или как пережитое когда-то травматическое событие несет свои пережитки сквозь межличностные конфликты.
В последнее время мы становимся все больше информационно осведомленными в области психических заболеваний. Любой из нас уже понимает разницу между "бытовой" депрессией и клинической, многие хоть раз слышали такой диагноз, как тревожное расстройство, а кто-то прямо сейчас страдает расстройством пищевого поведения - и это тоже является психическим заболеванием. В целом, никому из нас не потребуется много времени, чтобы представить себе, что будет, если человек с депрессией попадет в конфликт. Также как и вполне очевидно поведение в конфликте человека с тревожным расстройством. Мы понимаем, что даже при преобладании индивидуальных черт личности, психическое заболевание просто не может не сказываться на поведении больного им человека. Спасибо популярности терапии и блоггерам, благодаря которым многие люди не только стали признавать, что депрессия, тревожное расстройство, БАР - это настоящее болезни, но и научились относиться к человеку с психическими диагнозами с бережностью и поддержкой.
Но что если ваш любимый человек, который в обычное время надежен, спокоен и рассудителен, в конфликтной ситуации вдруг начинает вести себя странно и даже несколько неадекватно? Допустим, он выдал вам несоразмерную конфликту эмоциональную реакцию. Что если он, даже спустя какое-то время, не сможет хоть сколько-то логично объяснить, что, собственно, произошло? Сценария два: вы можете не принять такие неожиданные нюансы в поведении, и это может привести к резкому охлаждению ваших чувств (либо сначала сильной злости по принципу "со мной так нельзя!", а потом охлаждению чувств), или, если вы готовы "замять" произошедшее, отношения продолжат просто быть, но это еще не означает, что ваш партнер не замкнется на своих чувствах вины и стыда.
Сценарий таков: нет психического диагноза, человек постоянно ведет себя понятно, приемлемо, бережно, и с вниманием к вам относится, но в некоторых конфликтах появляется неподобающая реакция, которая будто кричит вам "кто этот человек?!". К такой реакции могут относиться даже самоповреждения, но обычно это открытая сильно выраженная, и потому сильно пугающая, агрессия.
Для начала нужно разобраться, что такое посттравматическое расстройство, или ПТСР.
В основе ПТСР лежит реакция на травму (стрессовую ситуацию), отсроченная во времени
Когда мы говорим об отсрочке реакции, мы как бы косвенно утверждаем, что произошедшее когда-то в прошлом событие, было «не пережито». Например, в детстве над вами издевался брат. Он был старше и силой вы его побороть не могли. Вы обращались к родителям, но они проигнорировали, или даже обвинили вас в том, что вы сами виноваты в происходящем. В итоге ситуация для вас не поменялась, но комфортного, устраивающего вас выхода из нее у вас не было.
Наши негативные эмоции часто делают ситуации наиболее запоминающимися, поскольку они связаны с непосредственной угрозой, и в будущем эта память помогает вам по возможности избегать таких ситуаций, ведь это критично для выживания.
Ситуация с братом продолжалась, а психика старалась как-то приспособиться к этому необъяснимому акту жестокости (со стороны окружающих в частности), параллельно запоминая малейшие нюансы поведения брата - его интонации, жесты, эмоции, особенно ДО происходящего насилия, чтобы суметь предотвратить хоть какие-то из неприятных ситуаций в будущем (ведь мало ли где можно столкнуться с подобным обращением, и лучше быть всегда готовым). На этом этапе у вас должен сформироваться один из двух видов реагирования: либо состояние «выученной беспомощности», либо, наоборот, сверх-эмоциональная реакция, например, вы начинаете громко кричать, махать руками, бегать по комнате или наносить себе удары. Первое говорит нам о таком механизме, как привыкание (снижается порог чувствительности к данному стимулу), второе - о сенсибилизации, то есть, повышенная чувствительность к данному стимулу.
Любой человек может привыкнуть к чему-либо, тогда мы говорим о понижении болевого порога. Но также он может стать намного более восприимчивым к любому намеку на возможный "триггерный" стимул, тогда мы говорим о повышении порога чувствительности.
Что нам дала эта информация?
