Он собирался очень тщательно, даже слишком. Словно собака-ищейка обнюхивал каждую рубашку на предмет посторонних запахов, следов помады или волос. Сегодня закончился срок его официальной командировки, которую он неофициально провёл с Лалой в Париже. Восхитительные семь дней.
Но жена не должна ничего заподозрить. У него не было планов разводится. У них семья, дети - три прелестные дочки. Его супруга идеальная мать, которая всю себя посвятила малышкам. Он не может огорчить ее нелепой случайно забытой помадой или сережкой.
Любит ли он жену? Сложный вопрос. Они столько лет вместе, почти со школы. Всякое было. Но жена его тыл, его опора. Ее не может не быть. Она словно часть от него, рука или нога. Если отделить, будет невыносимо больно. Придётся учиться жить заново.
Лала - это другое. Она огонь, пожар, фейерверк. Словно глоток свежего воздуха в его упорядоченной жизни. Женщина-праздник. Красива до умопомрачения. На улице все мужики головы сворачивают. А она выбрала его. Чертовски приятно .
С Лалой он познакомился случайно в автоцентре. Она приехала на техобслуживание, но потеряла все документы. Да еще и время перепутала. Она вообще часто что-то теряла, забывала. Просто не забивала голову мелочами. Его поразило, как легко она отреагировала на случившееся. Его жена сразу бы разнервничалась, подняла панику. А эта обворожительно улыбаясь, только спросила, что с ней теперь будет, выгонят ее из центра, или разрешат остаться. И нужно ли покупать новую машину, если эта теперь вне закона. И вмиг закрутился водоворот из менеджеров и мастеров, все хотели помочь незадачливой клиентке. А она только смеялась и благодарила.
Он угостил ее кофе. Ждать было долго, не сидеть же одному.
"Лалита", - представилась собеседница, - "можно просто Лала".
Даже имя у нее было красивое, певучее, нежное.
Они проговорили два часа, словно были знакомы всю жизнь. Будто само собой разумеющееся обменялись телефонами. Лала обняла его на прощание, и он почувствовал как внутри зарождается торнадо чувств, из тех, что сметают все на своем пути.
Всю ночь не мог сомкнуть глаз, крутился с боку на бок, вспоминая точеную фигурку и роскошную охапку кудрявых волос. Понял, что попал. Ушел в ванную и отправил ей сообщение. Было три часа ночи. Она неожиданно ответила.
"Можно я приеду сейчас?", - просто спросил он.
"Конечно", - написала Лала и скинула адрес, без вопросов, без условностей.
Он что-то наврал жене и помчался через весь город к женщине,которую знал пол дня. С ним никогда такого не было. Все чинно, размеренно. Свадьба, работа, дом, дети. И вдруг случилась Лала. Перевернула все в нем с ног на голову, лишила разума и воли.
Она не держалась за него, не надоедала. Наоборот, ему казалось, что она все время ускользает от него, ведет какую-то свою жизнь, когда его нет рядом. Он ревновал как сумасшедший. Лала хохотала и спрашивала, кто из них женатик.
Он никогда не ревновал жену. Она всегда была надежной как скала. К тому же она была обычной. Войдет в комнату - никто не обернется. А Лала была экзотической бабочкой, к ней тянулись все живые мужчины не зависимо от возраста. При этом она была очень доброй. Кормила бездомных котят, а однажды продала брендовую сумку и перечислила все деньги в помощь больному ребенку.
Откуда у нее было столько дорогих вещей? Работала она скромным делопроизводителем в маленькой фирме с соответствующей зарплатой. Явно, что кто-то небедный делал ей такие дорогие подарки. Он заглядывал в глаза, требовал объяснить. Она веселилась и отвечала, что это просто подделки. Не стоит беспокоиться. И вообще не в шмотках счастье.
Так прошло пол года. Он научился виртуозно врать жене, стал постоянно задерживаться на работе. Жена недоумевала. Муж работал в два раза больше, а денег приносил в два раза меньше.
"Кризис", - объяснял он, - "временные сложности, скоро все наладится". И снова летел к Лале, чтоб порадовать ее очередной безделушкой, купить новую резину на ее хорошенькую машинку или просто провести с ней вечер в СПА.
При этом она никогда ничего не просила, не намекала. Впервые в жизни он сам хотел отдать женщине все. Чтобы слышать ее смех, видеть счастливые глаза. Тем более Лала была очень благодарной. Искренне радовалась всему, хоть конфетке, хоть бриллианту.
Тем временем отношения дома становились все хуже. Жена стала задавать неудобные вопросы, он боялся, что правда всплывет и ему придется выбирать. Выбирать он был не готов. Это разные полюса. К тому же дети никогда не поймут и не простят, если он решит уйти. Дети равно жена. Неделимая конструкция. Здравый смысл все чаще подсказывал, что пора выбираться, пока не стало слишком поздно. Хорошее не может длиться вечно. Он стал подумывать о расставании. Но сам себе каждый раз отодвигал срок. Еще пара дней, еще неделя.
И тут как гром среди ясного неба. Лала сообщила, что собралась в Европу с подружками. На неделю или две, как получится. Он чуть не захлебнулся ревностью. Какие подружки? Откуда деньги на путешествия по Европе?
Не может он ее отпустить одну. Он с ума сойдет. А ума итак остались крохи.
