За долгие годы одиночества были в жизни Тони ещё несколько эпизодов неудачной близости. Длительные отношения завязались всего лишь один раз.
Это случилось в конце августа, когда в палисаднике снова цвели георгины. Ничего удивительного: это её любимые цветы. Она садила их на каждом свободном месте: игольчатые, помпонные, разных цветов и размеров. Особенно ей нравился невысокий кустик, весь усыпанный цветами нежно-лососевого оттенка, который рос возле крылечка. Каждый вечер, перед сном, она садилась на крыльцо и любовалась своими георгинами. Они словно чувствовали любовь хозяйки: цвели безудержно, наполняя щедрыми красками её однообразную жизнь. Где-то она услышала, что цветы - это остатки рая на земле. Тоня старалась, украшала свой уголок, добавляя в него новые оттенки каждый год.
Накануне Антонине привезли целую машину дров чурками. Нужно было расколоть их и уложить в поленницу. Мужские руки в доме отсутствовали. Тоня выгнала самогонку, приготовила деньги. Осталось только кого-то позвать на помощь. Казалось бы, чего проще? Однако, в селе это целая проблема для одинокой женщины. Жёны ревнуют, и не зря, ведь мужья не прочь пообщаться с такой женщиной. Вдруг да обломится что-нибудь кроме самогонки и денег.
Она сидела на крыльце и думала, что ей делать. Вдруг у ворот появился мужской силуэт.
- Тоня, привет, - тихо произнёс он.
- Привет, - сказала она, вглядываясь в сгущающуюся темноту.
- Можно я зайду?
- Ну заходи, раз пришёл.
Теперь она разглядела мужчину. Это был её знакомый с детских лет - Николай. Он даже подкатывал к ней когда-то, в далёкой юности. Потом женился на односельчанке, и Тоня вышла замуж. Иногда встречались на сельских праздниках. После смерти мужа Николай делал несколько попыток заговорить с Тоней, но она отвергала его: женат, вот и живи со своей женой.
Сегодня она была настроена более миролюбиво: нужен кто-то расколоть дрова. Может, согласится за деньги?
- Не надоело тебе одной-то куковать?
-Надоело. Только чем ты можешь помочь?
-Люблю я тебя, Тонь.
-Здрасте, приехали. А жена как же?
-Да никак. Дочь выросла, а мы чужие друг другу. Даже поговорить не о чем.
- Ну ты даёшь. Столько лет вместе.
Николай присел рядом на крыльцо, нежно приобнял её за плечи. Впервые за много лет она почувствовала, что ей не хочется, чтобы он убрал свою руку с плеча. Ей было тепло и уютно. Приятная истома разлилась по всему телу.
- Коля, ты ведь знаешь, я с женатыми не встречаюсь.
- Да знаю, Тонь. Разведусь я с ней.
- Прохладно стало. Давай зайдём в дом.
Дочь к тому времени уже закончила школу и уехала учиться.
Тонька сама не ожидала, как много женской нежности накопилось в ней. Как будто вернулись дни молодости. Томительные и нежные ощущения, которые она испытывала только с мужем, вдруг проснулись в ней с новой силой. Только более яркие и стремительные.
- Слушай, Тонь, ты просто невероятная женщина,- ласково сказал Николай после близости. - Просто как в космос слетали.
Тоня молчала, не в силах произнести ни слова. Она сама не ожидала от себя такой страстности. Эту ночь они так и не смогли уснуть, снова и снова бросаясь в объятия друг друга.
Утром Тоня встала чуть свет:
- Коля, тебе домой пора.
- Никуда я не пойду, Тонь.
-А как же жена?
- Поругались мы с ней вчера, выгнала она меня.
- За что выгнала-то, Коль?
- Выпили с мужиками, а она говорит: иди к своей Тоньке.
- Как узнала она про меня? Я причём здесь?
- Да я сам как-то проговорился, что нравишься ты мне. С тех пор каждый раз, как поругаемся, так говорит: иди к своей Тоньке. Вот я и пришёл.
- Так ведь не было же у нас ничего.
- Не было, теперь есть. Останусь я у тебя, Тонь?
- Ой, не знаю. Она ведь мне теперь проходу не даст. Всю деревню на уши поставит.
- Пусть ставит. Нам же хорошо с тобой. Ты меня не уводила. Она сама меня выгнала.
- Как же, выгнала. Мало ли чего не скажешь сгоряча.
