9,5 ЛЕТ — Элеонора? — сердито и тихо проговорил Сергей Тимофеевич. — У тебя что, болен отец?
Она кивнула и обхватила руками колени. Небольшое озеро блестело и переливалось. Воздух пылал жарой. Эльза сидела на траве одна и не слышала, как он подошел.
Сегодня она вышла из бани, как побитая, ужасно уставшая, волосы мыла с десяток раз, извела весь свой шампунь и жёсткое мыло, которое там нашла. Запаха сама больше не чувствовала, но приставала ко всем, чтобы её понюхали, особенно волосы. Даже к любопытным соседям.
«Чувствуете? Свинским помётом пахнет? Нет? Спасибо!!! О спасибо, добрые люди!»
Когда Палыч сказал, что от неё пахнет деревней, Эльза так взглянула черными серьёзными глазами, что мужчина сразу отошел.
В три часа дня от жары её тело уже чуть не расплавилось. Было еще и душно.
— Виталий рассказал о тебе, — продолжал дед, присаживаясь на траву рядом, — Я не всё понимаю, но если люб тебе мой сын, должна пройти с ним путь рука об руку, он же у меня ранен сейчас. Враг нанёс ракетный удар по самой больной незащищённой точке.
Сын жену свою любил, как любят детей. Он ей всё позволял, баловал. А знаешь, почему девушки выходят замуж-то за военных? Я скажу! Потому что они умеют и готовить, и за собой ухаживать, здоровье крепкое, а самое главное - приучены выполнять команды и защищать слабых. Для них он жил. Только для них. О себе думал в последнюю очередь.
И в детстве сильным добрым был. А сейчас больно сделают, но разве будешь плакать, жаловаться? Не будешь.
Злишься – это один вариант, а второй - сам себя вылечить пытаешься. Ты знаешь, Эля, лекарство вроде вот тебя и ребенка вашего не всегда помогает. Так что будь готова, милая, что не сможет доверять.
Сказал нам с матерью, что будет один жить, резко сказал. Дитя своё растить хочет. А привез тебя так нежданно... Готова ты лечить? Или не готова?
— Я всё могу ради него. Вообще ничего такого не боюсь. Мышей, … крыс, … бобров, ос, пчёл, … свиных пятаков, волков, … змей, ящериц, жуков, пауков, клопов, оводов, шершней…— Эльза перечисляла низким бархатистым голосом. — Люблю я его, сердце мое стучит, тепло с ним, как я мечтала… Сына в его рубашку завернула… От другого человека мой сын, от мужа бывшего. Но я сделала это тайно… Скажите, я подлая?
— А что это значит?
— Он сам сказал. Чтобы отец любил.
— Ох, примета, что ль такая? … Подло, это когда плохое что-то делаешь. А любить – это хорошее. … Приворожила ты его что ль? К сыну?
— Нет, нет-нет… я сама этого боюсь. Ходила один раз, чё-о-орт!!! Такая бабка ужасная,…. То есть она не ужасная, даже красивая, но страшно стало, жуткая бабка! И я уехала, ничего делать не стала. Не ради Витали, нет…
— Мы с тобой сегодня подурачились. Думали – завизжишь и скандал устроишь. А ты ринулась, сломя голову.
— А я еще могу! Ни чё так свинтусы попались. Только почему это именно у Любки? Кто она такая?
— Вредная девка, вот кто она такая! Мать её по Витальке нашему сохла! Летом он сюда отдыхать, загорать приезжал в детстве, пока уж жену не привез к моим родителям знакомиться, царство им небесное. В институт поступил, жениться захотел и не стал учиться - на службу пошел, чтобы работать, жену обеспечивать. Я Любаньке указания дал переодеть в старый халат, сапоги загвазданные выдать и подвести тебя к сараю! Мол, ты будешь с ней договариваться, чтоб не ходить. Или еще што, ... кричать, ругаться… А вот так вот... Команду солдат принял и в навоз нырнул. Р-р-раз - и я опоздал!
Ты уже там… в жиже, шо сама, как порося валяешься… Куда тебя еще занесет, даже представить не могу. Хоть на веревочку привязывай. Вот чего ты сюда сбежала?
— Озеро посмотреть хотела, а Виталя заснул. Решил Макса уложить, вот ... уложил… Я не успела даже шторы задвинуть, а они уже уснули.
Еще раз могу туда, к свиньям ринуться! Вы не знаете, что я могу! Когда из дома сбегала, я где только не жила, и чё только не жрала. В посадке один раз заблудилась, мерзла, под дождём, шалаши строила. Заранее потом стала строить, чтоб сбежать, продукты тырила и запасалась. Не знала, где отец живёт, а так бы постаралась к нему уйти....
— Когда ж это?
— Давно…. А в школе, в третьем классе с техничкой договорилась за деньги, у неё жила неделю целую. Классно так было! У неё мужа нет, только три кота. Я со школы сразу задним ходом к ней. Боялась она, правда, но мы были осторожны. Потом мать приехала, меня из класса прямо забрала… Ей училка позвонила, что я учебники не ношу, какие нужно… Думала вообще сбежала, или к отцу… Я в деревне не была, но в подва-але…
— Хватит, хватит ужасы рассказывать! Не усну всю ночь! Это что-ж малая была, и такая жизнь?
