Остановились здесь:
Войну Лида встретила школьницей. Но в военное время законы были суровы ко всем без исключения. Однажды, Лида, всегда старательная и дисциплинированная ученица, опоздала на первый урок. В наши дни за такой проступок даже и журить не станут, быстренько проскочит ученик к своему месту и все на этом. А тогда, в сороковые, детям приходилось взрослеть очень быстро и отвечать за свои поступки по всей строгости закона. Вот и Лиду тут же исключили из школы (всего-то она успела отучиться семь классов) и отправили в фабрично-заводское училище.
ФЗУ. Немного истории. В годы войны образование молодежи отошло на второй план. И в 1940 году, в преддверии грозных событий, правительством было принято важное социально-экономическое решение. За короткий срок по всей стране были организованы и к началу войны уже функционировали ремесленные училища и школы фабрично-заводского обучения. Вчерашние школьники должны были за короткий срок (около 6 месяцев) овладеть профессией, а в будущем превратиться в солидный отряд квалифицированных рабочих.
Многие подростки принимали решение о вступлении в ФЗУ из-за тяжелого экономического положения семьи. Другие шли туда из этических соображений – ради служения стране и помощи фронту. Тем не менее, попасть в ФЗУ подросток мог и по разнарядке, при нехватке кадров на предприятии. И здесь от него ничего не зависело.
Отцов забирали на фронт, матери выполняли трудовые повинности: рыли окопы, работали на предприятиях, заменяя мужчин. Оставались большие семьи, которые нужно было кормить, поэтому старшие дети были вынуждены устраиваться на работу. Тех, кто плохо учился, из школы отправляли в ФЗУ.
Так и Лида оказалась в ФЗУ. Ей выбирать профессию не пришлось, то училище готовило рабочих-шахтеров. Вы скажете, что общего у шахтера и пятнадцатилетней девочки. В военное время не видели разницы между взрослым и ребенком, мужчиной и женщиной. Своим трудом люди приближали Победу.
«В шахте нет света, и мне страшно. Если рядом есть свет, иногда я пою, но только не в темноте. Тогда я не смею петь», — эти слова принадлежат совсем другой девочке, восьмилетней англичанке Саре Гудер, жившей в XIX веке и работавшей под землей наряду с другими детьми.
И Лида вместе с такими же, как она сама, девчонками спускалась в шахту, нет, уголь она не добывала. Работала девчачья бригада вагонщицами, передвигали в руднике уголь от места добычи, или перегрузки до подъемной машины. В их задачу входило управление вагонеткой на разных закруглениях, переводных площадках и, большей частью, при неправильно уложенных рельсах. Из всех горнорабочих вагонщики подвергались наиболее частым ранениям и ушибам. Конечно, девчонкам по возможности облегчали труд, но в будущем только одна из них смогла стать матерью. Опущение внутренних органов — с этим диагнозом Лида прожила всю жизнь и хотя бы семь месяцев, но смогла выносить свою единственную дочь.
— Радуйся, девка, что сейчас ее родила, — огорошила молодую мать акушерка, добавив — если бы доносила — умерла бы.
Все это случится позже, после войны, а тогда Лида каждый день спускалась в ненавистную шахту, молясь, чтобы не увидеть призрака.
О том призраке рассказывали вот что. Несчастная женщина подверглась насилию и, не стерпев позора, повесилась в одном из переходов. Было это или нет, неизвестно, но, если на минутку представить этот каждодневный спуск в Ад, поневоле воображение нарисует картины, полные страха и мистики.
Бок-о-бок с девчонками работали пленные японцы. После военного конфликта 1939 года на реке Халхин-Гол все пленные были переведены в отдельный корпус читинской тюрьмы, а с началом войны трудились наравне с советским народом. Сейчас в Забайкальском крае существует шесть охраняемых кладбищ японских военнопленных.
Но был и анекдотический случай. Лиду, видимо желая облегчить ее труд, перевели на коммутатор. В ее задачу входило принять вызов, сопоставить, в какое именно из доступных абонентских гнезд нужно воткнуть шнур и, собственно, произвести соединение. Сложность процесса становится ясной, если посмотреть на ручной соединительный коммутатор — агрегат, напоминающий по форме пианино; только вместо клавиш — провода, рычажки и отверстия-гнёзда.
В тот день абоненты не смогли завершить ни одного разговора, почему-то никто не объяснил юной телефонистке, что необходимо дождаться завершения разговора, и только после этого соединять новых абонентов. Лида, с ее длинными руками, быстро и ловко дотягивалась до нужных гнезд, не подозревая, что к вечеру с этой работы ее прогонят за тот ералаш, который она устроила со связью. И все-таки в конце сороковых связь снова найдет Лиду и останется с ней на всю ее трудовую жизнь. Уже семидесятилетней она будет со смехом вспоминать тот день в коммутаторной черновской шахты.
17 августа 1943 года страшное известие, которое ей принесли из родного дома, лишило ее последних сил. Умерла ее мама, совсем еще не старая женщина. Я не знаю, что стало причиной смерти моей прабабки, может болезнь, может не смогла она пережить три подряд похоронки. Анатолий, Николай, Александр, Пелагея — когда-то большая семья редела на глазах.
Лида не сможет больше работать в шахте. Она совершит ужасный по тем временам поступок, сбежит с работы, бросив трудовую книжку. Чудом избежав наказания, она не сможет претендовать на «ветеранские», в то время, когда Любушка, работавшая в госпитале, до конца своих дней будет пользоваться всеми льготами. Лиде, уже в российское время, предлагали обратиться в архив. Но именно та шахта была затоплена и вместе с ней утонула вся та страшная, нечеловечески тяжелая история ее юности.
Продолжение:
#возвращение к себе