерологический диспансер.
В общем, героя песни ожидал бы интересный поворот событий. Поскольку в семидесятые годы у большинства населения не было возможности самостоятельно проверить информацию, многие верили этой легенде. Чему только не верили в те времена!
Однако в середине прошлого века, когда была написана песня, резные палисады в Вологде были наперечёт. Большинство домов того времени были огорожены обычными невысокими изгородями, назвать их палисадами сложно, а резьбой в Вологде, в основном, украшали сами здания.
По случаю тридацатилетия советского шлягера в Вологде был установлен памятный камень по адресу Благовещенская, дом 34 (на первой фотографии в статье).
Местные жители считают, что в песне поётся именно о нём. Тогда же был создан и палисад, резной, конечно, но он почему-то украшает здание центра народных ремёсел и совсем на другой улице.
Что же до кожно-венерологического диспансера, о котором гласила советская легенда, то его невзрачное здание было построено в тридцатые годы. Первоначально в нём была детская поликлиника, никакого палисадника вокруг него не было и не планировалось, да и номер у него был совсем другой.
Также, что немаловажно, никакой резьбы на его окнах никогда не было – обычное, ничем неприметное типовое здание тридцатых годов, таких было много построено в то время в Советском Союзе.