Мы привыкли, что когда речь заходит о ПТСР, это что-то о людях, которые вернулись после военных действий или о врачах, которые напрямую отвечают за жизнь пациентов (например, хирурги), но это не всегда так. Все мы помним фильмы со сценариями, где родители долго не разводятся, чтобы не травмировать ребенка, в итоге ребенок получает травму от того, например, что родители постоянно ругаются. В общем, травмирующие события бывают разными; они могут произойти с нами как во взрослом возрасте, так и в детстве. Важно понимать, что одно и тоже стрессовое событие не обязательно скажется травмой на любом человеке - произойдет это или нет зависит от индивидуальных характеристик личности, от возможности объяснить происходящее, получилось ли хотя бы частично контролировать ситуацию (в нашей ситуации с братом зона контроля в наблюдении за поведением ДО, то есть, предсказывании произойдет это сейчас или "потом"), ну и, конечно, от возможности обсудить произошедшее и/ или получить необходимую поддержку. Уверена, список можно дополнять и дополнять.
Главное, подводя итог, мы можем заключить, что ПТСР про связь произошедшего события, где мы не смогли "пережить экологично", и событий нынешних, которые чем-то напоминают прошлое.
С этим понятно. Но как связаны конфликты с произошедшим в прошлом? Почему бы просто не переучиться, раз мы "в настоящем"? Ведь есть терапия, где можно все это последовательно разобрать, например.
Для понимания сложности решения данного вопроса изначально нужно понять, что есть конфликт.
Конфликт - это серьезное разногласие, столкновение точек зрения.
Отсюда вытекают следующие вопросы: что значит "серьезное"? Что значит "столкновение"? И что такое "точка зрения"? Ответы на эти вопросы помогут нам понять механику конфликтной ситуации, что раскроет перед нами связь между нежелательной реакцией (вызванной ПТСР) и ее частотой применения, или, точнее сказать, сложностью изменить реакцию на более экологичную по отношению к себе и другому.
Серьезное разногласие - это такое разногласие, которое приводит к недопониманию между двумя (и более; просто нам это не интересно в данный момент) людьми. Серьезное еще можно связать с таким понятием, как стресс. Ситуации, которые выбиваются из-под нашего контроля, всегда стрессовые. Но и сам стресс делится на "хороший" (то есть, непродолжительный) и "плохой" (который пролонгирован во времени).
Хороший стресс делает нас внимательными, он помогает нам достать нужную информацию из памяти (научно доказано, что непродолжительный стресс улучшает память), он делает нас концентрированными, энергичными, напористыми. Именно поэтому в начале конфликта у нас так много сил на то, чтобы переубеждать друг друга. А если брать в учет, что память может нас обманывать (научно доказано, что мозг изменяет воспоминания), то мы приходим к классическому "я точно помню! - нет, это я точно помню!".
Столкновение как раз об этом: есть две разные точки зрения на одно и тоже событие (происшествие), а хочется, чтобы осталась существовать лишь одна, или чтобы партнер принял нашу точку зрения, как тоже имеющую место быть. Тут начинаются следующие сложности.
Точка зрения - это всегда о субъективном. И это субъективное бывает тоже разное. Вы увидели ситуацию с одной стороны, партнер с другой. В какой момент это становится конфликтом? Когда вы или вас начинают переубеждать в том, что вы видели/слышали/чувствовали (или вам так кажется). Это воспринимается нами, как нападение, и мы нападаем в ответ, что в свою очередь подтягивает за собой такую же ответную реакцию у другого. Первым "защищаться" от угрозы может начать кто угодно: для этого не всегда требуется агрессия от партнера, иногда просто достаточно интерпретировать слова вашего партнера в негативном окрасе. При этом, конечно, вы будете уверены, что он действительно совершает зло, но сути это не меняет. Так как и защитная реакция, и нападение выглядят одинаково, то вы вдвоем очень быстро запутаетесь, кто начал конфликт (если каждый скажет "не я", то можно будет говорить уже о "плохом" стрессе).
Если говорить о всей составляющей нашего субъективного восприятия, то нужно подчеркнуть, что восприятие в целом может отличаться от реальности, а реакция на поведение людей может быть основана на искажённом представлении о мире. И никто не может знать заранее, что вас ждет при сближении с тем или иным человеком.
Почему для людей с ПТСР конфликты могут быть более опасными? Потому что триггерная ситуация из прошлого всегда имеет какие-то опознавательные признаки, и они могут быть какими угодно: определенный тон, использование знакомых манипуляционных фраз, привычка отстраняться или, наоборот, подходить слишком близко, ощущение давления, небезопасности происходящего, угрозы, визуальное (я это уже все видел!) возвращение в ситуацию, где тебя не слышат и хотят наказать за твою слабость (а человек в близкой связи с другим часто "безоружен", то есть, может ощущать себя максимально открытым, то есть, незащищенным) и многое другое. И эти признаки мы сами не осознаем (точней, мы не можем быть уверены, что осознаем их все, то есть, какая часть нам известна, а какая все еще скрыта от нас). Человек с ПТСР сам до конца не понимает, как он в итоге опять пришел к деструктивному поведению, даже при условии того, что он мог о нем знать, и он честно пытается каждый раз поступить иначе.
