>> Глава 9. Никакая стабильная утопия сейчас немыслима. Читать.
ЭТО открытое и декларируемое намерение установить мировой порядок из нынешнего лоскутного одеяла партикуляристских правительств, уничтожить милитаристские концепции, которые до сих пор придавали правительствам их типичную форму, и убрать кредит и широкие фундаментальные процессы экономической жизни из досягаемости частного стремления к наживе и индивидуальной монополизации - вот что являет сущность этого Открытого Заговора, к которому современный религиозный ум обязательно должен обратиться в своей практической деятельности, и который не может не вызывать огромной оппозиции. Это не творческое усилие в чистом поле; это творческое усилие, которое едва ли может пошевелиться, не нападая на устоявшиеся вещи. Это отказ от дрейфа, от "оставления вещей в покое". Он критикует все в человеческой жизни сверху донизу и находит все недостаточно хорошим. Это наносит удар по всеобщему человеческому желанию чувствовать, что все "в порядке".
Можно было бы сделать вывод, и это был бы поспешный, необоснованный вывод, что единственными людьми, к которым мы могли бы обратиться за сочувствием и какой-либо страстной энергией в продвижении революционных перемен, были бы несчастные, недовольные, обездоленные и побежденные в жизненной борьбе. Эта идея лежит в основе догм марксистов о классовой войне и основывается на совершенно грубом представлении о человеческой природе. Предполагается, что у преуспевающего меньшинства нет никакого эффективного мотива, кроме желания сохранить и усилить свое преимущество. Ему приписывается совершенно мнимая солидарность с этой целью, нелепая деятельность низшего класса. С другой стороны, считается, что неуспешная масса — "пролетариат" — способна ясно осознавать свои недостатки, и чем больше она обнищала и озлобилась, тем яснее она мыслит и тем ближе ее восстание, ее конструктивная "диктатура" и Тысячелетие.
Несомненно, в этом находит себе место теория Марксистской революции. Люди, как и другие животные, склонны оставаться там, где их обстоятельства терпимы, и хотят перемен, когда им некомфортно, и поэтому значительная часть "состоятельных" людей хочет незначительных изменений в нынешних условиях или вообще не хочет их, особенно те, кто слишком скучен, чтобы скучать из-за непрогрессивной жизни, в то время как большая часть тех, кто действительно испытывает неудобства, связанные с ограниченными средствами и демографическое давление, хочет этих изменений. Но гораздо более широкие массы рядового человечества привыкли к неполноценности и обездоленности, они не чувствуют этих вещей до такой степени, чтобы даже желать перемен, или даже если они чувствуют свои недостатки, они все равно боятся перемен больше, чем им не нравятся их недостатки. Более того, те, кто достаточно огорчен, чтобы понять, что "с этим нужно что-то делать", гораздо более склонны к детским и угрожающим требованиям к небесам и правительству о возмещении ущерба и мстительные и карательные действия против завистливых счастливчиков, с которыми они находятся в непосредственном контакте, чем любая реакция на такую сложную, пробную, дисциплинированную конструктивную работу, которая одна может улучшить судьбу человечества. На практике обнаруживается, что марксизм с готовностью прибегает к злонамеренно разрушительной деятельности и настолько нетворческий, что практически бессилен перед лицом материальных трудностей. В России, где — по крайней мере, в городских центрах и около них — марксизм подвергся испытанию, доктрина Рабочей Республики остается объединяющим лозунгом, проверкой ортодоксальности, имеющей там такое же малое практическое значение, как коммунизм Иисуса и общение со Христом в христианском мире, в то время как под этим вероучением небольшая олигархия, достигшая власти благодаря своей профессии, делает все возможное, чему сильно мешают подозрения и враждебность западных финансистов и политиков, провести серию интересных и весьма успешных экспериментов по социализации экономической жизни. Здесь у нас нет возможности для обсуждения НЭПа и Пятилетнего плана. Они рассматриваются в другом месте - "Труд, Богатство и Счастье Человечества". Ни то, ни другое не было должным образом Коммунизмом. Пятилетний план осуществляется как автократический государственный капитализм. Каждый год все яснее показывает, что марксизм и Коммунизм - это отклонение от пути человеческого прогресса, и что линия продвижения должна следовать более сложным курсом, менее отвечающим общим импульсам нашей природы.