"Поехали вместе, с удовольствием покажу тебе Париж", - еще ничего не решил, а слова уже прозвучали.
Лала радостно визжит и бросается ему на шею. Он целует ее, чувствует нежность ее рук. Гори оно все огнем. Он едет в Париж с Лалой. Ему даже во сне такого не снилось.
Жена последнее время предпочитала турецкие отели. В программе были море, бассейн, детская анимация и ранний отбой. Скучно, зато полезно. И дети рады. Оставить детей с бабушками или еще хуже с няней - такого они даже не обсуждали. Жена была образцовой матерью. Она никому не доверяла, кроме себя.
Рядом с женой он чувствовал себя почтенным отцом семейства. Рядом с Лалой - молодым полным сил и идей парнем, которому море по колено. Словно не было прожитых лет, проблем и обязанностей. С ней он погружался в другую вселенную. Опасно, но хорошо до дрожи.
Рубашки наглажены, вещи в чемодан сложены. Жена в пятый раз проверяла, все ли подготовила для длительной командировки. Хотела проводить его в аэропорт, но приболела младшая.
Впервые он поблагодарил Вселенную, что дети болеют. Да еще так во время. Он не хотел, чтоб две его женщины пересеклись хотя бы мельком. Чувствовал, что жена по его глазам сразу все поймет. Такие эмоции не спрячешь. Да и Лалу не хотел обижать. Она, конечно, знала, что он женат, но без подробностей.
Это были лучшие дни за последние десять лет. Ночной полет, шампанское в бокалах, нежные поцелуи и огни большого города внизу. Париж встретил ярким солнцем и теплом. У него целый чемодан теплых вещей. По легенде командировка была в северный филиал. Других, к сожалению, у них в организации не было. Лала удивленно осмотрела содержимое чемодана. По лицу пробежала тень, видимо догадалась.
Они гуляли днём и ночью. Пили кофе, ели круассаны, целовались на площадях, под мостами, в парке на скамейке. Словно школьники или молодожены. Спали до обеда, никуда не торопясь бродили по улочкам, держась за руки.
Он забыл про жену и дочек, забыл про тёплый уютный дом, почти забыл кто он. Стало казаться, что здесь и сейчас единственная настоящая жизнь.
Он наряжал Лалу как куклу. Ей все было к лицу. Даже точно не знал, сколько потратил. Много. Может очень много. Подумает об этом потом, когда вернётся.
И вот уже собирает чемодан. Лала покидала свои вещи, он собирался сам. Хотя дома это всегда делала жена. Она вообще все делала дома. Но это было не заметно, просто все всегда готово, поглажено, убрано. Лала же даже в отеле умудрялась навести жуткий беспорядок.
«Котик, ну ты что там? Утонул? На самолёт опоздаем», - Лала потеряла терпение, он слишком долго все перебирает. Ладно, нужно ехать. Сказка кончилась.
Самолёт приземлился в дождливой Москве. Суета аэропорта, толпы людей, багаж, вереница такси. Он посадил Лалу в ближайшее авто. Прочитал по ее глазам «может со мной?». Помотал головой. Он должен ехать. За семь дней он звонил жене только один раз, сухо узнал про девочек и погоду. А сейчас, когда самолёт коснулся взлётной полосы, словно вернулся в реальный мир. Москва отрезвила.
Младшая болела, когда он уезжал, а он даже забыл спросить про ее здоровье. У старшей было выступление в танцевальной студии. Странно, что жена фотографии не прислала. Обижается на его невнимание. Он исправится. Фейерверк не может длиться вечно, а семья - навсегда.
Вдруг захотелось всех порадовать. Он так мало заботился о них в последнее время. Заехал в магазинчик. Купил охапку цветов, торт, плюшевых мишек дочерям. Папка вернулся!
Во дворе мокро и пустынно. Нет обычно разбросанных самокатов, игрушек и прочих детских вещичек. Генеральная уборка что ли была?
Он простучал в дверь. Тишина. Открыл ключом. В доме был идеальный порядок и пустота. Все детские вещи исчезли. Он прошел по комнатам. Где же все? Бросил на диван ставшие ненужными букет и игрушки. Достал телефон и набрал номер жены. Телефон отключен. Еще раз. Бестолку.
Холодная рука понимания сжала сердце. Неужели догадалась? Или сказал кто? Да как же так? Почему именно сейчас, когда он решил все прекратить?
"Пожалуйста, Господи, я буду самым лучшим, самым верным, самым-самым, каким они захотят, только пусть вернуться обратно", - он повторял это словно мантру, снова и снова проходя по пустым комнатам, пытаясь найти хоть какую-то зацепку. Отчаяние подступало к горлу, мешало дышать и разумно мыслить.
Она ушла и забрала детей. Он должен был понять, что что-то странное есть в ее отстраненности и излишнем спокойствии. Но он не понял, он по самую макушку увяз в Лале, ничего не замечал. А она, похоже, знала все. Какой же ад она пережила, пока он купался в счастье и любви?
Потерять всегда легче, чем найти. Особенно то, что кажется потерять невозможно.
В кармане звякнул телефон. Сердце екнуло. На экране высветилось сообщение от Лалы. Он молча нажал delеte, даже не открыв. Потом без тени сомнения удалил ее номер из списка контактов.
Только бы не было слишком поздно, только бы он смог все исправить.