— Отец сначала бросил, потом в восьмом классе пришел. Он богатый у меня очень. Мать тоже богатенькая. С сердцем у него плохо стало, а он ведь не старый. Я что-то боюсь… Он так прощался, как собака смотрел…
— Дочка, послушай деда! Глазами не плачешь, и душой тоже не плачь, жизнь ему не укорачивай!
— Я уже укоротила, столько всего сделала… И не мстила ему, слушалась, любила, боялась его, но всё равно была дрянью! — сказала Эльза жалобно и угрюмо. — Искупаться хочу, с головой. Там можно купаться? — она кивнула на озеро.
— Вода ледяная… А давай! Скупнись в живой воде, в это озеро ручьи текут, как слеза водичка. Плавать то умеешь?
— Неа… не умею, не люблю. Я так, у берега. Или на матрасе. Но матраса нет...
— Тогда погоди. Витальку позову, погоди сама. Я тебя не вытащу, если потонешь!
— Пока Макс мой спит, можно и побалдеть… Он объелся, наверно, долго спать ещё будет…
— Да, аппетит у мальца, — Сергей Тимофеевич улыбнулся и кашлянул, — как у его матери! Хороший, говорю, у вас аппетит. И мальчишка у вас хороший. Лису бы привёз свою, хочу её мужской половине в душу заглянуть, шибко боязно за внучку.
— Не бойтесь, он здоровский муж. Любит её очень сильно, больше жизни … Меня так никто не любил. Я и не заслуживаю.
– А у тебя кто муж был? Бандит? Какой парень?
Эту тему Эльза хотела задевать меньше всего. Но на его вопрос всё же ответила честно.
– Расскажу какой он был. Красивый, высокий и слабый. Он никогда не был плохим парнем.
– Тогда почему ты с ним рассталась? Ребенку и года нет. Аль ты его не любила?
– Любила, но очень давно. Он мне измeнил, а измeны я не проcтила. Старалась простить. Не смогла! Мы бы замучили друг друга и всё, а потом он мне стал противен. Он может и не виноват, ребенка этого не хотел. Я беременная ходила не видела его, видела какого-то чужого человека. Так иногда проскальзывали воспоминания. Он не любил меня никогда. Меня никто не любил, кроме вашего сына… Он сказал, что ему тепло со мной и любит. Не так сильно, как свою жену, нет… но… любит. Он так сказа-ал! Я сама услышала только сегодня, когда мыл меня! – Эльза заговорчески зашептала и положила руку Сергею Тимофеевичу на предплечье, предлагая этим жестом ей поверить.
Вид у неё был такой, что она сама сомневается, не послышалось ли ей.
Сергей Тимофеевич сложил руки на груди по деловому улыбнулся и хмыкнул. Лицо у деда показалось ей чертовски милым, а глаза тёплыми и такими лучистыми.
Опять чуть не прослезилась.
Дед кивнул ей, поднялся с пригорка и пошел в сторону дома по тропинке.
Эльза вспомнила, как вечером мать Виталия хлопнула ресницами невинно, будто в Лизу перевоплотилась. Молодую, юную девчонку. Глянула уверенно и тихо сказала в никуда одну единственную фразу, которая пришлась ей так по сердцу, что захотелось родному отцу её повторить.
«Любовь придает человеку красоту, и она не зависит от числа прожитых им лет».
Эльза сидела на пригорке и смотрела на восхитительную освежающую воду.
Деревня, как вымерла… Никого… Знойное солнце, колючая трава, жужжание пчел, над водой летают стрекозки…
Звонила отцу. Не ответил. Его что, опять увезли в больницу?
Легла и посмотрела на небо - легко колыхались облака.
***
Виталий спал. Сон был домашний, сладкий, потому, что он представил, засыпая, как ведёт маленькую Лизу за руку по родному городу, а Лена ждёт их дома. Шли и радовались – первая пятёрка, самая первая в жизни. Повёл в кафе, купил, как взрослой… Взрослая Лиза с ласковыми глазами, наивными и нежными… Сверкают, как у матери.
Казалось, спал мгновенье.
Отец потряс его за руку, прошептал:
— Ты что тут спишь, Виталя? Иди, купай свою, охлади. Не умеет плавать она. На озеро сбежала, я еле нашел. Вечером обещал, что удочки с ней поставлю, посмотрю, как она с комарами подружится. Иди, покупай… нужно ей это, переживает что-то. Отец совсем у неё плох или держится?
Он вздохнул и замер, дышать перестал.
Потом прошептал в ответ:
— Ты говорил с ней, отец? Что сказала?
— Что тебя ждала, — улыбнулся он, — Глаза у девки черные, как ночь звёздная. А ведет себя, как свойский пацан. Вроде барышня, а видно, что бунтарка. Характер будет крепкий, не чета мягким бабам. И хочет заплакать, а крепится – ну как вот …пацан.
— Не уверен я, отец. Любить для меня сейчас … Иногда сижу один - ни вас, ни Лены… ни дочки... Ни младшенькой Машки…
— Ишь што выдумал… Не уверен! В молодости тебе моё одобрение не нужно было, а сейчас чего ждёшь? Нам с матерью приглянулась. Мальчонка доверчивый, тёплый такой. уУж вырастишь! Не твой оказался не по её вине, да ведь? Говори, что знаешь – и года ребенку нет!
