оглавление канала
Олег решительно подошел к нему и стал его поднимать с лавки.
- Пойдем, тебе в постель надо. Потом доскажешь, время будет.
Архип на этот раз подчинился юноше. Видно, совсем плохо ему стало. Олег, прихватив подушку с лавки, довел его до кровати, и заботливо уложил старшого, прикрыв ноги волчьей шкурой. Он уже собрался идти, когда Архип задержал его, ухватив за рукав.
- А как все исполнишь, сразу уходи. У тебя своя дорога, тебе в наши разборки встревать ни к чему.
Олег усмехнулся, и спокойно проговорил:
- Вот, поставлю тебя на ноги, и уйду. Лежи отдыхай. Я обед готовить. А то уже мужики скоро придут.
Золото он приготовил с вечера. Принес плотный брезентовый рюкзак, и аккуратно сложил мешочки с золотым песком, которые достал по указанию Архипа. Рано утром, когда еще до рассвета оставалось часа два, он тихо вышел из дома, прихватив с собой лампу. Зажигать он ее сразу не стал. На улице было довольно светло. Заходящая убывающая луна висела над горами обгрызенной головкой сыра, а вокруг, будто небесные мыши, толпились небольшие облачка, словно раздумывая, откусить еще от этой аппетитной головки или подождать до завтра. Ветер рассеял их сомнения, отогнав своей властной рукой от заходящей луны, и она засияла еще ярче, словно радуясь отсутствию настырных грызунов.
Волк, как обычно, увязался за ним. До горы Олег дошел довольно быстро. Утренний легкий морозец слегка бодрил, под ногами похрустывал ледок, покрывающий прошлогоднюю листву тоненьким слоем, и в свете заходящей луны, выглядевший, будто пережженный сахар. На скалы Олег забирался осторожно. Тяжелый груз за спиной не способствовал легкому подъему. Волк бежал впереди, принюхиваясь к воздуху и внимательно оглядываясь вокруг.
Когда Олег достиг пещеры, луна скрылась за горой, и только, как театральный прожектор подсвечивала снизу, с другой стороны, деревья, растущие на самом верху, создавая иллюзию драгоценной короны, гордо венчающую голову горного великана. У самого устья пещеры Олег зажег фонарь, и с какой-то внутренней дрожью и волнением шагнул внутрь. Пещера встретила его гулкой пустотой и мраком, клубящимся по затаенным углам в самой ее глубине. Тайник, который когда-то обнаружил Архип, и подробнейшим образом описал его Олегу, парень нашел сразу. Он отодвинул в сторону несколько камней, которые выглядели незыблемыми, будто вросшими в саму скалу, и казалось, что сдвинуть их было невозможно. Под ними оказалось довольно большая яма. На первый взгляд, она выглядела природным образованием. Но, поднеся фонарь поближе, Олег обнаружил следы обработки камня. Кто и когда вытесал это углубление здесь, а главное, для чего, оставалось загадкой. Олег прислушался к себе. Ничего не указывало на особенность этого места. По крайней мере, его внутреннее чутье молчало, словно его у него и не было вовсе. Он снял мешок со спины, и выгрузил все золото в этот тайник. Потом, поставил камни обратно, присыпав их края мелким битым щебнем. Затем, так же тщательно пустым брезентовым мешком, уничтожил все свои следы на пыльном полу. От входа в пещеру, высоко подняв фонарь, он оглядел все внимательным взглядом, остался доволен увиденным, и стал спускаться вниз с горы.
Когда он подходил к дому, на крыльце он увидел фигуру мужчины, который курил. Разглядеть с этого расстояния лица он не мог, только общие очертания, да огонек папиросы. Но, догадаться, кто это, было совсем несложно. Из всей их компании курили только двое: Федор свою трубку, и Славка-Красавчик курил папиросы. Вот уж с кем он бы предпочел сейчас не встречаться, так это с Красавчиком. С самого первого дня появления Олега на прииске, отношения у них не заладились. Конечно, Архип в своих рядах не допускал никаких склок и свар, и никто бы его не посмел ослушаться. Но, если все остальные относились к нему по-дружески, и с открытым сердцем принимали его, то Красавчик невзлюбил Олега с первой минуты. На людях он никак не афишировал своей «нелюбви», но, только стоило оказаться им наедине, он начинал заедать Олега своими грубыми шуточками, всячески высказывая к нему презрение. Олег не обращал на него абсолютно никакого внимания. На шуточки не реагировал, и смотрел на Славку так, как будто тот был стеклянный, что бесило Красавчика еще больше.
