Год назад я написала пост «Пять птиц моего виш-листа». На сегодняшний день, из этих пяти три уже явили мне свою милость и показали себя — воробьиный сычик, зимородок и золотистые щурки.
А вот две пока ускользают. Это усатая синица и козодой. Причем шансов увидеть усатую синицу больше — я знаю, где они бывают, и даже мельком видела, но они никак не дают себя запечатлеть, прячутся в тростнике. А вот козодой — это такой скрытный и таинственный птах, что увидеть его можно только тогда, когда птичьи боги захотят тебе открыть глаза.
Сегодня я увидела у своей украинской подруги пост про козодоя, только не нашего, а исполинского серого, я решила написать сначала про этого экзотического козодоя, а потом и про нашего, — может, таким манером удастся притянуть удачу.
Наверно, многие читали про эту странную птицу, которую как только блогеры не обзывают — и самой пугающей птицей в мире, и вестником ада, и пернатым демоном. Ну да, мордашка у него не самая приятная. А так — птица очень милая, на мой взгляд. И расскажу я сегодня не о его образе жизни, а о том, почему ему посвящено столько песен в Аргентине. Живет он, кстати, не только в Аргентине, а повсюду в Центральной и Южной Америке, правда, везде редок.
Индейцы кечуа козодоя называют какуй (с ударением на второй слог). Как объяснила моя подруга, давно увлекающаяся аргентинской культурой, Кáku на языке кечуа (язык южноамериканского индейского народа кечуа) означает «юноша, мальчик», а у — притяжательный суффикс первого лица единственного числа. В крике козодоя индейцам слышится жалобный призыв «Kakuy! Turay!» — то есть «Мальчик мой! Брат мой!» Отсюда возникла легенда, с оттенком женоненавистничества.
Там фигурирует противная сестра, которая делала гадости своему чудесному любящему брату, а он ей отомстил весьма затейливым манером: позвал к высокому дереву, сказав, что там наверху вкусные плоды. Забрались они туда, а когда девица стала лакомиться, брат полез вниз, по пути обрубая все ветки над собой. Когда сестра очнулась от гастрономического оргазма, и поняла, как братец ее развел, то стала жалобно звать его «Kakuy! Turay!», пока не превратилась в птицу, этого самого какуя. Аргентинцы могут сказать «я безутешен, словно какуй». Ну и много суеверий с этой птицей связано — ей приписывают умение предсказывать дождь, ссору между родственниками и смерть.
Вот тут можно послушать очень красивую песню, в которой эта легенда перелагается, а мораль ее представляется так: «Эту историю всем передайте, близких любите и не забывайте!» (перевод Анны Балакиной)
Есть еще одна легенда — про то, как бог солнца, превратился в красивого юношу, прекрасная девушка в него влюбилась, а он её поматросил и бросил. Чтобы быть ближе к возлюбленному, девушка забирается на очень высокое дерево. Когда солнце исчезает за горизонтом, она плачет и издает унылые крики.
В этом ролике вы можете узнать, как вступить с ним в диалог с исполинским козодоем.
А вот тут — крик этого самого какуя, по-моему, совсем не страшный, а очень мелодичный и красивый, полное ощущение, что это человек насвистывает.
А вот это мимими, птенец исполинского козодоя, ну очарование же?