— Муж был у нее, теперь он… с Ленкой моей живет. Мальчишка совсем. Совсем мальчишка…
— Что ж сразу не сказал-то. Такие вещи утаивать, от отца, от матери. Эх… Да уж, Виталя, а что Лиса твоя о матери думает? Привези её ко мне! Хоть на пару дней! Не телефонный разговор, солнышко моё увидеть хочу… и правнучку потискать.
— Экзамены у неё, а потом муж с детьми на море везет. Приедут, если смогут, отец, ты уж не сердись.
Виталий поднялся и пошел из дома. Легче ему от этой правды не стало, но таиться больше не собирался. Уже и мать спрашивала, и Лена сама звонила с утра, скандалила...
У озера остановился.
Эльза стояла в воде по пояс, руками гладила - ледяная, не решалась присесть, окунуться.
С разбега нырнул в воду, и забрызгал её.
Освежающая, ледяная.
Поплыл к середине брассом, рассекая гладь. Вернулся.
— Ну что, вкуснятина, пойдём купаться?
Эльза радостно улыбнулась, кивнула и быстро сделала еще два шага к нему, провалившись с головой в одно мгновение.
Руки подхватили, вытащили, прижали к чуть тёплой груди.
— Ну вот, искупалась. А ты что в одежде? Купальник не взяла? Эй!
Из носа вытекла вода, Эльза булькнула и закашлялась.
— Всё хорошо??? Ты что? Наглоталась?…
Она снова издала гортанный звук и просипела:
— Там что, глубоко???
— Конечно, глубоко… Там обрыв сразу. О, господи, у тебя же ребенок. Ты еще мне в лесу заблудись! И вольчьей ягоды съешь. Что не сказала? Не умеешь плавать? Опять ринулась! Эль, о чем ты думала?
— О тебе, — застучала зубами Эльза. — Ты позвал и я пошла…
Она стояла в воде и чувствовала, как тело, даже скованное льдом реагирует на него, прижалась щекой, задышала резко и часто. Подняла голову и потянулась поцеловать.
— Ой-ё!!! Вы только посмотрите! Гляньте, чё делается! — На пригорке стояли две взрослые женщины, бабушка в белом платочке и Любка во главе. — дядь Виталь, вы прям с невестой, как в кино обнимаетесь! Полюбуйтесь-ка! Отмылась невеста?
— Отмылась!!! Щас выберусь и понюхаешь! Я цветами пахну! — рассердилась Эльза. — Виталь, пойдем…
— Ты… это. Иди, я сейчас, — подтолкнул её на берег, развернулся и опять уплыл. Она поняла, что ему нужно успокоиться, как мужчине, прежде, чем показаться перед любопытными знакомыми женщинами.
Эльза с мокрыми черными волосами, в мокрых шортах и майке начала выползать на берег на четвереньках и цепляться за траву. Она решила не вставать, чтобы еще сильнее шугануть Любку, надеялась, получится, как с Лизой.
Вспомнила, как помылась в душе, и расчесала волосы наперед, а потом вышла из ванной посушить. Лиза не вовремя заглянула сказать «До свиданья» и вскрикнула, испугалась, а потом засмеялась «Ты такая страшнющая, Элька, как в кино!»
Она и сейчас перекинула пряди на лицо, сделала страшные глаза и поползла, прорычав:
— «Звонок» смотрела? Тебе осталось семь дней!
Но, то ли знаменитый фильм ужасов Любка и женщины не смотрели, то ли она была жалкая и мокрая, вовсе не страшная. Они не испугались. А вредная соседка назвала её мокрицей-выползнем.
Эльза вздохнула, устроилась на траве, и провела рукой по своим мокрым тёмным волосам, откинув их назад.
Женщины тоже расположились неподалеку, присев на траву.
— Ты как, в порядке? — спросила Любка.
— Да! … А что со мной будет? — уверенно ответила Эльза.
— И что, Виталий твой суженый? — одна из женщин подала голос, и Эльза поняла, что она злится. — И давно вы с ним милуетесь?
Она нахмурилась, но всё-таки спросила:
— А вам какая разница? Мы спим вместе! Вы-то кто?
— Катерина. Его подруга и первая любовь!
Внезапная дрожь пронзила тело. Она почти крикнула:
— Лена его первая любовь. А я вторая. А вы – никто! Сейчас он приплывёт и сам вам скажет…— По венам Эльзы мчался холод, как ключевая вода, она вдохнула больше воздуха и на выдохе пропела: — Парня полюби-ила на свою беду… Я ему сама предложение сделаю, а если откажет – вы тогда следующая попробуете растопить его сердце.
— У тебя ребенок не от него, не от Виталика!
— Он знает. Он всё всё знает о моём ребенке! Как его хотела, как ждала и как рожала! А если он что-то обо мне еще не знает, я расскажу…
— Так ты что, разлучница? Любовница? — Катерина встала и подошла ближе, пристально на неё посмотрела.
— Да! ... Завидно?
Любка тихо сказала:
— В лес мы собираемся, земляника поспела – пойдешь, любoвница? Или слабо, струсишь?
