Первым же вечером после значительного обеда Малыш говорит подвыпившим голосом, обращаясь ко всем: « Вы думаете, что все мы оказались в этом месте случайно и через 7 дней распрощаемся в аэропорту для того, чтобы вернуться к своей обычной жизни?'
Ники и Мики синхронно отвечают: « Не хотим возвращаться через 7 дней к обычной жизни..'
Малыш, делая вид, что не ждал и не слышал ответа на его риторический вопрос, продолжает говорить про какой-то рубеж в его жизни, который заканчивается отвесной скалой, что пути назад нет, а перейти этот рубеж можно только по тропинке-радуге, которой пока не существует.
Прелесть Малыша выглядит слегка смущенной от устремленных на нее взглядов: мол, как же ты, девушка, с таким маешься в быту.
В поисках естественной опоры она обнимает своего сына Слаща за плечи, а тот вырывается и говорит, что хочет услышать, что будет дальше – про радугу.
Малыш замирает на минуту, как бы пересчитывая компанию и взвешивая - говорить или не говорить что-то весьма важное.
Возникает определенная неловкость от затянувшейся паузы, которую нарушает деликатный храп Гека. Все смеются и говорят остроты в его адрес. Он просыпается и еще не понимает толком добрым лицом, что такого уж смешного он проспал опять, но чтобы не остаться застигнутым врасплох, беспроигрышно предлагает всем выпить, и новый взрыв смеха нарушает полуночную тишину.
Официантка приносит чай и два двойные еспрессо для Лины и Розанки – сокрушительниц казино.
Ездить компанией на статический отдых всегда интереснее, чем просто парой, потому что первых дня два или три вы говорите об общем и взаимно интересном. А когда темы кончаются, вы замечаете людей вокруг себя и говорите о них. Точнее сказать, заметили вы их и раньше, но время обсуждения еще не подошло. Что касается природных условий, то они, к сожалению, угнетающе одинаковы. Острова в одном море для нетребовательного глаза природой похожи друг на друга, как китайские братья Лю. Разница не особенно существенна для людей приехавших поваляться под солнцем на недельку.
Когда-то давно я был энтузиастом посещения местных достопримечательностей: всяких гротов, лагун и смотровых площадок, откуда надо было наблюдать мгновенное падение солнце в море, но с годами мой интерес не превратился в ритуал, как случается у некоторых, а просто иссяк.
Когда-то на этом конкретном острове существовал вид развлечения, придуманный американскими богачами. Это было очень давно, во времена Great Gatsby и большой депрессии тридцатых годов. В то время, когда простой народ на материке стоял в очередях за миской похлебки в при церковной суповой кухне, миллионеры жили свою иную жизнь: на острове не существовало никакого туризма, но было несколько гостиниц. Приплывшие не стремились попасть на пляжи, а ехали на противоположную сторону острова, где море разбивалось о невысокие скалы. С площадки на краю скал было хорошо наблюдать кормление акул. Акул кормили не столько отходами из местных харчевен, сколько привезенными с материка специально для этой забавы мясными консервами.
В то время, когда Малыш копает песочные тоннели в компании Слаша и Марки, я слушаю одну из бесконечных историй Гека о перегоне автомобилей из Германии в Россию.
Он-отличный рассказчик, заряжающий интересом толпу с непринужденной ленцой об обыденности случившегося.
На мой взгляд, Гек интересный для изучения и общения и не стереотипный для этой компании человек. Как сказал когда-то о нем Чук - природная скромность, доброе сердце и беззаветная любовь к женщинам живет в Геке на всех этажах и губит его.
Сам Чук с телефоном стоит у линии прибоя, смотрит на далекий танкер и время от времени сыпит в трубку длинный список о том, что надо не забыть сделать, пока его нет и в конце добавляет про «закрыть двери». Потом он находит какую-то точку в небе, но не солнце, и поворачивается к ней под определенным углом, делает несколько манипуляций кнопками и ловит интернет. Через несколько минут мы все узнаем про похороны Березовского и кое-что о бесправной жизни курдов в Турции.
