На гравюре Алексея Ростовцева, датированной 1731 г., Ярославль предстаёт величественным городом, привольно раскинувшимся на берегах Волги и Которосли. С небес его осеняют два герба: слева – Государев, с двуглавым орлом. Справа – губернский, со вздыбленным ярославским медведем.
Помимо художественных достоинств, гравюра отличается высокой детализацией. Это позволяет идентифицировать практически все изображенные памятники. Так, на переднем плане Ростовцев запечатлел слободы, лежащие за рекой Которослью: Ямскую, Коровницкую и Тропинскую. Среди россыпей домов отчётливо различаются слободские церкви (см. ниже названия Которосль):
- Параскевы Пятницы в Ямской слободе, 1691 г. (первая снизу);
- Иоанна Златоуста (1649-1654) и Владимирской Богоматери (1669) в Коровницкой слободе;
- Николо-Тропинская в Тропинской слободе (1660) (ниже выделена красным кругом);
Сегодня расскажем о Тропинской слободе.
Издавна, начиная XII века, она являлась важным звеном городской структуры. Здесь размещалась паромная переправа через реку Которосль, связывающая Ярославль со стольными городами – сначала Ростовом Великим, а потом и с Москвой.
В 1660 г. взамен сгоревшего деревянного храма в Тропинской слободе была воздвигнута каменная церковь, получившая имя Николо-Тропинской. Как видно на гравюре Ростовцева, изначально она представляла собой небольшой одноглавый храм архитектурного типа «кораблем».
В историю Тропинская слобода вошла как место смерти крупного реформатора допетровской эпохи – легендарного патриарха Никона (1605-1681). Выходец из народных низов, сын крепостного крестьянина, он сумел возвысится до патриаршего сана. Вначале юный царь Алексей Михайлович величал его не иначе как «собинным другом».
Никон стремился превратить Россию в центр мирового православия. Его реформы предусматривали «возвращение к греческим канонам». Однако принятые нововведения до основания потрясли не только церковные, но и светские устои. Они вызвали острый раскол в российском обществе, что стало причиной массового исхода сторонников старой веры – «старообрядцев» в северные леса и прочие отдаленные пределы.
Ожесточенное неприятие «никонианской ереси» затронуло и правящие круги: вспомним знаменитую боярыню Морозову. Недовольство боярской верхушки усугубил выдвинутый Никоном тезис о главенстве духовной власти над светской. Титул, возложенный на себя честолюбивым Предстоятелем - «Божиею милостию великий господин и государь», в конечном счете, вызвал его размолвку с царем.
В итоге амбициозный иерарх был смещен с Патриаршего престола, подвергнут опале, и в 1666 или 1667 гг. удален в изгнание в вологодский Ферапонтов монастырь.
Лишь через полтора десятилетия взошедший на престол царь Фёдор Алексеевич изволил сменить гнев на милость, и в 1681 году разрешил Никону вернуться в подмосковный Ново-Иерусалимский монастырь. Это было вызвано не только личной прихотью самодержца – к тому времени многие из никоновских нововведений утвердились в качестве общепринятых канонов. К примеру, то же троеперстие.
Однако сам 76-ти летний Никон уже «страдал недугами многими». Он с трудом превозмогал тяготы дальней дороги. При выезде из Ярославля - на переправе через реку Которосль Никон вдруг «впал в беспамятство», и вскоре скончался в Тропинской слободе. Гроб с его телом временно установили для отпевания в Николо-Тропинской церкви. Позже на месте кончины Никона был сооружен памятный крест.
В отечественной литературе колоритный образ патриарха нашел воплощение в историческом романе писателя Алексея Чапыгина «Гулящие люди» (1930-1937): «Никон сбросил на руки дьяконов, стоящих близ, мантию и клобук. В скуфье черной, в рясе монашеской вышел из собора … За ним от собора шла толпа людей, кричали в толпе:
– Горе церкви!
– Пошто ушел, святейший?!»
Яркие страницы произведения посвящены похождениям в Ярославле бывшего «келейника» и телохранителя Никона - богатыря Сеньки. Любовь к красавице-воительнице Домке помогла ему одолеть коварного ярославского воеводу.
Никон … Тропино … Помнилось, что в лихие 1990-е годы Тропинский храм пребывал в ужасном состоянии. Его окружала вещевая «толкучка», а позже – стихийный авторынок. В самой церкви находилось общежитие, потом - Бог весть что.