Эльза жутко устала, но решила, что пойдёт. Назло пойдет и выяснит всё у этой наглой Катерины, какое у неё намерение.
— Сын проснется, покормлю и пойду.
— Да не щас. Завтра утром. Кто же в лес под вечер ходит! Вот дура, да?
— Любаня, у тебя что, волосы лишние? Или зубы? Я не угрожаю, так... думаю вслух...
– Дядя Виталик мог бы получше выбрать себе подружку, – нагло продолжала Любка.
– Свинюка, я терплю, потому что ты местная, – сказала ворчливо Эльза. – Но учти, как только выведешь из себя – схлопочешь по зубам.
– Ой, напугала! – радостно взвизгнула Люба. – Ты еще не поняла? Он с тобой, потому, что ты с деньжищами. А так, совсем не красавица, черномазая какая-то.
– А ты откуда про деньжищи знаешь?
– Так он сам-то и сказал. Отцу сказал, что если бы не большие деньги, я бы так с ней не мучился. А ты просто свинья, раз у жены его увела. Все любoвницы - свиньи!!!
***
Сердце билось пугающе яростно. Валерий Яковлевич выронил из рук телефон.
«Если наклониться, то можно и свалиться. Лучше попросить потом дворника и сделать вид, что ничего не ронял».
Он почувствовал резкое головокружение, казалось, что всё померкло и сейчас он отлетит в тот белый свет, что снился не так давно, пару дней назад. И тогда будет уже все равно, что они успели с Матвеем, а что еще нет.
— Валерий Яковлевич, вы побледнели, что с вами?
Лиза покачивала на качелях Машу и Катю. Качели установили ранней весной, самые лучшие, с мягким теплым сиденьем на троих.
«Я буду качаться между этими двумя кукушечками с внуком на руках. Я буду с ними тут всё лето раскачиваться!» - думал он тогда, поглядывая за парнями. - «Вкопали намертво, трое кабанов-пацанов покачались – всё сделано надёжно».
— Всё надёжно, — прошелестел он, заставив себя пройти несколько шагов в сторону дома почти без воздуха в лёгких. Не дошел и присел прямо на газон. — Лучше не бывает! Я тут подумал, птичка, ….что мы еще два слова выучили, когда саслык готовили - пиcьки и чок пук. … Знаешь, что это?
— Нет! — Она шла в его сторону.
— Угадай, птичка, не угадаешь, не подходи.
— Скажите, я не знаю...
— Спички и человек-паук!
Лиза обладала не только сказочными глазами, но и звонким серебристым смехом. Короткая трель зазвенела в тишине, пробуждая сердце. Валерий Яковлевич мог поклясться, что этот звук лучше всего приводит его в чувство.
Он тоже ухмыльнулся и прошептал: «Вот что смех животворящий делает».
Её глаза могли свести с ума мальчишек, и сейчас были прекрасны, когда она заглядывала в лицо, пробежав с десяток метров от качелей и оказавшись рядом.
— Вам не очень хорошо? Позвать кого-нибудь? Я вас не унесу!
Он невольно улыбнулся:
— «Пух, ну всё. Застрял!» - сказал умный зайчик. «Нет, не застрял, я просто отдыхаю».
— Скажите! — настаивала Лиза, — Что бы ни было в прошлом, вы мне как родной! Я вас не брошу валяться на траве на глазах у детей!
— Он кашлянул и понял, что это происходит опять. Алые брызги слюны.
— О милый вы наш, — прошептала Лиза, легко коснувшись его головы. — Я позвоню врачу. Всё будет хорошо… Успокойтесь, пожалуйста. Сейчас помощь приедет.
— Нет, птичка. Я сам. Сейчас вас отвезут домой, и я сам.
— Никуда я не уеду. Скажите, разве вам не хочется, чтобы … Ладно, значит, не хочется.
Он улыбнулся. Посмотрел на притихших девчонок.
— Тебе хотелось бы стать снова таким вот ребенком, птичка?
— А вам хотелось бы снова стать молодым, Валерий Яковлевич?? Ложитесь скорей в больницу, а мы вас будем ждать! С шариками сдутыми встретим. Пожалуйста, ну пожалуйста…
— Ладно! Ладно! Обещаю. … А ты … приезжай ко мне завтра, поболтаем о твоём будущем. Муж твой заменит меня во всех делах, пока я … сил не хватает, птичка.
Лиза на мгновение изменилась в лице, а потом снова улыбнулась миролюбиво и проговорила тихонько.
— Приеду, только не волнуйтесь, вам нельзя. А сейчас дайте я вас обниму. Посажу в машину и провожу.
***
Через два часа после того, как мужчину увезли, Лиза вернулась домой и начала допрашивать Матвея. Когда его рассказ был закончен, она произнесла то, что он меньше всего от неё ожидал.
— Ты не хотел у него брать ничего! Матвей… как это случилось? Как ты снова с ним… с деньгами… Я не понимаю…
—Я дал слово, кошка.
— А если ты… c-станешь совсем богатым и разлюбишь меня? Если тебе понравится жить таким богатым? И тебе придется… стать совсем другим, Матвей! Ты не сможешь с нашими детьми проводить время, я не смогу учиться… Почему именно ты?
