Это выглядит действительно страшно. Посмотрите сами. Посвящён этот памятник драматичным страницам истории нашей страны — жертвам политических репрессий. Рассуждать на эту тему не берусь. А памятник впечатлил.
О его существовании я не знала. Шла посмотреть на памятник Анне Ахматовой на Воскресенской набережной в Петербурге. И набрела на эту композицию. Находятся они рядом друг с другом — прямо напротив знаменитой тюрьмы «Кресты», которая виднеется на противоположном берегу Невы. В совокупности всё это воспринимается довольно печально и тревожно.
Трагизма добавляет тяжёлое петербургское небо и тёмный красно-коричневый цвет старых кирпичных зданий. Сегодня расскажу о части этого памятника, но кроме неё есть ещё одна впечатляющая половина. О ней в другой раз.
Итак, на фоне тюрьмы напротив друг друга сидят сфинксы. У каждого лицо по вертикали разделено на две части. Одна половина лица молодая, гладкая, спокойная и серьёзная. Вторая — череп с пустыми, но как будто всё видящими глазницами и с оголёнными плотно сжатыми зубами. Это странно, но мне показалось, что эта часть лица ещё и смеётся.
На львином туловище сфинкса выделяются рёбра, но при этом его женская грудь крепкая, плечевой пояс мощный и лапы крупные. В целом фигура не производит впечатление чего-то измождённого и слабого.
Я читала высказывания разных людей по поводу значения и символа этого памятника, рассуждения о том, что говорит его двойственность. Думаю, пусть каждый решает сам, что ему видится. Тем более, что даже название у памятника подходящее — «Метафизические сфинксы». Его автор — скульптор Михаил Шемякин.
Он взял за основу других сфинксов, настоящих египетских, с Университетской набережной Петербурга и наделил свои образы изменённым видом, другими свойствами и смыслами.
По периметру постаментов прикреплены таблички с цитатами известных людей и фразами из стихотворений. Звучат они, конечно, пронзительно.
Там, например, есть сонет Бродского:
Прошёл январь за окнами тюрьмы,
и я услышал пенье заключённых, звучащее в кирпичном сонме камер: "Один из наших братьев на свободе".
Ещё ты слышишь пенье заключённых и топот надзирателей безгласных, ещё ты сам поёшь, поёшь безмолвно: "Прощай, январь". Лицом поворотясь к окну, ещё ты пьёшь глотками тёплый воздух, а я опять задумчиво бреду с допроса на допрос по коридору в ту дальнюю страну, где больше нет ни января, ни февраля, ни марта.
«Запах лиственницы был слабым, но ясным, и никакая сила в мире не заглушила бы этот запах, не потушила этот зеленый свет и цвет… Слабый настойчивый запах – это был голос мертвых. От имени этих мертвецов лиственница и осмеливалась дышать, говорить и жить…» Варлаам Шаламов «Воскрешение лиственницы» (Колымские рассказы)».
Есть там стихи и Анны Ахматовой, чей памятник находится рядом, а сама она в 1930-х годах часами стояла у стен тюрьмы «Кресты» в надежде отдать передачу своим близким. В последующих публикациях я покажу этот памятник. Подписывайтесь, чтобы не пропустить.
Есть стихи мужа Ахматовой Николая Гумилева:
Все товарищи его заснули,
Только он один еще не спит: Все он занят отливаньем пули,
Что меня с землею разлучит.
Предлагаю ещё раз всмотреться в зловещую фигуру сфинкса. И подписывайтесь на канал.