Прошел год после свадьбы, и я узнала, что жду ребенка. – Но в таком возрасте уже внуков в школу нужно водить. Вот увидишь, здоровое дитя ты нам в хату не принесешь, – сказала тогда свекровь. Так и случилось… Как я после этого жила, даже не хочу рассказывать, но однажды я покинула своего ребенка и оказалась в Чикаго. – А ты знаешь, Богданка твоя в детском доме, – сказала мне соседка, какую волею судьбы я встретила в США.
***
Вчера была на свадьбе своей дочери. Я оставила ее восьмимесячной и убежала. Наверное, люди меня осудят за этот поступок. Но попытайтесь понять, почему я так поступила. Ребенок был не здоров. Оставила на Божье попечение: либо станет ангеликом, либо выживет. Оставила, потому что невмоготу было смотреть на все это, невмоготу было терпеть "речи" мужчины и упреки свекрови.
Поехала наугад, куда глаза глядят. А родным написала пошедшую к реке записку. Меня даже искали неделю, но не нашли. Совершили даже символическое "погребение", а впоследствии и забыли об этом месте. И я заставила себя забыть прежнюю жизнь. Правда, года два во снах ко мне возвращалось прошлое. Смотрела на меня глазами дочери и кричала "веселым" голосом мужчины. Продолжалось это, пока не встретила Майкла, настоящего моего мужа. И с ним забыла обо всем. Дочь мне заменили его трое детей. Я вырвала все и всех из своего сердца, из воспоминаний, из мыслей.
Многие меня будут осуждать, читая это признание, но я рада, что именно из-за моего бегства дочь получила шанс на жизнь, здоровье, хороших приемных родителей, а теперь и замуж вышла. И я точно знаю, что все у нее будет хорошо. А оставить ребенка, семью да еще и написать об этой "реке" меня заставило тяжелую жизнь и обстоятельства. …Вместо я вышла поздно, в 35.
К тому времени все были не те и не те. Я жила в маленьком городке, работала учительницей английского языка. Еще в студенческие годы имела кавалеров и романы, но они ничем, кроме нескольких ночей, не закончились. Не успела я оглянуться, как годы прошли. У моих ровесников уже были взрослые дети, а я уже и не надеялась на семейную жизнь. Думала, к старости буду сама.
Однако в нашей школе появился Юра, новый учитель музыки, вернувшийся после развода к матери. А прежде проживал с женой во Львове: Высокий, поставной, с прекрасным голосом и проницательными черными глазами. Он мне сразу понравился, но я даже не смела ничего такого думать. Это и привлекло мужчину ко мне, как он впоследствии признался. Ибо даже замужние учительницы бегали вокруг него, надеясь на благосклонность новенького. А я ничего не делала. Сидела в учительской в уголке, измученная жизнью, и все время читала книги на английском.
Может, расскажете мне, Андрияна Григорьевна, что вы так тщательно каждый день читаете? Но не здесь, а где-то в городе, за кофе», — тихо сказал мне однажды музыкант и даже до боли сжал мою руку. "А почему бы не рассказать, расскажу, лишь бы кофе был хорошим и вкусным", - ответила я. И даже удивилась собственной смелости. В этом предложении снова ожила неугомонная девушка-студентка, которая ничуть не стеснялась мужского внимания.
Куда и делась забитая учительница. И на следующий день состоялась наша встреча, мы проговорили почти полдня. Обо всем на свете. А еще через неделю решили пожениться. Правда, матери Юры я была не по душе. Она ежедневно вспоминала предыдущую невестку, ее утонченность, умение одеваться и самое главное — приданое. "А ты по сравнению с Юлей - никто", - не раз донимала мне словами свекровь.
Но я не считалась, потому что была счастлива с любимым. Еще счастливее стала, когда узнала, что ношу под сердцем ребенка. “Да в таком возрасте внуков колыхать, а не о детях думать! — стыдила меня мать мужа. — Смотри, потому что приведешь на свет ребенка с «особыми потребностями», а мы его воспитывать не будем, выбросим, как кошка, пусть живет в детдоме». И договорилась!
Из-за постоянных ругательств со свекровью и мужем (потому что за два года семейной жизни Юра начал заглядывать в рюмку) 9 месяцев были очень сложными. Доченьку я привела на свет преждевременно. Дитя было хрупкое и нежизнеспособное. Врачи говорили, что больше трех дней не проживет. Но Богданка выжила. Но она была не здорова... Ничего хорошего никто не прогнозировал. А свекровь ела живьем, Юра каждый день приходил домой "веселый"...