— Я люблю тебя, детка! Всегда буду рядом. Слышишь? К черту всё, я откажусь! — тихо прошептал он.
— А если это его какая-то игра? Нет, он болен, это точно. На губах крoвь, плохо выглядит, но это … очень плохая и непонятная игра. Не могу поверить, что ты согласился, Матвей, почему? Скажи мне! Из за Эли? Чтобы ей помочь? Из-за денег?
— Сам не могу поверить. Показал мне фото твоей аварии и … взял слово. Я ему обещал. Принял решение и согласился. Он убедил меня, Лиз. Сказал, что она не потянет и … у нас будет дом, кошка! Большой, красивый дом!!!
— Как у него?
— Лучше.
— Мне страшно. Большие деньги … это так страшно. Мы как будто … поменялись местами. Они потеряли всё, а мы… Вся моя жизнь…
Я хочу просто жить с тобой, таким, как ты был, и есть… оставайся таким, Матвей, прошу тебя… Таким, как мой отец. Я хочу жить без слуг. Пожалуйста, помоги ему, помоги Эльке, но только останься со мной!!! — Она увидела его глаза и сразу изменилась, — Ты ни в чём не виноват! Ни в чём! Ты — самый лучший, самый идеальный мужчина… Останься собой, милый. Ради меня…
— Мы будем вместе.
— Вместе с Элей? Управлять?
— Вместе с тобой. Жить так, как ты захочешь.
— Ты ездил к нему на работу и сейчас поедешь?
— Нет, я буду с тобой столько, сколько ты захочешь!
— Я люблю тебя, и его, и Эльку, и отца с матерью, но я не хочу связываться с его деньгами… А ты сможешь? Мы сможем …доверять друг другу?
— Я очень надеюсь, что да. Сашка мне поможет, он обещал. У нас будет такая жизнь, как ты захочешь, Лиз.
— Поехали забирать Машу. Я хочу с тобой, Мама опять звонила утром и кричала на меня, что я во всём виновата… Не знаю, кто ей рассказал, что Элька поехала с отцом. И не представляю, что будет, если она узнает о том, что ты теперь его преемник и… наследник!
Они сели в машину, Лиза взяла Катю на руки, прижала к себе, и он подумал, что легче было бы сразу ей обо всем рассказать и услышать, что она об этом думает, чем уберечь её от такой беседы, ожидая, когда она узнает об этом не от него самого.
— Мне жаль, что я сразу не сказал, — он взглянул на неё и покачал головой.
— Это важно для меня и наших детей.
— Я не скрывал, Лиз. Не был уверен, что всё получится именно так.
— Я знаю, иногда люди скрывают правду ради других, чтобы они оставались спокойными.
— Собирался все тебе рассказать, после того, как он ляжет на операцию. Хотел подумать, как это лучше сделать.
— А когда это случится?… Ему уже очень плохо? - спросила Лиза.
— Мне кажется он сам сильно напуган. Хочет тянуть до того момента, как поймёт, что Элеонора не останется с сыном одна. Считает, что она не способна ни на что, а все, кто стоит у него во главе компаний ей помогать не собираются, доверенных лиц у него нет. Сказал, что считает нас своей семьёй. Меня, тебя и девочек, и сына моего…
— Матвей, я так перепугана! Я очень старалась не подавать ему вида, но… ему так бедному плохо. Он на самом деле очень любит свою дочь. — Ее рука легко коснулась плеча Матвея. — Хорошо. Будь с ней рядом, научись всему и научи её управлять… Если он будет спокойный за свою дочь быстрее поправится. А волнение лишь вредит и никак не сможет ничему помочь.
Он взглянул в зеркало заднего вида и сказал:
— Когда я вижу больного человека, когда я знаю, что он болен, я чувствую, что должен ему помочь. ...Моя бабушка… Ей сделали операцию. Удалили опухоль в мозгу и еще там, где-то в животе. Я уже знал, что это не поможет, но я хотел ей помочь и сделал всё, что было в моих силах. Сейчас я чувствую себя обязанным это сделать. А он чувствует, что хочет исполнить какие-то наши с тобой мечты.
— Помнишь, как я сказала насчет вины? Я живу с этим чувством и мне нужно стать ближе к матери, я не могу её бросить, потому, что она тоже больна. Как бы ни старалась - она несчастна. Ты позволишь мне зайти к ней? Я хочу к ней в гости приезжать!
— Да! Я тебе полностью доверяю. Если нужна будет моя помощь – позови. Но ... за руль я тебя не пущу… Прости, Лиз. Пожалуйста, буду сам тебя возить. Если я занят, на такси или с Сашкой. Он узнал и сказал, что готов стать твоим личным водителем. Полинка даже заплакала, когда увидела эти фотографии разбитой машины.
Во дворе уже ждала мама, сестру Лиза сначала не заметила.
Оказалось, что Машка была на детской площадке. она закричала его имя и бросилась к Матвею обниматься в ту же секунду, как увидела, а мама подошла к машине ближе и сказала:
– Ох, какая ты бледная, Лиза! Надеюсь, больше мы с тобой ссориться не будем. Ты ведь уже не маленькая девочка, пора бы стать умней.