Пока они с Лео обсуждают узловые моменты новостей, добрый Гек возвращается из экспедиции за такилой. По непринужденности, с которой он балансирует четырьмя стаканами в каждой руке, можно сказать, что человек он услужливый, бывалый и сам не прочь сполоснуть горло при любых метеорологических условиях.
Под мышкой у него закуска, свернутая и втиснутая в разовый кофейный стаканчик. Пляжный отдых уравнивает все вкусы на какое-то время: люди забывают, что они не едят жареного и соленого, острого и руками.
Женщины пьют вкусную такилу на общих основаниях и даже не морщатся, оставив место вину для ужина.
Малыш с Прелестью подходят под общий зонтик, но сидячих мест всем не хватает, и они стоят, полу согнувшись.
Мы пьем, и золотистая жидкость в пластмассовых мутноватых стаканчиках уже не кажется нам анализом мочи, как кто-то сострил в первый день.
Малыш делает мне знак о начале теста, а сам вместо закуски смачно целует Прелесть в губы.
Минут через 5, когда Гек в очередной раз проваливается в полудрему, а женщины углубляются в чтение, я наблюдаю за Лео и Чуком. Они молча делают друг другу знаки бровями в сторону фигуристой дамы. Мы сидим вдалеке от Розанки и Ники, и я решаюсь задать им провокационный вопрос: «Интересно, смогли бы вы чисто теоретически добиться предельной близости с этой женщиной в 2-3 дня?»
Поскольку конкретный вопрос задан обоим, то он предполагает и коллегиальный ответ, но с евреями все не так просто, особенно с такими, как Лео и Чук: системы самосохранения в их головах всегда работают в режиме предварения опасности. Но здесь мы на отдыхе и теоретический вопрос от человека, не желающего им неприятностей, должен быть отвечен наилучшим образом и со смаком.
- Я? – Лео сдвигает свои Версачи на кончик носа и смотрит на меня недовольно: мол как это я посмел усомниться в его возможностях среди бела дня. Потом поворачивает голову и говорит: « Чук, нарисуй ему, как я бы это сделал.»
- Как что, так – Чук -Чук притворно вздыхает. Его Прада тоже сдвинута к середине носа, и глаза уже смеются, как у молодого Тома Круза из Рискованого Бизнеса. – Значит так: женщина отдыхает с мужчиной, которого нужно убрать с горизонта на пол дня. Вы видите он разговаривает с местным продавцом поездок и туров, но пока не уверен, чего сам он хочет. Мы отправим его на “Глубоководную рыбалку” с 10 утра до 6 вечера – дадим ему возможность быть у жены первым в этот день».
- Как же вы его отправите, если он сомневается?
В разговор вступает немного раздосадованный моей непонятливостю Лео.
Для лучшей артикуляции слов, а значит и доходимости их значения до меня он широко открывает рот, как принято у начинающих политиканов во время встреч с потенциальными избирателями и говорит: «Вас, химиков, такой науке, как общение с избирателями, не обучали, но без нее никакая химия 100 лет не нужна в наши дни. Это же просто: Чук знакомится с мужем, когда тот «теряет» карточки на полотенца, а Чук их находит и благородно их ему возвращает. Потом они повторно знакомятся в баре и становятся друзьями с далеко идущим планом – послезавтрашней Глубоководной рыбалкой.»
После этого Лео говорит Чуку шутку дня, и они делают high five и секретное культовое рукопожатие.
Как только смех от шутки дня стихает, Чук продолжает описание следующих событий: «На другой день утром, когда женщина с потенциальным deep fish рыбаком отдыхают у бассейна или под пальмами, Лео на их этаже обитания поджидает, когда горничная начнет убирать их комнату. В нужную минуту он врывается в номер с извинениями, что ему нужно немедленно в туалет. Там он вздыхает и тужится, а заодно отливает хозяйского одеколона в пустую емкость из-под шампуня. Затем он также стремительно убегает из комнаты в лобби, чтобы поменять не работающую карточку-ключ от номера нашей парочки на работающую.»
Автор - писатель Илья Либман / другие книги писателя Ильи Либмана доступны по ссылке: https://zen.yandex.ru/libman
#штатные записки