Олег Шапошников
Мудрец с персиком. Глава 1
У нас есть перевод Дао Дэ Цзин с английского источника в поэтическом пеpеложении Сеpгея Батонова. Английский источник, - пеpевод с первоисточника Раймонда Б. Блэкни (Raimond B. Blackney). Перевод перевода… А мы уже по Эддам знаем, как при вереводе меняются акценты первоисточника, иногда полностью искажая их смысл. Тем более тут перевод с английского перевода. Блэкни, конечно выдающийся исследователь и переводчик мистиков Китая, но его западная суть также неистребима. Поэтому нам надо брать разные переводы и сравнивать. Также мы будет использовать прямой перевод Александра Кувшинова и перевод Юй Кана.
Начнем с Батонова:
Много есть пyтей, но Великий Пyть
не найти на каpте.
Много есть имен, но это лишь слова,
и сyть ими не пеpедать:
Ведь безымян и не наpекаем
источник твоpения,
Hо y всякой вещи есть
отнюдь не безымянная мать.
Тайна сия ждет пpозpения.
Лишь желаний лишенное око
способно ее pаскpыть;
Тот же, кто опyтан цепями стpасти,
Видит лишь внешний явлений лик.
Эти два составляют паpy,
но их имена pазличны.
Сpеди всех миpиад вещей
Эта паpа сокpыта глyбже -
в самом дальнем yглy,
Ключ к основам всего миpозданья.
Теперь возьмем перевод Кувшинова:
Путь, ведущий к цели,
не есть извечный Путь.
То, что можно сказать,
не есть извечное Слово.
Не обладающее именем - начало Неба и Земли,
я называю его «мать всех вещей».
И потому
неустанно освобождаясь от стремлений,
узришь сокровеннейшее его,
неустанно обретая стремления,
узришь облик его.
И то, и другое имеют один исток
и различаются лишь названием.
Для неведомого все имена, что одно.
Видеть в чудесном чудесное -
вот ключ ко всем тайнам мира.
И перевод Юй Кана:
Избранный Дао - Дао не постоянный.
Имя данное - имя не постоянное.
Небытие именую Неба-Земли Лоном,
Бытие - Матерью всего сущего.
Отсюда:
постоянного Небытия жаждая - созерцаю Ее Сокровенное,
Бытия постоянного жаждая -
созерцаю Ее формы.
То и другое - единородны,
но имена - разные.
Едино свидетельствуют о Изначальном.
Изначальнейшее Изначальное -
вход Всеобщего Сокровенного.
Разница очень и очень серьезная. Перевод Батонова – это есть нечто поэтическое, которое лишь основывается на данной теме. Перевод Кувшинова точен, системен, но упускает некоторые детали, эти самые «темные пятна», про которые многие говорят, и которые и проявляет перевод Кана.
Итак, начнем. Начнем мы с этого самого, о чем идут изначальные споры, очень сильно напоминающие литературно известный спор о методе поедания яйца. Цель споров – получить определенную ясность. Но ясность человека социума (человека цивилизации, и в первую очередь западной цивилизации) отличается от ясности Дао. В кристаллизованном понимании человека социума убрать (преодолеть) желания и страсти – это ОКОНЧАТЕЛЬНО не иметь их (а если и иметь, то надежно «закрывать» себя от них, постоянно «гнать их от себя). Две полярности. Или, мы «горим» желаниями, стремлениями, страстями, и бегаем, действуем и оперируем, с целью их реализации, всецело вовлекаясь в них, даже бегаем на тренинги личностного роста, или… Или никак, нигде и никогда. Две крайних позиции. «Единица» или «ноль». Иного нет. Конкретный «ноль» (аскеза) крайне затруднителен, практически невозможен. Поэтому невозможно и все остальное. Мы захлопнули книгу на первой странице… Схимника из гусара не получилось, и он пошел работать кучером коммунального хозяйства (как тут не вспомнить Ильфа и Петрова).
В понятии Дао мы можем действовать, оперировать, и так далее, находясь в стремлениях, желаниях и страстях, но не быть вовлеченными в них. «Но это невозможно!» - воскликнет человек социума. Возможно, если воспринимать социум, не как социум (в виде нечто высшего, созданного венцами эволюции или творения, - тут уж кому как нравится), а как окружающую среду (и явно не лучшую ее часть), а свое физическое тело, как очень ценный сосуд, практически драгоценный, но всего лишь сосуд. Но тогда социум отринет нас, или хуже того, «изгонит». Чужаки (иные) не нужны. Другие тут (в системе социума) «не ходят». А в схимники (это другая система) нас не возьмут, ибо мы же это … не отринувшие желания и стремления, и вообще, коньячок под шашлычок, и не одни, а… Да…
Зайдем, с другой стороны. А откуда социум узнает об этом? Мы же демонстрируем стремления, желания и страсти. Создали отдельную личность для социума и… А зачем нам демонстрировать и что-то там играть, тем более Станиславский уже кричит, что не верит. Да нам не надо желания и страсти демонстрировать. Они и так есть. И не только желания, но и их реализация. Шашлычок под коньячок… Другое дело, что мы с помощью личности-маски демонстрируем, что это ВАЖНО для нас. Даже, если самом деле это для нас не важно, а может быть даже и не интересно. Ведь требования социума не в том, что…, а в том, чтобы это «что» было МАКСИМАЛЬНО ВАЖНО для члена социума.