Лиза, не отрываясь, смотрела прямо в глаза своей матери. Всё горе последних дней забылось, сердце замирало от предчувствия новых событий и сказанных друг другу слов. Но она уже не испытывала волнения и страха, только подумала, что можно в одно мгновенье потерять жизнь, здоровье в какой-нибудь нелепой катастрофе из-за нелепого скандала.
– Мам, я испытала так много и горя, и счастья, столько разных чувств в один день. Я снова отошла, отдохнула и вижу, что мы хотим с тобой вернуться друг к другу.
– Мне надо, очень надо поговорить с тобой, Лизонька. Пойдёшь? Матве-ей, ты нас отпускаешь поговорить? Ненадолго.
– Она свободна делать то, что хочет.
– Да, мама, я пойду. Спасибо за приглашение.
Было радостно идти за ней в подъезд, сама пригласила, сказала, что Макса дома нет. Когда она открыла дверь и Лиза вошла, сняла куртку, быстро теплые руки обняли, дыхание коснулось её щеки, и она почувствовала, что мать целует её. Ласково гладит.
Лиза чувствовала слезы, и слышала слова «прости, прости», понимая, что нет большего блаженства, чем быть любимой матерью. Пусть даже это такие короткие секунды.
Она думала: Перед нами еще целая жизнь, мне понятна природа человечности, инстинктов, связей между людьми.
Даже, когда люди начали считать себя врагами, в одно и то же время они могут быть любимыми, родными и нуждаться друг в друге.
И глупости говорит тот, который мнит себя вселенским философом, когда советует проститься с людьми по мановению волшебной палочки.
Пойти на внутреннюю установку и оградиться. Выкинуть из жизни. Думать о себе. Сесть себе дома, закрыть глаза и насладиться нирваной, исключая из жизни родных по крови людей, ставя на них «запреты».
Мы – родные и нуждаемся друг в друге! Можем ссориться, мириться, делить мужчин, имущество, но всегда надо помнить, что только от меня самой зависит, как я посмотрю и что скажу.
Лиза ни о чем и ни о ком не могла думать с ненавистью, но и ни в чем не раскаивалась. Даже для Макса, для этого соблазнителя матери, она нашла в душе какое-то новое чувство, за что ему можно сказать спасибо.
Спасибо, за то, что ты такой дурачок, но хотя бы сказал мне правду и не стал набрасываться, как голодная собака на кость. Только слюни пустил.
– Лиза! Дочка! Я не могу отказаться от него, я пыталась, но… не могу. Лизонька, со мной случилась ужасная вещь, когда я поняла, что разлюбила собственного мужа.
Я сама искала мирные возможности уйти вместе с тобой, а когда поняла, что ты - отцовская дочка, стала биться и воевать. Я уже давно жила своей собственной жизнью, – продолжала она, лихорадочно вытирая слёзы. – Я у него была надёжным тылом, но он же не на фронте, понимаешь? Понимаешь? Он уже устроил свою судьбу и так быстро! С самой ненавистной мне женщиной! Я слежу за ней, … фотографии выложила… Она там, у него! У деда твоего! И ты это знала?
– Он же тебе не измeняет, мама. – в лоб заявила Лиза. – Отец может делать всё, что захочет, потому, что ты живёшь с другим!
– До сегодняшнего дня я думала, что мне все равно! Но она… Почему так случилось? Он делает это назло? Не могла она ему понравиться, это… монстр! Сумасшедшая беспринципная дрянь!
– Даже если у них просто веселая дружба, мама, отцу с ней хорошо. Но когда ты так говоришь, мне кажется… это ревность. Сначала ты ревновала только Макса, а теперь еще и отца.
– Да я просто боюсь за него! Ты что, хочешь, чтобы с отцом случилось то, что и с Валерой? – переспросила мама странным голосом. – Верни его домой! Ты всё это затеяла и теперь…
– Я им позвоню. Не волнуйся, мам. Отец сильный, он справится, скажи мне правду – ты хочешь его вернуть?
– Я чувствую себя с ним стареющей женщиной. С ним, а не с Максимом. Не хочу себя так чувствовать, хочу снова быть юной и любить…
Лиза не впервые за долгие годы посмотрела на мать другими глазами. Да, она пользовалась успехом у мужчин, потому что была худенькой, красивой и веселой, живой, быстрой с игривым взглядом, как у девочки. Но в её жестах и тоне голоса, во взгляде было что-то свойственное взрослым людям, которые подавляют волю детей. И это сильно придавало ей возраста.
– Мам, я знаю, ты пробовала вернуть отца и выгнать Макса. Но я не в силах никого заставить снова есть из твоих рук. Они оба не доверяют тебе. Я буду рада, если вы сможете снова стать счастливой парой с кем угодно.
Мама засмеялась. Смеялась она искренне и очень мило, как и плакала. Макс мог полюбить её. За эту ласку и улыбку, за её слёзы. Лиза подумала, что это с ним и случилось.
Она попросила налить чай, села за стол и увидела на столе раскрытый альбом.
Мама перестала смеяться, подошла к ней вплотную и тихо сказала:
– Ты должна мне помочь, Лисёнок. – Ее голос стал очень серьёзным. – Позови Макса обратно, скажи, что только он мне нужен.
– Куда позвать? Он же на работе!
– Я его в сердцах выгнала, он оставил все вещи и ушел.