С этого дня началась у Тони другая жизнь. Надежда, жена Николая, на каждом углу говорила:
- Спаивает Тонька Николая - то. Смотрите, бабы, за своими мужиками. Она и ваших уведёт.
Вот так Тоня превратилась в злую ведьму, только и мечтающую о том. чтобы поваляться в постели с чужими мужиками. Тонька старалась с ней не связываться, обходила стороной, чувствуя свою нечаянную вину. Однажды обойти не получилось.
- И не стыдно тебе? Зачем Кольку-то пригрела? Давно он к тебе бегает?
- Да не бегал он ко мне, Надя. Сама же ты его из дома выжила. Захочет домой вернуться - я его держать не стану.
- Вот, значит, как у вас - всё серьёзно? Я думала: побесится и вернётся.
- Может, и вернётся. Это уже не от меня зависит.
- Чтоб ты сдохла, проклятая!
Тоня не стала ей отвечать, понимая отчаяние жены Николая. Опустила голову и прошла мимо.
Николай между тем возвращаться домой не собирался. Он исколол все дрова, сложил их в поленницы. Подремонтировал старый забор. Помог выкопать картошку, перебрать её, засыпать в погреб. Делал всё неторопливо, обстоятельно. Впервые за много лет Тоня ощутила настоящую мужскую заботу о себе.
Днём она проходила по селу, пряча глаза. Ночью куда-то исчезал весь стыд, и она превращалась в ненасытную любовницу. Как будто только теперь проснулось её женская суть. Нежность, которая копилась в ней годами, вдруг выплеснулась на этого мужчину, которого она как будто ждала все долгие годы.
Надежда притихла, поняв, что происходящее больше не в её власти. Прекратились истерики. Она больше не кляла Тоньку на каждом углу.
Тоня даже пожалела её.
- Ты с Надеждой-то разобрался бы. Если жить со мной, то разводись. Нет, так возвращайся. Она же ходит как в воду опущенная.
- Хорошо, разберусь.
На следующий день Николай отправился к жене. Вернулся через час, ведя за собой большую красно - пёструю корову.
- Вот принимай, моё приданое, Зорьку. Жена выделила.
Тоня онемела. Зорька стояла и лениво жевала тягучую жвачку, хлопая длиннющими чёрными ресницами, окаймляющими лиловые глазища. Она и не догадывалась, что происходит между этими людьми, и какова её роль в происходящем. Неожиданно корова трубно замычала.
- Ой, так у неё же вымя набрякло. Она что недоенная?
- Надежда сказала: пусть её Тонька доит.
Тоня молча сбегала в летнюю кухню, нашла старый подойник. В маленькое ведро плеснула тёплой воды. Белой тряпочкой с мылом помассировала вымя, сполоснула чистой водой. Вытерла свежим полотенцем. Осторожно села под корову на низкую скамеечку. Корова стояла спокойно. Наверное, уже измучилась от нагрубшего вымени. Тоня смазала соски вазелином и принялась доить Зорьку. Та благодарно лизнула её в лоб. Минут через пятнадцать в ведре пушистой шапкой поднялась пена от молока.
- Ну всё, Зорька, свободна.
Тоня отнесла молоко в кухню. Николай наблюдал за ними.
- Слушай, ловко у тебя получается. Ты как будто всю жизнь дояркой была.
- Приходилось.
Вот так и стали жить втроём: Николай, Тоня и Зорька. Тоня с утра доила корову, потом Зорька шла в стадо. Николай и Тоня на работу. Вечером хозяева возвращались с работы, Зорька из стада. Тоня доила корову. готовила ужин. Хозяева садились за стол, аппетитно ели и ложились спать. Время шло, и страстные ночи постепенно сошли на нет. Уставали на работе. Домашних дел было по горло. Падали на постель и сразу же засыпали. Антонина, привыкшая к одиночеству, заметила, что Николай начал раздражать её: выпивает частенько, ест много, курит. Одного сахара в чай кладёт по четыре ложки. Если раньше ей с её зарплаты удавалось ещё и откладывать немного на книжку, то теперь не было ни копейки лишней.
Когда приезжала Людмилка, Тоня собирала ей сумку с продуктами. Николай внимательно смотрел, что именно она упаковывает дочери. Однажды высказал Тоне, что слишком много продуктов кладёт в сумку. На этом месте Тонька и взорвалась:
- Слушай ты, контролёр. Если тебе что-то не нравится - свободен. Ещё я буду перед тобой отчёт держать.