Вот и сейчас, подходя к крыльцу Олег слегка поморщился. Ну не было у него никакого желания сейчас разговаривать с этим напыщенным идиотом. Славка, завидев Олега, как всегда, не удержался и пропел, вкладывая в свои слова максимум ироничного хамства, на какое он только был способен.
- А где это по ночам носит нашего мальчика – любимчика? На свидание к медведице бегал?
Олег, по своему обыкновению, хотел молча пройти мимо, но Славка загородил ему двери, и, схватив Олега за плечо, зашипел прямо в лицо, словно змея, которой наступили на хвост:
- Имей ввиду, я тебя насквозь вижу.
Рука у Славки была сильная, но Олег, без особого труда расцепил его пальцы, и скинул руку со своего плеча, и, слегка поведя плечом, сдвинув Славку в сторону. И, нарушая собственные привычки, с легкой усмешкой проговорил в ответ:
- Смотри, глаза не сломай… - И спокойно зашел в дом.
Если с золотом все было довольно просто, то с динамитом, перетаскиваемым в рудник, дело обстояло куда, как сложнее. Незаметно для других это сделать не было, практически, никакой возможности. Поэтому, поговорив с Архипом, они решили привлечь к этому всех членов артели, объяснив это тем, что в этом году паводки обещали высокие, и Архип опасается, как бы бараки, стоявшие почти на самом берегу реки, не затопило. А рудник, все-таки, был расположен довольно высоко от воды. На том и порешили. И весь следующий день, они занимались только тем, что перетаскивали в рудник ящики с динамитом. Эта работа заняла почти целый день, и вымотала всех довольно сильно. Часть ящиков Олег сложил в проржавевшую вагонетку, и задвинул насколько мог далеко, вглубь рудничного коридора по старым и разболтанным рельсам. Насколько он мог видеть, взрыв одновременно в двух точках запечатает рудник намертво. А этого и хотел Архип.
Ночь подходила к концу, когда Олег проснулся, словно кто-то тряс его за плечо. Он резко вскочил. Рядом никого не было. Архип ворочался и постанывал во сне. В последние дни он явно шел на поправку. Кашель уже не так душил его, и он уверенно набирал силы. И было понятно, что не сегодня-завтра Олегу надо будет уходить. Он уже потихоньку готовил свой мешок, складывая туда запасы вяленого мяса и некоторые инструменты, которые считал своими. В соседней комнате раздавался богатырский храп Слона. Все было тихо вокруг. Олег, накинув на плечи фуфайку вышел на улицу. Луна уже опустилась за гору, и только, чуть мерцающая полоска над вершиной, указывала на место пристанища ночного светила. От реки доносился привычный шум воды на перекатах. Собаки вели себя спокойно. При его появлении, Волк поднял голову с лап и внимательно посмотрел на Олега. Взгляд у пса был тревожный, словно он чувствовал расставание. Олег не мог забрать его с собой и оставить мужиков на прииске совсем без охраны. Стрелка была звонкой лайкой, но, не обладала свирепым нравом, и не могла отогнать ни волков ни, забредших сюда нечаянно, медведей. Лошадь стояла под навесом, и тихонько жевала сено, заготовленное с прошлого лета расторопным Михасем. Но, что-то же разбудило Олега, заставив его почувствовать тревогу. Он прикрыл глаза и попытался сосредоточится. Ничего. Все вокруг дышало покоем, все звуки, которые он слышал были обычными, и не внушали никакой тревоги. Но, беспокойство не отпускало юношу.