Мои родители также советовали оставить ребенка и возвращаться к ним и “навеки забыть ту семью. Жить дальше в таком аду было невмоготу. Смотреть на этого ребенка уже не могла. И однажды я поднялась, взяла из шкафа все деньги, которые собрали мы с Юрой на покупку новой квартиры, и двинулась куда глаза глядят. А прежде написала записку, что иду к реке.
"Если ребенок должен жить и быть здоровым и счастливым, он будет таким и без меня, если нет - пусть делается Божья воля", - думала я, убегая из опостылевшего дома. Быстро села в поезд во Львов, там купила билет в Варшаву. В Польской столице на несколько дней осталась у своей знакомой из студенческих времен, которая вышла замуж и счастливо жила со своим Ольгердом.
Рассказала ей обо всем, только о дочери смолчала, потому что знала, что Ганнуся, тогда уже мама четырех детей, никогда не одобрит моего позорного поступка. Через несколько недель нашла работу. Но не нашла покоя. Пошла в церковь, исповедовалась, но даже священник, наверное, слышавший не одну исповедь, был поражен моим поступком. Не было спокойного ни дня, ни ночи. Года два я ела себя поедом. А потом прошло.
Я насобирала денег, купила у знакомых новые документы и нелегально уехала в США. Оказалась в Чикаго. Там ухаживала за старой еврейской семьей. И там же познакомилась с Майклом. Невысокий, но спортивный и подтянутый мужчина часто приходил в церковь. Садился у меня в уголке и сосредоточенно молился. Однажды мы переговорили несколько фраз. Впоследствии я дала волю слезам, чувствам и выговорилась. Майкл долго молчал, потом взял меня за руку и привел в свой дом.
Там рассказал, как остался один, как ему тяжело с тремя детьми, и предложил воспитывать его двух дочерей и сына. «Помоги мне, и кто-нибудь так же поможет твоему ребенку, — тихо говорил мой новый знакомый. — Наверное, больше всего поможет Бог. Поверь, если ты решила таким образом попрощаться с прошлой жизнью, то не надо ее вспоминать”.
И с тех пор мне действительно стало легче. Не было ночных дурных снов, горьких мыслей. Я успокоилась и взялась за воспитание Мираи, Алекса и Джессики… Тем временем Богданку свекровь отдала в интернат. Но Всевышний не оставил моего ребенка, его удочерила семья священника из Житомирской области. Новые родители сделали все, чтобы моя дочь стала полноценным человеком. Хотя и не до конца здоровой. К сожалению, до сих пор Богданка изредка имеет проблемы.
Но это не помешало ей хорошо окончить школу, научиться игре на фортепиано, петь в церковном хоре, потом поступить в музучилище. О том, что она неродна, приёмные родители ей сказали. Но окончательно пугать маленькую душу не хотели, поэтому о записке и о реке матери, добросердечной бабушку и отца таки умолчали.
Через 20 лет, как в киносериале, я встретила в Америке свою соседку, которая приехала на заработки. Но была невероятно удивлена, что я жива и что у меня хорошая семья. Конечно, она не упустила возможности сказать мне, какая я плохая мама, и сообщила, что Богданка давно в детдоме. И спустя годы боль снова вернулась.
Я захотела найти свою дочь. Ведь даже не знала, жива ли она. Больше всего боялась услышать, что ее уже нет в этом мире. Но все кончилось хорошо. Не буду описывать, какими правдами и неправдами искала своего ребенка, сколько денег и силы нужно было, чтобы я увидела Богданку. И мне это удалось…
Передо мной стояла высокая черноглазая красавица. И у меня снова не было никаких эмоций. Эта девушка была мне чужда. Но я искренне радовалась, что у нее все хорошо. Когда я рассказала Богданке все, она не удивилась, а поблагодарила меня, что я оставила ее. «Ибо кто знает, чтобы со мной было бы, если бы меня не взяли к себе родители, — сказала дочь спокойно. — А вы воспитали троих чужих детей и тем искупили свою вину.
Вы сделали добро, оно вам и вернулось. Не скажу, что я вам очень рада, но и сторониться тоже не буду. Побудьте на моей свадьбе и возвращайтесь в Америку. У меня уже есть отец и мать. Кстати, родным я скажу, что вы моя двоюродная тетя”. Вот так и закончилось знакомство с моей Богданкой. Больше не буду возвращаться в Украину. Мне гораздо роднее стали дети Майкла. Бог забрал у меня семью и дал мне новую, более родную. И у Богданки живой, можно сказать — здоровой, есть прекрасные опекуны. Пусть будет счастливым. А я сделаю все, чтобы счастливыми были мои американские божьи коровки.
Поймете ли вы меня…
Фото иллюстративный, из свободных источников
Понравилась статья? Поделитесь с друзьями на Дзене!