- Ну ладно, - Николай вышел на улицу и закурил.
После этого разговора Николай сходил к Надежде, выпив самогонки для храбрости. Вернулся утром. В дом не заходил. Молча взял сумку, которую Тоня выставила на крыльцо, привязал Зорьке на рога верёвку и ушёл, ведя за собой удивлённую корову. Тоня не стала её доить: пусть Надька подоит.
Странно, но после ухода Николая она испытала облегчение, словно скинула с себя какую-то постороннюю ношу. Неделю просто отдыхала: готовить не надо, стирать в два раза меньше. Продукты в сохранности. Сахар ложками никто не жрёт. Самогонка целенькая в шкафу, а то ведь выгонять не успевала. Недели две Тонька наслаждалась своим одиночеством. Потом начала скучать, да и дела мужские поднакопились опять.
Однажды встретились с Николаем на улице.
- Как живёшь-то, Тонь.
- Да нормально. А ты как?
- Скучаю по тебе. Может, забегу как-нибудь.
- Ну забеги, покалякаем.
Вечером Николай пришёл. Снова была жаркая ночь с нежными объятиями. На другой день позвонила жена:
- Ну что, молодожён? Ты корову свою думаешь забирать?
Снова Николай идёт по селу с недоумевающей Зорькой на поводке. Пожили вместе ещё некоторое время до следующего скандала. Шествие с упирающейся коровой уже в обратном направлении.
Тоньке и сейчас смешно, когда представит себе эту картину: то в одну сторону, то в другую бредёт по селу невысокий мужичок, ведя за собой красно-пёструю корову. Всё село потешалось:
- Да, Николка, заплутал промеж двух баб. Ещё и корову запутал. Она бедная уже забыла, кто у неё настоящая хозяйка.
Возможно, ещё много раз бродил бы так Николай, только однажды он долго не появлялся у Тони. От подруги-фельдшера она узнала, что инсульт случился у Николая , и состояние его крайне тяжёлое. Антонина металась от неизвестности. Ей очень хотелось быть рядом с ним. Подруга сказала, что он никого не узнаёт, речь отсутствует.
На улице встретила Надежду:
- Надя, прости меня. Только скажи, как там Коля?
- Плохо.
- Надя, разреши мне попроведовать его. Вся душа изболелась.
- Да приходи. Чего уж теперь. Жизнь свой выбор сделала.
Антонина собрала в пакет фрукты, сок и отправилась на встречу с Николаем. Она представляла, как обрадуется он, увидев её. То, что она увидела, просто потрясло:
за дверью, загороженной решёткой, на высокой кровати лежал Николай.
- Коля, здравствуй, - тихонько окликнула его Тоня. Он как будто не услышал её, хотя глаза были открыты.
- Вот такой он теперь, Тонь, - грустно сказала Надя. - Иногда бывает очень агрессивным. Решётку вот поставили, чтобы не искалечил кого, или сам не убежал куда-нибудь.
Ком в горле не давал Тоне заплакать. Она поставила пакет с продуктами и собралась уходить.
- Может помочь надо чем-то?
- Да чем поможешь-то. Всё у нас есть: продукты, лекарства. Я пенсию его получаю. Хватает. Дочка приходит, помогает. Да и сама справляюсь. Чем мне на пенсии заниматься-то. Вот, ухаживаю.
- Ладно, Надь, пойду я. Позвони, если что.
- Хорошо. Ты не думай, я зла на тебя не держу. Сам ведь он так бегал между нами двумя. Не от хорошей жизни кинулась ты на него. Тебе тоже несладко было.
Тоня еле сдерживалась, чтобы не заплакать. Слёзы из глаз хлынули, как только она вышла за ворота.
Несколько лет прошло. Он ещё жив. Прежний Николай остался лишь в памяти.
Больше в её жизни мужчин не было. Да и зачем они. Разве в них только счастье. Скоро дочка Людмилка приедет с внучкой. Внучка - умница. Стихи читает лучше всех в школе. На городском конкурсе заняла первое место.
Антонина встала, подошла к окну. Ночь-то какая светлая: луна во всё небо. Что это она сегодня в воспоминания ударились? Наверное, георгины на неё так подействовали: снова цветут пышными шапками, заглядывают в окно своими пушистыми соцветиями...