Военная спецоперация России на Украине стала точкой отсчета передела политического влияния в Европейском союзе. Германия и Франция, имеющие доминирующее положение в решении текущих вопросов европейской повестки дня, начинают терять политический вес, что угрожает им переходом из разряда стран, генерирующих идеи, концепции и направления развития в категорию стран послушных исполнителей чужой воли. Не скажу, что это уже окончательно оформилось, но тенденции, как говорится, на лицо. Волю и интересы Германии, как и Франции начинают подавлять извне.
Правительствам этих стран все чаще приходится оправдываться. Например, перед своими согражданами. Например, за принятие бездумной санкционной политики, которая привела к существенному падению уровня жизни рядовых европейцев. Но если здесь все закономерно: граждане избирали власть, с неё и спрашивают, то оправдания перед Польшей выглядят, мягко говоря, несообразно. В то же время сама Польша позволяет себе поучать "старших собратьев", указывать на то, что не согласуется с польскими интересами даже если они идут в разрез с интересами Германии и Франции. Подобная ситуация вызывает раздражение среди немецкой и французской провластной элиты.
В августе 2022 года на страницах главного немецкого журнала Spiegel, высокопоставленный представитель МИД Германии Дитмар Ниетан обвинил польские власти в развязывании антинемецкой пропаганды. По его словам, польские лидеры намеренно создают "атмосферу враждебности, которая мешает сотрудничеству двух стран".
Дитмар Ниетан придерживается мнения, что польская националистическая пропаганда стала непомерно агрессивной. Также негативно в Германии вопринимают постоянное требование Польши о выплате репараций за Вторую Мировую войну.
"Немецкое правительство ошарашено!" – этими словами прокомментировал критику польского президента Дуды в адрес Германии официальный представитель канцлера ФРГ Штеффен Хебештрайт. Дело в том, что Германия отказывается поставлять Польше танки "Леопард-2 А7" в рамках программы "кругового обмена".
Что касается отношений Польши и Франции, то показателен следующий момент: польский премьер Матеуш Моравецкий возмутился практически еженедельными телефонными переговорами Эммануэля Макрона с Владимиром Путиным на фоне антироссийских санкций, введенных за спецоперацию на Украине. По словам Моравецкого, это тоже самое, что общаться с Гитлером, что с ним, с Путиным, нужно не говорить, а воевать. Ответ Макрон дал в интервью газете Le Parisien, где президент Франции назвал Моравецкого антисемитом и обвинил его в попытках вмешаться в ход избирательной кампании на пост главы Франции.
Безусловно, Польша позволяет себе такую риторику только с одобрения элит звездно-полосатой страны, которая стремится заполучить на европейском континенте новую движущую (ударную) силу, на которую сможет опереться. США рассматривает Германию и Францию как уже отработанный материал, подлежащий глубинному идеологическому переформатированию с учетом построения единого мирового правительства, достижения глобальных целей. Германия и Франция часто не способны делать шаг вперёд там, где это не соответствует их интересам, но при этом имеет значение для США. В то же время Польша отвергает идеи по созданию единой европейской армии и уповает на армию США и НАТО. Польша видит в США не просто партнёра, а стратегического союзника, который позволит полякам реализовать амбициозный план континентального военно-политического союза (Польша, страны Прибалтики, возможно, Украина), вернуть былую славу Речи Посполитой и отомстить всем тем, кто' как им кажется, "унижал" Польшу в разные годы.
Поэтому польское руководство стремится заполучить политическое влияние в Европе, чтобы укрепить свое лидерство, навязать другим странам свой авторитет. Кроме Польши в Европе нет стран с подобной риторикой и подобными устремлениями. Это только первый, начальный, этап польского плана. Вскоре мы увидим дальнейшие действия польской элиты в этом направлении.