В последние годы ярославские ценители старины выражали недоумение - каким образом охраняемый объект исторического наследия мог оказаться в руках частного собственника без всяких обременений? По слухам, в нем планировалось устроить то ли коммерческие офисы, то ли ресторан.
С такими тревожными предчувствиями решил вновь наведаться в Тропино. И о чудо, еще издали заметил, что над храмом красуется православный крест! На первый взгляд, огражденная территория была закрыта. Ан нет, через ворота к храму вела маленькая зеленая калиточка!
На месте оказался единственный служитель – энтузиаст и подвижник, мастер на все руки. Он развеял последние сомнения. С его слов, с 2021 года Николо-Тропинский храм на 100% принадлежит Ярославской епархии. В нем совершаются службы, исполняются все надлежащие обряды и таинства. Доступ в святыню открыт – можно войти внутрь, поставить свечи.
Отрадно было отметить, что церковь выглядела как картинка. Очень интересовало, сохранилось ли в здании что-то от изначальной архитектуры XVII века? Дело в том, что в истории Николо-Тропинского храма специалисты выделяют три строительных периода:
- В 1660 году, как уже говорилось, была возведена небольшая каменная церковь;
- В 1722 году на ней был надстроен второй этаж, поскольку низкий подклет часто заливался весенними водами;
- В 1883-1900 гг. стараниями купца П.А. Ерыкалова была осуществлена кардинальная перестройка в «русском» стиле. Площадь храма значительно расширилась за счет устройства трапезной, нового алтаря и обширной паперти с упразднением приделов «по тесноте и сырости».
М-да, и что-то он там порушил, руководствуясь благими намерениями? … Чисто внешне в плане архитектуры храм оставлял впечатление новодела конца 19 в.
Однако, как довелось убедится, внутри от XVII века уцелело многое, если не всё!
Помещение, перекрытое древним коробовым сводом, скупо освещалось оконными проемами, похожими на бойницы. Распалубки живописно прорезали полутораметровую толщу стены. Впереди полукружию свода вторила арка алтарной преграды. В иконостасе очень выразительно смотрелся большой образ Спаса на Убрусе.
Выйдя наружу, решил ещё раз обойти вокруг храма. И надо сказать, что-то прояснилось. Да, теперь можно было отчётливо различить на фасаде очертания храма XVII в. – с древней трапезной (с 3-мя полукруглыми окнами и частью карниза над ними) и четвериком (с двумя квадратными окнами и полукруглой нишей для иконы).
Стало быть, именно за этими окошками стоял гроб патриарха Никона!
С любезного разрешения хранителя удалось осмотреть и 2-й этаж.
Там сохранились черты архитектуры XVIII века - сводчатый потолок украшали фигурные медальоны с изображением херувимов.
С особой гордостью мой добровольный гид поведал, что при расчистке побелки на своде открылся фрагмент старинной росписи! И от настоятеля храма он получил указание - пока ничего не трогать, ждать прибытия реставраторов. Действительно, открытие просто замечательное!
Конечно, впереди еще море работы. Но созидательный почин к возрождению святыни положен. В планах приходских энтузиастов - восстановление главы и ярусной колокольни.
Можно предположить, что здесь пришлась бы ко двору небольшая экспозиция в честь патриарха Никона – деятеля знаменитого, от церкви не отлученного. К примеру, в приделе действующего Спасо-Преображенского собора г. Рыбинска открыт прекрасный музей в честь святого адмирала Фёдора Ушакова.
Думается, от желающих посетить памятное место не было бы отбоя! Ведь Николо-Тропинский храм (ныне ул. Тропинская, 23) находится в 1 минуте езды от Московского проспекта – путеводной магистрали столичных туристов.
А в полукилометре отсюда располагается знаменитый храм Иоанна Златоуста в Коровниках. В 1992 году он передан Русской православной старообрядческой церкви.
Нужно выразить уважение сторонникам древней веры - они внесли большой вклад в развитие России. Староверами были купцы Рябушинские и Морозовы, Гучковы и фарфоровые короли Кузнецовы. Собрание московского купца-старообрядца С.И. Щукина положило начало коллекциям французской модернистской живописи в Эрмитаже и ГМИИ им. Пушкина