Ранним пятничным утром мы выгрузили свои чемоданы около вращающихся дверей терминала авиа компании Jet Blue и синхронно сказали в холодную темноту: «Ну, кажется, отпуск начинается».
Пока Лина примеряется с паспортами к регистрационному киоску, я полу сонно рассматриваю кочующие толпы людей в тюрбанах, халатах, шелковых лапсердаках или просто в футболках Abercrombie and Fitch.
....К счастью, немногие из них полетят на нашем самолете... говорю я себе и думаю про международный терроризм и его драматическое влияние на авиа перевозки людей: с одной стороны –это пара не доспанных часов, но с другой стороны –это безразмерное звено людей механизмов и уставов, принятых к исполнению, как законы военного времени. Когда цивилизованное общество зашло в тупик и, казалось бы, исчерпало себя не только производством вещей, еды и сервисами, появилась необходимость в организации безопасности людей при перелетах из одного места в другое. Государство обязало создать новую армию служащих для борьбы с невидимым и хитрым врагом. И теперь десятки тысяч бывших безработных, страдающих ожирением, с квалификацией поедания джанк фаст фуд и минимумом знаний на любую другую тему, были втиснуты в мундиры службы безопасности при аэропортах. Им было предоставлено передовое оборудование для определения нежелательных предметов в багаже, одежде и полостях тел пассажиров. Неожиданно лишенные очередной гражданской свободы – носить наушники в рабочее время- они без никакого энтузиазма исполняют очередную волю белого человека: по его же протоколам гоняют его из очереди в очередь, мацают его женщин и шманают его багаж. И не дай вам бог положить любимые ножницы для подстригания усов в ручную кладь – мало того, что их просто изымут с предложением заехать за ними на обратном пути, но и потребуют составить акт изъятия колюще-режущего предмета. Такие мысли посещают меня всякий раз, когда стою в очередь для регистрации багажа.
Лина довольно ловко пропускает наши паспорта через скеннер и получает билеты. Насколько же глубоко продуман вариант с получением билетов в наше время, и казалось бы, не нужно держать кассира. Но это все не так: кассиры не выписывают вам билеты, но они регистрируют ваш багаж, а около сканера стоят их помощники-люди. Кроме того сканеры обслуживают/ремонтируют, меняют на новые и более совершенные, которые пока еще находятся в разработке... таким образом вместо одного кассира работают эксперт на полу, механик по ремонту и обслуживанию, группа разработчиков в конструкторском бюро с последующим производством прототипа новой машины и ее наладчиками. Наверняка, это еще не все, кто имеет отношение к билетам. Но такого веяние времени, так что лучше об этом не думать в глубину.
Лина уже смеется кому-то в ее айфон и показывает мне свободной рукой, что я должен катить или нести (мое права выбора) и следовать за ней.
Навстречу нам идет ее большая приятельница, Розанка Она душевно, на сколько это возможно для раннего часа, нам улыбается. Рядом с ней, запинаясь одной за другую сонными ногами, волочется ее сын, а на дистанции сзади медленно плывет муж. На его лице не прочесть неудовольствия или особой радости от встречи и предстоящей поездки на отдых. Такое часто случается с людьми, которые живут в режиме овердрайва по умолчанию. Обыкновенному пофигисту, как мне и не снится такая трудоспособность. Леон, так зовут Розанкиного мужа, как говорится, человек с множеством достоинств, главным из которых является привязанность и любовь к семье. Именно через эту слабость он развил в себе множество знаний и умений, которые помогают ему соответствовать. Одно из главных его умений – не бояться слушать и примерять к себе совершенно фантастические варианты дальнейшего развития. Он с успехом подбирает отвергнутые другими идеи, перелицовывает или перекраивает их на нужный лад, воплощает их в жизнь или продает/меняет, на что-то более для себя выгодное.
Помимо семьи я не знаю за ним других слабостей за исключением любви к быстрым машинам и эксклюзивно дорогим и солидным одеждам.
Как бывший спортсмен он грамотно просчитывает свои шансы во всем, чего бы это не касалось и обычно входит в десяток финалистов.
Моя Лина относится к нему с уважением, но не показывает этого публично, а я люблю слушать его рассказы о сорванцовом детстве в маленьком городке, которого не найти и на карте.
Мы здороваемся на русско-мафиозный манер с объятиями и поцелуями в щеки. Вокруг нашей компании образуются воронки из удивленных: какие могут быть поцелуи в такое время дня.
Около ворот к посадке на наш рейс уже сидят и две другие пары. Они машут приветственно нам руками и указывают на сводные кресла.
Я борозжу взглядом пассажиров на скамейках и узнаю Слаша. Он сидит одиноко с ярким оранжевым сачком в руке около двух одномастных чемоданов на колесах.
Мы встречаемся глазами, и он узнает меня слабой улыбкой, но тут же переводит свой взгляд на кого-то за моей спиной. Я поворачиваюсь и буквально натыкаюсь на Малыша, который идет рядом с высокой молодой женщиной, надо понимать, маманей Слаша.
Малыш первым делом здоровается с Линой и уже потом смотрит на меня так как если бы мы не виделись 10 минут. Свою спутницу он называет Надич, но представляет ее нам как Прелесть. Никакой неловкости от создавшегося положения не происходит потому что аэропорт – правильное место для знакомств с новым в наших жизнях.
Лео и Розанка (Леон и Розанна) знакомятся со светскими улыбками, из-за которых откровенно высовывается животный интерес ко всему новому и не опробованному.
Мне приходится играть позицию разводящего, потому что Лина уже расхваливает серьезным голосом оранжевый сачок Слаша и на нас больше не обращает внимания.
Лео, мастер любых церемоний, приходит на помощь и предлагает присоединиться всем к сидящей в отдалении части компании.
Я замечаю как Малыш смотрит на него, но не представляю хода его мыслей.
Розанка говорит с Прелестью о солнцезащитных кремах для детей, которых у обоих в багаже с избытком.
Марки, так зовут Роазанкиного сына, уже пристроился третьим к Лине и Слашу, но в разговор вступать пока не собирается.
Через несколько минут, когда уже все перезнакомлены, мы сидим и болтаем о последнем совместном отпуске прошлого года: как там было замечательно, но почему мы все-таки едем в другое место.
Две другие пары находятся в каком-то родстве помимо того, что каждая из них муж и жена. Мужчины из этих пар совершенно не похожи друг на друга, за исключением больших породистых пар еврейских ушей. Из предыдущего опыта могу сказать, что несмотря на родственную привязанность друг к другу, их лучше рассаживать порознь, потому что спорам их не бывает добровольного конца. Я называю их Чук и Гек. По характеру они противоположны как янь и инь.
Много лет назад Лео познакомился с Чуком, и с тех пор они не разлей-вода.
Так уж случается, что если люди находят себе друзей в свои после сороковые годы жизни, но относятся и ценят их на порядок выше, чем тех, которых приобрели в юности. У этой парочки, по моим наблюдениям, был своего рода медовый месяц длинною примерно года в два, во время которого они выработали свой языковой диалект, понятный только им двоим и целый набор острот замкнутого характера. Мне кажется, что они настолько въехали друг в друга, что если бы играли в домино на пару, то сразу после раздачи и еще до захода могли бы кричать «рыба» и записывать счет на соперников. Вероятно, что их жены Розанка и Ники ревновали их поначалу, но никогда этого громко не манифестировали, потому как за такими мужьями жить, как за каменной стеной, и лучше не поднимать волны.
Автор - писатель Илья Либман / другие книги писателя Ильи Либмана доступны по ссылке: https://zen.yandex.ru/libman
#штатные записки