Этот случай произошёл несколько лет назад, в пригородной электричке, когда я возвращалась домой поздно вечером. Шел разгар зимы, февраль только начался и воздух от мороза был густой-густой...
Чем дольше к человеку идёт возмездие, тем сильнее оно ударит.
Но тогда я не понимала этот закон. А потому, мне казалось, что и просвета в жизни никогда не будет. Ведь непорядочным людям всегда везёт больше и многое сходит с рук. А порядочный - счастлив быть не может, потому как всю жизнь так и остается заложником морали и хорошего воспитания.
На Курском вокзале народу почти не было, когда подъехала моя электричка, в неё вошла я и ещё трое прилично одетых мужчин. Я хотела пройти в вагон, но увидела, что сесть там негде: все места заняты. Оно и понятно, ведь это последняя электричка, в такой мороз все стремились на неё успеть и в итоге, она собрала много народу ещё по пути к вокзалу. В вагоне было душно и я осталась в тамбуре.
На вокзале электричка всегда стоит дольше обычного. В самую последнюю секунду в закрывающиеся двери ворвалась странного вида бабка, с тележкой. Двери закрылись, мы поехали, а бабка разразилась страшной руганью. Может дверью прищемило - подумала я, и про себя удивилась насколько легко нахожу оправдания поступкам абсолютно незнакомого мне человека.
Бабка была одета в замызганную мужскую куртку, на голове сооружен огромный пучок из рыжих с проседью волос, поверх пучка натянут берет, бордовый, который немного съехал на бок. Бабка держалась за тележку, веревками к той была примотана коробка из картона, пустая и местами рваная. Видимо она продавала зелень у метро, или яблоки. А теперь, распродав товар, двинулась домой.
Стоило закрыться дверям, как воздух в тамбуре наполнился резким запахом перегара. Реализацию товара бабуся решила отпраздновать и знатно приняла на грудь. Когда поток ругани в адрес дверей прекратился, бабка перешла к диалогу с самой собой, и не сбавляя громкости, принялась рассуждать о мире, чередуя каждое высказывания с крепкими матерными возгласами.
Трое мужчин, до этого говоривших друг с другом, теперь затихли и переглядывались между собой, ожидая, что бабкина тирада наконец иссякнет, но не тут-то было.
Заметив косые взгляды мужчин, бабка тут же переключила своё внимание на них. В адрес мужчин обрушился не чуть не меньший поток ругани, чем в адрес автоматических дверей.
Теперь бабка взялась материть мужчин, бойко, не давая вставить ни слова. Её монолог продолжался долго, на каждой станции вагон пополнялся новыми людьми, все переглядывались, косились то мужчин то на бабку, бабка же распалялась как прима на театральной сцене, изрыгая проклятия. Из-за жуткого запаха перегара в тамбуре нечем было дышать. Электричка ехала и с каждой станции собирала народ, в вагоне уже не оставалось места, чтобы как-то приткнуться, и дистанцироваться от бабки было некуда.
“Успокойтесь, мамаша!” - сказал ей строго один из мужчин, в ответ на очередное высказывание. “А ты мне рот не затыкай! Не тебе меня учить, понял?” - бабка взбеленилась ещё больше.
Пьяный дебош продолжался, и я мысленно опустила руки. На тот момент мне казалось, что в таких стычках всегда побеждает тот, кому нечего терять. Чем ниже пал человек, тем проще ему оскорблять других и тем меньше его пугает возможная расплата за это. А тут ещё и возраст почтенный, видно же, что бабка дряхлая и ходит с трудом, даже руки плохо слушаются, так кто посмеет тронуть? Такую толкнёшь ненароком - Богу душу отдаст. Вот она и отрывается, как в последний раз.
“И что ты мне сделаешь? Что?”- выкрикивала бабка в ответ на любые замечания и просьбы вести себя потише. Мужчинам она годилась в матери. После всей той словесной грязи, что она на них вылила, сложно было придумать что-то более обидное. Не всем дано мастерство обливать помоями, вот мужчины и ехали молча. Вагон уже набился битком и народ оставался в тамбуре, стояли, закрывая нос воротниками, потому как из-за едкого перегара дышать стало совсем невозможно. Наконец, электричка прибыла в Царицыно.
Народу в Царицыно всегда много, а на последнюю электричку пассажиры с платформы буквально набросились, и держа двери, стали проталкивать внутрь всех, кого только возможно. Мороз крепчал, шел двенадцатый час ночи, следующая электричка - на шесть часов утра, поэтому народ ломился изо всех сил, чтобы уехать.
Интересно, что не смотря все неудобства, пьяная бабка с тележкой твердо обосновалась в самом проходе, выставив тележку впереди себя. Всякий входящий об неё либо спотыкался, либо перепрыгивал, чтобы попасть с платформы в тамбур. Оставшиеся на платформе кричали, прося остальных пройти внутрь, потому как места в тамбуре не хватало. Те, кто уже поместились, держали двери, чтобы дать зайти остальным.
Экстремальные условия порой объединяют и чужие люди начинают друг другу сопереживать, совместно борясь с трудностями. Но для этого у них у должен быть общий враг. Здесь же врага было три: ночь, лютый мороз и бабка с тележкой, стоящая в самом проходе.
Внезапно один из мужчин, севших со мной и бабкой на Курском вокзале, пнул тележку по направлению к двери, как футбольный игрок. Его знакомый, занявший позицию у двери, подхватил тележку и выкинул вон из тамбура. Тележка перелетела ограждение и скрылась где-то за платформой. Висящие на дверях пассажиры поместились в тамбур, поезд тронулся, и мы поехали дальше. В тишине. Хотя не совсем, бабка завывала, от злости не находя слов.
“А не тебе меня судить!” - голосила бабка в самом начале пути, в ответ на косые взгляды мужчин. Собственно, бабку никто судить не собирался, ни тогда, ни сейчас, когда она за дебош поплатилась тележкой. У каждого свои развлечения. И понятно, что не первый раз она набрасывается с оскорблениями на случайных людей. Ей же, в принципе, без разницы на кого изливать свой гнев: на железные двери или на живого человека, который в силу воспитания не позволяет себе отвечать тем же.
Если при одних обстоятельствах - прощается многое, то при других - достаточно искорки, чтобы начался пожар, и сгорел и сарай, и хата. На мой взгляд безнаказанность - иллюзия, которая возникает только из-за того, что мы не видим всей картины...