оглавление канала
Мои тревожные предчувствия насчет Саныча не оправдались. Он бегал по деревне весьма бодро, живой и здоровый, чему я, безусловно, была только рада. После отъезда военных в деревне опять наступила тишь, да гладь, да Божья благодать. Что тоже не могло не радовать. У меня хватало забот и без беглых зэков и всего того, что к ним прилагалось. Казалось бы, теперь можно было вздохнуть с облегчением. Но дышать с этим самым облегчением мне не давала работа. В одной из бригад сломался погрузчик. Случилось это тогда, когда на погрузку прибыли три КРАза. Не раньше, как говорится, и не позже. Пришлось немного побегать. А тут еще, шофера, которым пришлось задержаться, решили, что у них теперь маленький отпуск и его следует отметить, как полагается. Пришлось людям объяснять, что, я, конечно, гостям рада, но не настолько, чтобы терпеть то, что они всю базу на уши при этом ставили. В общем, забот, как обычно, хватало.
В разгар моих объяснений с водителями, мимо протарахтел старенький МТЗ, принадлежащий лесничеству, с тележкой-прицепом, нагруженный пиломатериалом, инструментами и тремя мужиками хмурой наружности. Я бы, возможно, и не обратила и вовсе на это никакого внимания, не до того было, если бы не увидела, как Василич стоит столбом и с задумчивым видом смотрит вслед удаляющемуся трактору.
- Что ты там такого интересного углядел? – Обратилась я к старому завхозу.
Василич потер пятерней свой небритый подбородок и с задумчивым видом выдал:
- Интересно, откуда они их выкопали?
Я сначала даже не поняла, кто и кого откуда должен был «выкопать». Собственно, мне бы и не обратить на эту его фразу и на всю его задумчивость внимания, и так проблем выше крыши, но меня что-то зацепило. Даже не в его словах, а в его виде. Он сейчас напоминал мне старую охотничью легавую, замершую в камышах с поднятой лапой, когда вдруг она чует добычу в виде зазевавшейся утки. Я, уже было совсем собиралась бежать дальше, но тут притормозила, и спросила с неподдельным интересом:
- Кто, кого и откуда выкопал, Василич?
Но он, как будто и не слышал моего вопроса, все смотрел вслед трактору, который, собственно, уже скрылся за деревьями, простите за каламбур, без следа, только пыль оседала на дорогу после его колес. Если честно, это меня насторожило еще больше. Я не замечала за Василичем особой растерянности, даже в самых серьезных ситуациях. А тут и ситуации то никакой не было. Тронув его за плечо, я повторила свой вопрос. Завхоз, прервав свою задумчивость, посмотрел на меня озабочено, и, наконец, ответил:
- Да, говорю вот, откуда они этих мужиков то взяли, что в тракторе сидели?
Конечно, я ожидала от него ответа, а никак уж не вопроса, который запутывал бы меня еще больше. С одной стороны, какое мне дело, до каких-то там мужиков в тракторной тележке. Но меня это почему-то зацепило, и я вознамерилась докопаться до сути. Сама не знаю почему, это, вдруг, стало так важно для меня.
- Василич, ты толком можешь сказать, что тебя так вдруг взволновало в этих самых мужиках на тракторной тележке? По мне так, мужики, как мужики. Это наши «старатели-этнографы» наконец нашли работников, чтобы избу им поставили. Что тебя в этом так удивило?
Василич, наконец, оторвал свой взгляд от, уходящей в лес дороги, и проговорил все так же задумчиво:
- То-то и оно… Мужики-то не местные, не деревенские. А откуда тут другим мужикам взяться-то? – И уставился на меня со значением.
Тут, наконец, до меня дошло, ЧТО имел ввиду мой завхоз. Я, следуя его недавнему примеру, уставилась на идущую в лес дорогу, впрочем, совершенно безо всякого толка.
- А ты уверен, что мужики не деревенские? – Задала я вопрос, казалось бы, совершенно логичный в данной ситуации, но, если знать особенности характера Василича, то ужасно глупый.
Тот посмотрел на меня с легкой укоризной во взгляде.
- Мать, ну ты же меня знаешь. Если я говорю, что мужики не местные, значит, так оно и есть. Отсюда возникает вопрос, где это они их выкопали? – И он принялся рассуждать вслух. – Машины у них нет. Они приехали сюда на лошадях. До ближайшей деревни, сама знаешь, километров двести. Если предположить, что они поскакали туда в поисках работяг, то не могли обернуться раньше, чем через неделю. А тут, нате вам, дня три прошло и, вот вам, пожалуйте, работяги объявились. – Он посмотрел хмуро на меня, и закончил. – А дальше сама думай, что, да как. Но, я бы, на твоем месте, Санычу-то доложил. Мало ли… - Закончил он загадочно, и отправился в столовую.
Я еще немного постояла в раздумье, но бежать сейчас срочно в деревню, и докладывать Санычу, что у нас тут, мол, чужие мужики появились, сочла не совсем своевременным. Сначала надо самой узнать все поподробнее, прежде чем людей баламутить. Саныч меня знал хорошо, и, если я что-то говорила, принимал на веру, как неопровержимый факт. А сейчас я сама была ни в чем не уверена. В общем, панику раньше времени я поднимать себе отсоветовала. Поживем – увидим.
В ближайшие дни проверить теорию Василича у меня не получилось. На работе начался такой скрут, что только успевай поворачиваться. И мне стало совсем не до чужих мужиков. Вместе с Андреем мы бегали как укушенные, мечась между базой и лесосеками. Он в одну сторону, я в другую. Внепланово приехало еще три машины за лесом, и пришлось погрузчик из одной бригады перегонять в другую. Тракторист из второй бригады умудрился заехать на сухую ель, посчитав, что он на танке, и двух баллонов на тракторе, как не бывало. У двух бригад заканчивались лесосеки, и нужно было переезжать в новые, отводы на которые еще были не готовы. Поспать удавалось только часа по три не больше. Ночью еще примчался гонец от наших «соседей», у них застряла машина с лесом, а трактор был маленький, и вытянуть груженый под завязку лесом Урал силенок у него не хватало. Памятуя о том, что человек человеку друг, товарищ и брат, мне пришлось ехать самой, чтобы не будить мужиков, которые и так выматывались на лесосеке в полной мере. В общем веселье у меня шло по полной программе. И тут уж, как говорится, не забыть бы как тебя зовут, не то, что думать о каких-то мужиках.