Почему вы (вроде бы взрослые люди) смотрите мультфильмы?
Идея о том, что анимация изначально детский жанр — не совсем верна. На этапе своего зарождения анимация не воспринималась как контент исключительно для детей. Например, первый мульт в Российской империи — «Прекрасная Люканида» — история о несчастной любви из жизни насекомых, вряд ли бы заинтересовала ребёнка.
Лишь Золотой век Голливуда (30-50-е годы) и Дисней создали чёткое разделение между взрослыми, семейными и детскими жанрами — тогда и появился стереотип об «инфантильности» мультипликации.
С тех пор механизмы потребления такого контента изменились — мультфильмы даже для самых маленьких сделаны так, чтобы и взрослым было интересно — ведь именно взрослые приводят ребенка в кинотеатр или хотя бы иногда посматривают ютьюб, на котором они включили ребёнку очередной развлекательно-обучающий мультяшный контент.
В последнее время мы видим всё больше мультфильмов, ориентированных на взрослых. Мы живём в эпоху расцвета анимационных комедий: самый длинный мультсериал в истории — «Симпсоны» — выходит с 1987 года. Растёт интерес взрослой аудитории к сериалам, изначально рассчитанным на детскую аудиторию с рейтингами 6+/ 12+ – «Гравити Фолз», «Время приключений», «По ту сторону изгороди», «Вселенная Стивена», *вспомните ваш любимый мульт не для взрослых*.
Анимационное кино рассуждает о социально-политической проблематике, особенно это касается жанра документальной анимации: «Персиполис» — об Ирано-иракской войне, исламской революции в Иране и жизни ближневосточных мигрантов в Европе и «Вальс с Баширом», где в центре сюжета – травмирующие воспоминания одного из участников войны в Ливане, которые позволяют доступным языком анимации рассказать об индивидуальной и коллективной истории и отрефлексировать болезненный опыт. «Симпсоны» и «Южный парк» сатирически осмысляют проблемы современной демократии, институциональные кризисы, поляризацию американского общества.
Таков потенциал анимации: она предлагает зрителю рассматривать сюжет на дистанции, используя визуальный код, который сразу отделяет реальность зрителя от воображаемого контекста мультсериала или фильма.
В мультиках герои чаще всего мумифицируются в том возрасте, в котором они изначально появляются по сюжету. Так мультипликационный сериал превращается в обещание вечности — актёры не умрут, не уйдут из проекта, потому что их просто нет, даже если из проекта уходит сценарист — визуальной реальности это не меняет.
Часто в художественных произведениях нас привлекает, то что можно назвать механизмом самоидентификации: вы смотрите «Коня БоДжека» или «Туку и Берти» и понимаете, кто вам ближе по характеру — вам интересно смотреть за развитием этого персонажа.
Другое объяснение, которое можно использовать для мультсериалов о семьях, состоит в том, что, по мнению некоторых психологов, личность человека состоит из трёх частей — родителя/ребёнка и собственно Я. Часто именно эти стадии взросления мы можем увидеть во многих сериалах: от «Рика и Морти» до Inside Job — там есть родители и даже родители родителей, дети-подростки или кидалты — наши ровесники в свои 20+ или около того, которые ищут себя, ждут, когда у них выпадет «молочная» работа и появится «коренная» или так называемые кидалты/ young adults, о которых мы расскажем в следующих текстах.