– Не пугай меня, мама. Когда?
– После нашей с тобой встречи. Вот посмотри, оставил даже самое ценное – это его альбом, фотографии матери.
Лиза медленно перевернула страницы с детскими рисунками. Открытки, поздравления с восьмым марта, с днем рождения. «Мама, я люблю тебя, твой Максим»
Фотографии маленького Макса, такого похожего на сына Эльки. Детский сад, костюм зайчика, костюм собачки, первый класс, беззубая улыбка, встрёпанные кудри. Он с матерью в обнимку. Вот уже старше.
Везде радость, на всех фотографиях.
Его мать - полненькая высокая женщина с милой стрижкой каре и улыбкой, как у Макса. Взгляд веселых карих глаз, она везде обнимает сына, на некоторых фото держит на руках дочь…
Чем-то Эльза сейчас на неё стала похожа.
Лизе стало так грустно и обидно, так жаль. И Макс тоже страдает, наверное не может сдержать слёз, когда смотрит на эти фото.
Он такой счастливый в своем детстве.
И сейчас он улыбается всем, а я его за это… терпеть не могла.
Первое, что она сделала – позвонила Матвею.
– Милый, скажи, а ты можешь Макса набрать, спросить, где он? Мама его выгнала случайно, и он так и не вернулся. Спроси, почему. Не жалеет ли, что ушел, здесь все его вещи… Мама говорит, что он вообще ничего не взял.
– Хорошо, но он … правильно сделал! Прости, кошка. Ты волнуешься?
– Немного. Это странно. Еще в ночь после аварии он хотел вернуться, но не дошел. А ты была в его квартире, мама?
– Конечно! Нет там никого!!! И на работу он.. были выходные, а сегодня он не вышел. И трубку от меня не берет. Даже с незнакомых номеров не берет, ему мои девчонки с личных телефонов звонили из салона… А что за авария?
– Ничего, это была не Макса машина. Ты меня пригласила, не чтобы помириться, а чтобы использовать! – иронично заметила Лиза и усмехнулась, – Но я не обижаюсь, потому, что ты такая всегда была, мама. А Макс не такой. Ему обидно, когда ты его используешь. И меня… Ему обидно, что ты меня используешь и подставляешь, хуже Эльки.
– Не называй её имя!
– Она встречается с отцом, я буду назвать её имя, мама, хочешь ты этого или нет. Это наша компания.
– Это плохая, ужасная компания.
– Я в ней из-за тебя оказалась, и теперь это моя компания, это моя … большая семья.
Перезвонил Матвей.
– Лиз, ты будешь смеяться, но он прячется в квартире Элеоноры, там, где они жили. У него ностальгия.
– Пьёт?
– Говорит, что нет, вспоминает и пытается стать лучше. Наедине сам с собой пытается. Съездим к нему?
Тоже хочу воспоминаний. Я поцелую тебя. Так хотел там тебя поцеловать, кошка. Руку твою поцеловать и губы...
Мы можем с ним опять подраться, поэтому Машку я сейчас заберу с детской площадки и мы завезём их с Катриной к бабушке Оленьке, да, милая? Поедешь в гости? Сладкая моя. А я с мамочкой ... сделаю то, что папа твой так хотел и должен был сделать. Сражаться за любовь свою, довериться, признаться, а не играть в эти ... игры с людьми.
– Сейчас я выйду, только маму успокою, она тут плачет... Сладкая моя. Мам, не плачь, мы его тебе вернём. Только больше не выгоняй. Он не такой, как я или папа, может уйти навсегда.
Когда Лиза обняла мать перед тем, как выйти, она поцеловала её, и на щеке остались следы слёз и ощущение теплого знакомого дыхания.
Сердце заныло от предвкушения чего-то очень хорошего, она знала, что еще не раз почувствует нежную ласку её рук, и будет до её глубокой старости тем человеком, к которому мама может обратиться. Еще раз промелькнули перед глазами её волосы и руки, которые закрывали дверь.
«Так начинается еще одна новая жизнь, мама» – это были слова, сказанные на прощание, которые Лиза произнесла, выходя на свежий воздух.
– Лиза-а-а!!! – Закричала сестра и бросилась к ней, так же, как бежала к Матвею.
Она обхватила ребенка и рассмеялась. Подумала, что скоро Машка будет так же кричать «Ма-а-акс!!!». А потом еще и «Тётя Элечка-а-а!!!» и конечно «Папочка-а-а-а!!!»
***
– Дядя Виталик мог бы получше выбрать себе подружку, – нагло высказалась Любка.
– Свинюка, я терплю, потому что ты местная, – проворчала Эльза. – Но учти, как только выведешь из себя – схлопочешь по зубам.
– Ой, напугала! – радостно взвизгнула девушка. – Ты еще не поняла? Он с тобой, потому, что ты с деньжищами. А так, совсем не красавица, черномазая какая-то.
– А ты откуда про деньжищи знаешь?
– Так он сам-то и сказал. Отцу сказал, что если бы не большие деньги, я бы так с ней не мучился.
— Ну что, я вижу все русалки собрались? Одну из вас я себе уже присмотрел, а остальные – прошу извинить! — Виталий, смеясь, вышел из воды и тряхнул мокрыми волосами.