Единственная главная нить истины в теории социального развития, сплетенная Марксом и Энгельсом заключается в том, что успешные, комфортные люди склонны не любить, препятствовать и даже активно сопротивляться любым существенным изменениям в нынешнем лоскутном одеяле договоренностей, какими бы большими ни были конечные опасности этого лоскутного одеяла или лишения и страдания других людей, вовлеченных в него. Одной из главных ошибок в этой теории является поверхностное предположение, что люди, оказавшиеся в невыгодном положении, будут побуждены к чему-то большему, чем хаотичные и разрушительные выражения негодования. Если сейчас мы отвергая ошибку и принимая истину, теряем обманчивое утешение веры в этого волшебного гиганта, пролетариата, который будет диктовать, организовывать, восстанавливать и созидать, то мы расчищаем путь для признания элиты умных, творчески мыслящих людей, рассеянных по всему сообществу, и для исследование метода, позволяющего сделать этот творческий элемент эффективным в человеческих делах против массовых оппозиций эгоизма и лишенного воображения самозащитного консерватизма.
Так вот, некоторые классы людей, такие как головорезы и грабители, кажутся вредными для общества без каких-либо положительных моментов, а другие, такие как букмекеры на ипподромах, похоже, обеспечивают минимум отвлечения внимания и развлечений при максимуме вреда. Своевольные бездельники - это просто бремя для общества. Другие социальные классы, например, профессиональные солдаты, обладают определенной традиционной честностью, которая маскирует, по сути, паразитические отношения их службы к развивающемуся современному сообществу. Армии и вооружение - это раковые опухоли, порожденные злокачественным развитием патриотического вируса в современных условиях преувеличения и массового внушения. Но поскольку сегодня в мире существуют армии, готовые действовать принудительно, необходимо, чтобы Открытый Заговор развил в себе способность противостоять военному принуждению и сражаться с армиями, которые стоят на пути его появления, и уничтожать их. Возможно, первые два типа, приведенные здесь, могут быть осуждены как классы и исключены как классы из любого участия в организованных усилиях по переделке мира, но вполне очевидно, что солдат не может. Мировое общественное благо будет нуждаться в собственных научных методах защиты до тех пор, пока по планете будут носиться люди с флагами, униформой и оружием, предлагая насилие своим собратьям и препятствуя свободному перемещению товаров во имя национального суверенитета.
И когда мы переходим к общим функционирующим классам, землевладельцам, промышленным организаторам, банкирам и так далее, которые контролируют нынешнюю систему, такой, какая она есть, должно быть еще более ясно, что она в значительной степени исходит из рядов этих классов, а также из их запасов опыта и традиций метода, что должны появиться руководящие силы нового порядка. Открытый Заговор не может иметь ничего общего с ересью о том, что путь человеческого прогресса лежит через обширную классовую войну.
Давайте рассмотрим, например, как Открытый заговор соотносится с таким комплексом действий, обычаев, накоплений, преимуществ, который составляет банковский мир. Без сомнения, есть много банкиров и много практик в банковской сфере, которые приносят личную или групповую выгоду в ущерб общему. Они предупреждают, монополизируют, ограничивают и вымогают, и таким образом увеличивают свое богатство. И еще одна большая часть этого банковского мира следует рутинным и устоявшимся обычаям; она продолжает и поддерживает дела в рабочем состоянии, и это не является ни враждебным, ни способствующим развитию прогрессивной мировой финансовой организации. Но в банковском деле имеется остаток оригинальных и умных людей, или связанных с банковским делом, или мысленно заинтересованных в банковском деле, которые понимают, что банковское дело играет очень важную, интересную роль в мировых делах, которые интересуются своей собственной сложной функцией и расположены к научному исследованию ее происхождения, условий, и будущих возможностей. Такие типы естественным образом движутся к Открытому Заговору. Их расспросы неизбежно выводят их за пределы привычного поля деятельности банкиров для изучения природы, направления и судьбы всего экономического процесса.