Конфликт связан с ПТСР через чувство угрозы и потерю безопасного пространства. Доверие и открытость, которые испытывает человек к своему партнеру, начинают играть "против него самого".
Ну а теперь самый важный вопрос: почему же так сложно обучить себя новой модели реагирования?
Если мы находимся в состоянии покоя, то наибольшую активность проявляет та часть мозга, которая отвечает за контроль эмоций, надлежащее поведение, рациональность, в общем, это наше Сверх-Я, как говорил З.Фрейд. Мы пользуемся этой частью мозга (кора или лобная доля) когда размышляем над абстрактными вещами, строим планы на будущее или читаем. Но если что-то привлекает наше внимание и вторгается в мысли, мы становимся бдительнее и конкретнее, мы смещаем баланс мозговой деятельной активности в ту область, которая обостряет ощущения для определения угроз. По мере движения от бдительности к тревоге и страху мы все больше полагаемся на нижние, самые быстрые отделы мозга. К примеру, в состоянии паники наши реакции рефлекторны и фактически происходят за пределами сознательного контроля. Страх в буквальном смысле делает нас тупее.
В любом возрасте при столкновении с пугающей ситуацией мозг в первую очередь начинает отключать свои высшие функции, сосредоточенные в лобной коре.
Теперь представьте, что происходит конфликтная ситуация, и ваш любимый человек, у которого ПТСР, начинает все больше переходить из своего обычного состояния в состояние тревоги. Его мозг подсказывает ему, что вы собираетесь разрушить его целостность, воспользоваться его доверием против него самого, что вы нападете, желаете подавить его. У него начинается паника. И тут абсолютно рефлекторно возникает уже привычная, заданная схема реагирования: это может быть проявление открытой агрессии, желание срочно покинуть помещение "иначе неизвестно, что произойдет", а также возможное самоповреждение, - и все это зачастую заканчивается тем, что ваш любимый человек сидит в полном молчании, смотрит в одну точку и раскачивается. Большой взрыв приводит к сильному истощению ресурса.
Что должно произойти такого, чтобы "пережить" эту реакцию? Изменить ее на другую?
Во-первых, нужно безопасное пространство. Часто травмированные люди приходят в терапию, чтобы вступить в доверительные "отношения" с терапевтом, чтобы потом "излечиться об него". Жаль только, что не каждый специалист вообще сможет понять, что имеет дело с ПТСР, и, что еще хуже, сможет корректно себя повести в момент "большого взрыва".
Во-вторых, в ситуациях изменения реакций абсолютно необходима упорядоченность и повторение. То есть, ваш терапевт должен выявить всевозможные триггеры, понять ваши личные механизмы реагирования на определенные конфликтные ситуации, и, самое главное, дать вам настолько понятную информацию о происходящем с вами, чтобы для вас все стало максимально упорядоченно и от этого безопасно. Схемы, выработанные вами в совместной работе, должны упорядочить тот хаос, который настигает вас в моменты сверх-эмоциональной реакции (тот самый контроль).
Послесловие для тех, кто состоит в отношениях с больными ПТСР
Каждый из нас предпочитает определенность мучений мукам неопределённости. Возможно, это облегчит вам понимание того, почему "так сложно сдержаться". Ведь именно по причине страха угрозы (и безызвестности "что дальше?!") человек с ПТСР в момент паники выдает ту самую сверх-эмоциональную реакцию, которая прижилась, потому что в прошлом на ней прерывался травматичный опыт. И при этом важно знать, что на момент первого случая реагирования такой человек не осознает, что конкретно с вами это может быть первый и последний раз, когда он позволил себе так себя вести. Ведь в прошлом опыте он знает, что все вернется вновь. Возможно, это позволит вам проявить некоторую лояльность хотя бы в первый раз.
Есть еще один приятный (насколько это вообще возможно) нюанс:
посттравматическое стрессовое расстройство характеризуется не множеством новых симптомов, а неадекватной стойкостью ранее адаптивных реакций, которые были выработаны как механизмы приспособления к первоначальной стрессовой ситуации.
То есть, вы можете быть уверены, что проблема локализована, значит, ее можно со временем полностью объять и обезвредить.