— Виталий, дорогой, я хотела поздороваться, только из города вернулась. И вот, пошли искать, отец твой сказал- вы здесь! Я помню это место, а ты помнишь? — злой голос Катерины стал сладким и вязким, как кисель. Волосы она уже успела распустить по плечам. Они были длинные, медово-рыжие.
— Я был лет на двадцать пять моложе, но конечно помню!
Эльза смотрела на любимое, стройное, почти худое, но мускулистое тело, сильные руки и грудь, покрытую тёмными волосами. Её взгляд опустился ниже, и она резко отвела его. Почувствовала выброс адреналина в кровь От ревности показались слёзы на глазах.
Эльза сглотнула и опустила голову.
В этот момент услышала еще один "комплимент", сказанный ей в ухо. Любка подкралась:
— Вот это жеребец! Ты обломишься, чернота! Вы не подходите друг другу.
Он все еще стоял напротив женщин.
Эльза подняла измученные глаза и встретила его внимательный взгляд. Спустя мгновение, он присел рядом, спиной ко всем и, обнимая рукой за талию, чмокнул в щеку. ...И тогда у Эльзы всё прошло. Прошла ревность и наступил экстaз. Тепло разлилось по телу, стресс исчез, как выключили.
— Красиво здесь, правда? Если не считать кикимор за спиной… — громко восхитилась Эльза и продолжала, улыбаясь, — Ты не представляешь, сколько кикимор хотят меня закопать. Но у них ничего не получится. Мы вместе, ты меня обнимаешь, а еще мы с твоим отцом будем поздно вечером рыбу ловить, а эти гусыни умеют ловить? …
— Смотри, не проспи поход за земляникой, городская! Мы тебя будем ждать к восьми утра возле калитки. —Любка, наконец, попрощалась и они все тоже ушли.
Эльза проводила взглядом, пока женщины не скрылись из вида, улыбнулась, и откинулась на спину.
– Я страшно ревную, и они обзывались! – проговорила она.
Почувствовала его руку на талии, мужчина осторожно и нежно провел выше.
– Виталь, я хочу жестче…
Рассмеялся, и притянул к себе.
– Что ты молчишь? Я ревную… Знаешь, какая бываю злая, мне их хочется разорвать… то есть погрызть… перегрызть… Но сейча-а-ас... совсем другая.
Так расслабляюсь и спать хочу, когда ты рядом.
Это очень успокаивает. – Эльза обняла за шею и касаясь губами снова зашептала. – Женись на мне… Хоть когда-нибудь!
Он не ответил и Эльза коснулась кончиками пальцев щеки, снова попросила:
– Женись, я буду верная. Обещаю… А ты… Ты мужчина, тебе можно… Но я могу их всех твоих любoвниц ночью покусать…
– Как тебе здесь?
– Отлично. И Максу нравится, ест, отлично, даже грудь не попросил! … За твоей мамой уже бегает, как хвост. Видел, как он ходит? Она ему поставила табуреточки, чтобы мог схватиться. Еще чуть чуть и пойдёт!
Он убрал волосы с её лица и не смотрел в глаза.
– А почему ты здесь себя хорошо чувствуешь? Экзотика?
Эльза нервно сглотнула.
– Мне кажется, я там, где меня приняли за свою… Или нет? Твой отец не смотрит на меня, как на ненормальную.
Виталий согласно кивнул.
– Не хочешь жениться, не женись. Любишь свою Лену – люби. Но не бросай меня, пока она к тебе не вернулась, если ты об этом мечтаешь.
– Не мечтаю. Жениться, Эля – это плохая идея… Ты слишком богата, но если бы не твои деньги и слишком юный возраст, я бы женился. Тебя это успокоило?
– Да! Я могла бы родить тебе ребенка, забеременеть специально, чтобы ты женился, но не буду этого делать. Тебя это успокоило? Не хочу, чтобы ты женился из чувства долга… И пожалуйста, не слушай отца, если он будет … заставлять.
– Давай лучше узнаем друг друга.
***
Спустя полчаса он наблюдал, как мать учит её чистить картошку. Женщины сидели на улице и смеялись. Макс пытался поймать хвост кота, который его дразнил прохаживаясь и прикасаясь к ребенку.
О чем разговаривают его женщины, не было слышно, но когда Виталий спросил, получил ответ: «О жизни, о совместной жизни, о том, как важно согласие и уважение, ... обо всём на свете, вы мужчины не знаете, но картошку чистить одной – очень скучное занятие. Хорошо, что мы вместе».
– Всё! Я научилась - фигня! Легко! У меня началась новая жизнь, потому, что сейчас я пойду ловить кого-то большого и скользкого, вонючего. А потом еще и буду чешуёвину чистить!!! А что? Так теть Нелечка сказала, скользкий рыб! Хочу поймать, если маленький - сушить на леске, если большой - мы его съедим, приготовим в сметане!
Когда живешь с кем-то из разведенных родителей, ты не видишь, как люди приходят к компромиссам. Ты наблюдаешь взрослого человека, который живет в мире, где все устроено так, как он хочет. Когда живешь в полноценной семье, ты видишь, как люди ругаются и как они приходят к согласию. Наблюдая за этим, ты незаметно становишься лучше.
Крис Рок
Продолжение