Муж сидел за столиком, нежно держа за руку длинноволосую блондинку, и ворковал, как голубь. На секунду Вере показалось, что сзади у него хвост веером. Она схватила Кирилла под руку, буквально повиснув на нем, заглянула в его глаза, нежно улыбнулась. Тот удивился, но улыбнулся в ответ, накрыл ее руку своей ладонью. Кирилл что-то сказал, Вера не расслышала, но кивнула, и в таком виде они поравнялись со столиком Никиты. В какой-то миг взгляды мужа и жены встретились. Эффект был — что надо, Вера потом не раз вспоминала этот момент. Никита, не веря своим глазам, привстал, его сигарета упала в бокал. Жена равнодушно скользнула по нему взглядом и… прошла мимо.
— Что это было? Это ваш знакомый? Такая странная реакция… — спросил Кирилл, когда они вышли в ночь.
— Это мой муж. Теперь уже можно сказать — бывший.
Веру била нервная дрожь.
— А-а, вот теперь все ясно, — усмехнулся ее спутник. — А я-то думал, что здесь делает эта девушка, да еще одна? Вы явно не частый гость в таких заведениях. А я, значит, сыграл роль подсадной утки? Или ширмы?
— Извините, я Вам никакую роль не навязывала.
— Точно! Сам влип, — рассмеялся Кирилл. — И на чашку чая вы меня, конечно, не пригласите? Или пригласите?
— Не приглашу. Мне надо побыть одной. Вон, кажется, освободилось такси. Прощайте. Еще раз спасибо.
Предыдущая часть здесь: https://zen.yandex.ru/media/elenachum/v-moei-dushe-net-bolshe-mesta-dlia-tebia-chast-vtoraia-6311c9bdb6409c61221d1981
Кирилл посадил Верочку в машину, пожал протянутую ладонь, вложил в нее визитку:
— Держитесь! А понадобится моя помощь — звоните.
Всю ночь Вера просидела в кресле около окна. Ей не хотелось ни есть, ни спать. Она была уверена, что Никита объявится с минуты на минуту, ожидала скандала, объяснений, извинений, упреков — чего угодно! Но не происходило ровно ничего. Двор был пуст, телефон молчал.
Небо на востоке начало сереть. Зашоркал метлой дворник. К заднему крыльцу магазина подъехал фургон. Из соседнего подъезда вышел, поеживаясь, мужчина с собакой. Вера не заметила, как, наконец, задремала.
Разбудил её звонок мобильного. На часах было десять. Звонила Юлька.
— Ну, что? Ты одна? Рассказывай!
— Как там Славик?
— Да нормально твой Славик. Вон, подушками дерутся с девчонками. Сейчас кормить их буду.
— Я через полчаса за ним прибегу и все тебе расскажу.
Слушая рассказ подруги, Юля параллельно делала кучу дел, снуя по своему маленькому царству. Потом присела на краешек стула.
— А ты, мать, изменилась… ни слез, ни стенаний, спокойная, как мамонт. Вроде, повзрослела за одну ночь.
— Я сама удивляюсь. Пустота в душе. Все по барабану…
Никита появился только после обеда. Прямо с порога пошел в атаку.
— Так вот, значит, как ты развлекаешься без меня! По ночным клубам шляешься, бросив ребенка?! Предупреждала меня мама, что в тихом омуте черти водятся. И это моя жена! На глазах у моих коллег!
— Подожди, у каких коллег?
— У нас там корпоратив проходил. Я разговариваю с коллегой, и тут моя жена на глазах у всех виснет на каком-то мужике!
Верочка смотрела на мужа и видела убегающий в сторону взгляд, суетливые движения, слышала визгливые нотки в голосе. «Почему я раньше не замечала этого? — думала она. — Не замечала, что он размахивает руками, когда говорит, прячет глаза… Толстеть начал… Как странно… Чужой, давно чужой… А я не замечала. Привыкла. Сколько бессонных ночей, сколько пролито слез… Из-за него?!»
Она прошла в кухню, присела к столу. Никита последовал за ней. Он ждал оправданий, слез, упреков, вопросов. Жена молчала.
— Я думаю, нам необходимо развестись, — наконец сказала она.
— Развестись? Ты что? Зачем? Мы столько лет вместе… А Славик? У нас же сын. А у мальчика должен быть отец.
— У нашего мальчика есть отец. Или ты отказываешься быть отцом, если я перестану с тобой спать, и не буду гладить твои рубашки?
— Нет, конечно, но… я не хочу быть приходящим отцом. Мне кажется, ты слишком драматизируешь ситуацию…
— Никита, скажи, когда ты последний раз гулял со Славиком? Не помнишь? А какую книжку ты ему читал? Вообще, читал хоть раз? С какой игрушкой он любит засыпать? Не знаешь?
— Но ты же знаешь, я работаю допоздна…
— Знаю, видела. Думаю, для Славика будет гораздо лучше, если ты будешь проводить с ним хотя бы два часа в неделю, пусть в качестве приходящего папы. Сейчас у него и этого нет.
— Ну ладно, хватит на меня наезжать. Будем считать, что я тебя услышал. Учту. Не злись, заяц. Давай сходим с сыном в детское кафе, а вечером устроим семейный ужин.
— Я разлюбила тебя.
— Что-о-о?
— Я поняла, что давно тебя разлюбила. Мы больше не можем быть семьей. Я не злюсь, не обижаюсь, ты мне просто стал безразличен.
Когда Никита, наконец, ушел, Вера вернулась в кухню. Она словно видела привычные вещи новым взглядом. Вытряхнула пепельницу, тщательно вымыла её и убрала на самую дальнюю полку. Прислушавшись, прибавила громкость у телевизора. Открыла окно, подставила лицо солнечным лучам. В кухню вместе со свежим весенним ветром ворвался голос певца:
— «Я свободен, словно птица в небесах.
Я свободен, я забыл, что значит страх.
Я свободен с диким ветром наравне.
Я свободен наяву, а не во сне.
В моей душе нет больше места для тебя!»[1]
Верочка раскинула руки, как крылья, подпевая. На пороге кухни возник Славик.
— Мама?
— Сынок, а не пойти ли нам сегодня в цирк?
— Ура! В цирк! — закричал сын.
— Ура! — подхватила мама.
[1] Слова песни В. Кипелова