- А, двойная жизнь, - скажет кто-то.
Нет, жизнь одна и совершенно даже социальная. Не жизнь двойная… Тут другое. Понятие «двойная жизнь» - это опять из ментальности социума. Ну да, наш женатый коньячок под шашлычок с замужней дамой, может ведь и заниматься своим, скажем так, «духовным» развитием. Может даже и в Индию ездить, с гуру общаться… Ах ты, сволочь, духовный ты наш… Мы то думали, а ты шашлычок под коньячок… А ведь иногда и того хуже, что даже и постесняешься написать… Вот она двойная жизнь. И две разных маски-личности. Наш герой действительно пользуется нашей методикой для познания (тут идем к переводу Кувшинова) «начала Неба и Земли, я называю его «мать всех вещей»». Он не борется с желаниями и стремлениями, и если они не заслоняют его Путь, не мешают следованию Пути, то, как было сказано в одном фильме: «не вижу препятствий», или другими словами, - отдадим социуму дань, откупимся от него.
- Как-то пошловато, пошловатый пример, - скажет кто-то.
Хорошо, тогда так: мы движемся из точки А в точку В, согласно своего Пути, ничем не выделяясь из среды и беря из среды то, что нужно для движения и взаимодействуя со средой так (что, кстати, обогащает Путь в виде обратной связи и творческого развития), чтобы это взаимодействие не мешало движению по Пути, а наоборот помогало этому движению. Это как отец читает маленькому сыну сказку, образно и выразительно декламируя и изображая персонажей сказки, сам, в это время, обдумывая конструкцию нового прибора. Маленький ребенок полностью вовлечен в процесс. Отец решает задачу – уложить ребенка спать и приступить к конструированию прибора. При этом отец получает несравнимое счастье общения с любимым сыном. Сын засыпает, отец закрывает книгу и идет чертить схему прибора.
- Понятно, - скажет человек социума, - нас всех просто воспринимают как маленьких, абсолютно несмышленых детей, или как … подыгрывая нам в нашей игре в песочнице.
А ведь абсолютно верно сказал… Как хорошо сказал…
- Ладно, - опять скажет кто-то, - Вы, господин Шапошников, это все уже неоднократно говорили. Старая сказочка то…
Так это не сказочка, а ее предыстория. Чтобы далее было все понятно. Ибо есть еще перевод Кана (который показывает нечто большее).
Ибо (идем к переводу Кана). Итак, наш герой занимается познанием (согласно переводу Кувшинова) «начала Неба и Земли, я называю его «мать всех вещей»». А теперь посмотрим, что пишет в своем переводе Кан: «Небытие именую Неба-Земли Лоном,
Бытие - Матерью всего сущего». Батонов (с подачи Блэкни), а тем более Кувшинов, считают, что «и то, и другое имеют один исток и различаются лишь названием», и это – социум и духовые искания нашего героя. Но это не так! Так это лишь в понимании, доступном развитому, и даже духовно развитому, но социальному западу. Духовные искания нашего героя – это лишь попытка войти во Врата, и не более того. Ибо Лао Цзы вообще не рассматривает социального апологета (что время тратить время и другие ресурсы на того, который «но он из них не понял ни строки, лишь только зря натёр об стену уши»). Под одним Лао Цзы как раз и понимает изыскания нашего героя, который постигает Бытие – Мать всего сущего. Но есть и другое – Небытие. Вот, что дает по Лао Цзы (и это хорошо показывает в своем переводе Кан) Изначальнейшее Изначального, как вход в Всеобщее Сокровенное.
Что же это такое? А это как раз то, что Кувшинов поэтически называет видением чудесного в чудесном. Небытие в физическом мире. Наш герой присутствует в социуме (в бытие) через личность-маску, но он есть в Бытие, и именно он! А мы идем дальше. Уже нет героя, а есть Дух, который через своего аватара – нашего героя присутствует в Бытие. Небытие… Об этом и говорит Лао Цзы.
#лао_цзы