Теперь тема предыдущего параграфа может быть повторена с вариациями в десятке параграфов, в которых соответствующие изменения адаптировали бы ее к промышленному организатору, торговцу и организатору транспорта, рекламодателю, розничному дистрибьютору, агроному, инженеру, строителю, химику, экономисту и ряду других типов, которые функционируют в современном сообществе. Во всем мы должны различать, во-первых, низменный и вредный раздел, затем посредственный раздел, следующий установившемуся использованию, и наконец, активную, прогрессивную секцию, к которой мы, естественно, обращаемся за развитием событий, ведущих к прогрессивному мировому общему благу наших желаний. И наш анализ может проникнуть дальше, чем разделение на типы индивидов. Почти в каждом отдельном случае мы должны обнаружить смешанный состав, человеческое существо с переменчивыми настроениями и запутанными целями, иногда низменное, иногда плывущее по течению, а иногда бдительное, интеллектуально и морально оживленное. Открытый заговор должен быть удовлетворен, поскольку это привлекает части многих классов, и если они не могут все получить его целиком, то хотя бы должна получить часть его.
Эта идея собрать воедино часть всех или почти всех функциональных классов в современных сообществах, чтобы создать из их отбора зачатки мирового сообщества, довольно очевидна — и все же ей еще предстоит завоевать практическое признание. Человек - болезненно общительное и пристрастное существо; он глубоко погружен в свою непосредственную борьбу и стоит на стороне себе подобных, потому что, поступая так, он защищает себя; промышленник лучше всего подготовлен к критике своего собрата-промышленника, но он находит корень всего зла в банкире; наемный работник перекладывает вину за все социальные несправедливости на "класс работодателей". В большинстве экономических и социальных реакций присутствует элемент раздражения, и вряд ли в истории найдется реформаторское или революционное движение, которое по сути не было бы неизбирательным нападением одного функционирующего класса или типа на другой, исходя из предположения, что атакованный класс полностью виноват в столкновении и что атакующий класс является самодостаточен в общем благе и может обойтись без своего надоедливого сотрудника. В таких взаимных обвинениях обычно присутствует значительный элемент справедливости. Но Открытый Заговор не может использовать эту классовую вражду в качестве своей движущей силы. Поэтому у него не может быть единого метода подхода. Для каждого класса у него есть своя концепция модификации и развития, и поэтому к каждому классу он подходит под особым углом. Некоторые классы, без сомнения, он вытеснил бы полностью; другие — например, научного исследователя — он должен рассматривать как почти полностью хороший и стремиться только к умножению его и наделять его полномочиями, но он не может принять предрассудки и экстравагантности какого-либо конкретного класса в качестве своей основы, как не может принять притязания любого существующего государства или империи.
Когда будет ясно понято, что связующими звеньями Открытого Заговора, который мы имеем в виду, являются определенные широкие общие идеи, и что — за исключением, возможно, в случае научных работников — у нас нет текущего набора взглядов и привычек деятельности, которые мы могли бы направить прямо и без изменений на службу заговора, мы в состоянии осознать, что движение, которое мы рассматриваем, с самого начала должно быть разнообразным по своим традициям и элементам, а также разнообразным по своим методам. Оно должно сражаться на нескольких фронтах и со многими видами оборудования. У него будет общий дух, но вполне возможно, что между многими из его способствующих факторов могут быть очень большие пробелы в понимании и симпатии. Это - не простая организация.