оглавление канала
Вслед за Олегом все остальные тоже высыпали на улицу, и сейчас смотрели с обреченностью загнанных зверей на сужающееся кольцо из конных всадников. Последним вышел Архип, держа в руках свое старое ружьишко. От конников отделился один и поехал к столпившимся артельщикам. Конечно, Олег сразу узнал его. Это был Шакур. На его крупном красном от загара лице с недельной щетиной на подбородке, была торжествующая улыбка. Ни на кого не обращая внимания, будто никого здесь кроме старшого и не было, он обратился к Архипу.
- Я предупреждал тебя, Архип. Не стоит со мной играть. Ты не послушался. Теперь пеняй на себя. Свой срок ты заработал, а вместе с тобой и твои люди.
Архип ничего не отвечал. Просто стоял, держа ружье в руках, и смотрел с легким прищуром на подъехавшего Шакура. Олег поразился спокойному выражению его лица. Старшой сейчас напоминал Олегу могучего зверя, который был готов к бою, понимая, что для него эта битва будет последней. Архип еще несколько секунд постоял молча, а потом, глядя на Шакура со спокойной усмешкой, свойственной только человеку, уверенному в своей правоте, наконец ответил:
- Ты, Шакур, ей Богу, дураком был, дураком и останешься. Я отсижу свои положенные семь лет, и выйду. Но, я не потеряю от этого своей чести. А тебе и терять то нечего. У тебя ее отродясь не бывало. И, думаю, очень скоро вся округа будет знать о твоей подлости. И уж, поверь мне, ни один старатель на Урале тебе больше руки не подаст. – Потом он с прищуром смерил Шакура взглядом снизу доверху, и добавил. - Ну, может кто и подаст от испуга, но в спину обязательно плюнут.
Лицо Шакура, и без того красное, сделалось совсем бордовым от нахлынувшего гнева. Он собрался что-то ответить. Но тут, от стоявших кучкой артельщиков отделился Славка-Красавчик, и кинулся прямо к Шакуру.
- Шакур, они рудник взорвали!! Я говорил тебе, надо быстрее…
Сидящий на лошади мужчина, мельком кинул брезгливый взгляд на Славку, словно тот был не человеком, а мелким грызуном, сдвинул брови, и проговорил сквозь зубы, обращаясь к старшому:
- Ну что ж, Архип… Ты усугубил этим свое положение. Теперь, я приложу все усилия, чтобы ты никогда не вышел из зоны. И всем твоим людям тоже придется несладко. Это я тебе гарантирую!!
А Славка, стоя рядом с лошадью Шакура заскулил.
- Слышь, Шакур, ты обещал, что примешь меня в свою артель…Я же выполнил все твои условия…
И тут Архип не выдержал, и ледяным тоном, от которого у Олега мурашки поползли по коже, проговорил, обращаясь к Славке.
- Ах ты, гадливый щенок… Видно забыл, кто спас тебя от смерти…?!
Он вскинул ружье, и выстрелил Славке прямо под ноги. Красавчик взвизгнул, неловко и потешно подпрыгнув на месте. Но тут, прогремел другой выстрел, у кого-то из охраны Шакура сдали нервы. А может быть, они подумали, что Архип хочет застрелить Шакура. Все произошло так быстро, что никто ничего не успел толком понять. И только тогда, когда Архип стал оседать на землю, Шакур, обернувшись заорал:
- Не стрелять!!
Олег, отпустив ошейник Волка, которого он до сих пор крепко держал в руке, кинулся к оседающему Архипу. Он подхватил его, не дав упасть на землю. На губах старшого выступила кровавая пена, и он прохрипел из последних сил:
- Выйдешь… Мужиков не оставь… Чтобы поровну всем… - И с этими словами, голова его откинулась, а глаза уставились незряче в небо, которое уже затягивали темно серые холодные, похожие на злобных росомах, тучи.
Столпившиеся вокруг Слон Федька и Михась смотрели на Олега, словно ожидая от него какого-то чуда, и в их глазах плескался страх пополам с надеждой. Олег молча покачал головой, прикрывая глаза Архипа. Он видел, как надежда уходила из их взглядов, оставляя только страх и отчаянье. Михась упал на колени рядом с братом и жалобно повторял, тряся его за плечо, словно заведенный:
- Братуха, братуха, вставай… Вставай, братуха, чего ты…?
Поняв, что брат уже мертв, и его больше не поднимут ни уговоры, ни причитания, Михась поднялся на ноги, размазывая по грязному лицу слезы, и жалобно сказал:
- Суки… - Потом, вдруг, схватил упавшую двустволку и кинулся к Шакуру, рыча, словно взбесившийся зверь. – Убью, сссукииии!!!
Вовремя спохватившийся Слон с Федькой схватили его сзади, повиснув на нем, как собаки на разъяренном медведе. А маленький, всегда добродушный и беззлобный, неказистый в своей драной фуфайке и неуклюжий Михась принялся сражаться с ними, пытаясь вырваться из их цепких объятий. Он рычал, кусался, отбивался ногами, и все время орал:
- У-у-у… С-су-у-у-киии!!! Убью, гады!!! Убью!!!
Федька ему почти кричал отчаянно и громко какие-то слова на родном хакасском языке, ругательства на русском, пытаясь докричаться до его, залитого яростным гневом, сознания. А еще, наверное, выплеснуть собственные гнев и скорбь. И наконец, Михась затих, жалобно всхлипывая в объятиях Слона, не переставая шептать: «Уууу… Сукиии…»
А Олег, в это время, поднялся на ноги, и молча, не обращая внимания на людей вокруг него пошел на Красавчика, зажав в руке охотничий нож. Но Волк его опередил. Угадывая своим собачьим преданным чутьем, на кого направлена волна ярости его любимого хозяина, со всех четырех, следуя волчьей повадке своих предков-волков, заскочил на Красавчика, и повалив его на землю, собирался вцепится тому в горло. Славка дико заорал, пытаясь закрыться от разъяренного пса рукой. Но Волка было трудно остановить таким беспомощным жестом. Он вцепился своими клыками в руку Славки и рвал ее с яростью дикого разъяренного зверя.