Вера остановилась на крыльце офиса, наслаждаясь ощущением свободы после надоедливо-суетливого рабочего дня. Отошли на второй план конфликт с коллегой на работе, семейные неприятности. Уставшая душа наполнилась радостью: ура — пятница! Ура — весна!
А вечер звучал птичьим щебетом, шумом автомобильных шин, проносящихся по лужам, смехом девчонок на автобусной остановке. И небо над головой такое синее! И солнечные искорки в летящих из-под колес каплях воды! Стайка воробьев, звонко чирикая, купалась в лужице. Рядом озабоченный голубь, распустив хвост веером, выписывал круги вокруг нескольких голубок сразу.
Верочка расправила плечи, вдохнула весенний воздух и легко, как в детстве, сбежала по ступенькам, забыв про свои двадцать семь лет. Она решила не втискиваться в автобус, а пройтись пешком. До детского садика не так далеко, а время в запасе есть, пятница — короткий день.
Навстречу шел высокий парень в бежевой куртке. «Знакомое лицо… А, это же приятель мужа! Борис, кажется», — подумала она.
— Привет! Приятная встреча. Торопишься?
— Привет. В детский садик иду за Славиком. А ты какими судьбами здесь?
— Тетку навестить решил, она вон в том доме живет… Ты не против, если я немного тебя провожу?
— А как же тетушка?
— Да подождет, не к спеху. Какие у тебя планы на сегодняшний вечер?
— Домой нужно. Дел много.
— Брось, я ведь знаю, что сегодня Никита дома тебя не ждет. Может, сходим в кино?
— А конфликта с Никитосом не боишься?
— А какой смысл ему рассказывать? Ты что, всерьез думаешь, что он сейчас скучает? Сидит у мамы и переживает из-за вашей ссоры? Хочешь, дам адрес женщины, у которой он живет? Сможешь проверить. Или загляни в выходные вечером в «Городские огни», они там часто бывают вместе.
Борис еще что-то говорил, но для Верочки его голос и все звуки весенней улицы слились в один высокий, нестерпимо навязчивый звон, краски вокруг поблекли, словно размытая акварель, всё куда-то тихо поплыло. Она обошла стоящего на пути Бориса и пошла вперед. Он еще какое-то время шел рядом, что-то говорил, потом отстал.
Очнулась Вера от резкого визга тормозов. Из остановившейся в нескольких сантиметрах от нее машины, матерясь, выскочил водитель.
— Ты куда прешь на красный? Жить надоело?.. Наркушка, что ли?.. Достали эти нарки! Обкурятся и лезут под колеса, а ты отвечай потом за них.
Вера шагнула назад, на тротуар, свернула в ближайший двор, села на лавочку у чужого подъезда. От пережитого испуга колотилось сердце, зато прояснилось в голове. Так вот, значит, в чем причина частой смены настроения мужа, ссор на пустом месте. Он специально провоцировал конфликты, чтобы иметь повод уйти, хлопнув дверью, и не являться ночевать по несколько дней. А она себя винила в том, что не умеет поддерживать хрупкий мир в их семье. Как там ей с детства внушали? Женщина — хранительница домашнего очага, она ответственна за отношения в семье, должна всегда хорошо выглядеть, должна быть примерной хозяйкой и матерью, на работе должна отдавать все силы производству наравне с мужчинами, в постели должна быть… должна… должна… должна. Она и старалась!..
После двух-трех дней отлучки муж возвращался, снисходительно-ласково целовал её:
— Прости, дорогая. Я виноват, сорвался. Нервы ни к черту. Ты же знаешь, какая у меня работа!
— Где ты был все эти дни?
— У мамы, где же еще?
Или у сестры. Или у друга…
— Давай забудем все плохое и начнем все заново. Я так по тебе соскучился, заяц мой!
И она верила, прощала, начитавшись в женских журналах, что в семье всякое бывает, надо уметь понять и простить своего мужчину. Допонималась…
Верочка вытерла слезы, огляделась. Оказалось, ноги сами принесли ее к дому, только улицу перейти. До садика квартал, но как там появиться с зареванным лицом? Посмотрела на часы — полшестого, в запасе максимум час. Позвонила подруге.
— Юлька, ты дома? Я могу зайти?
— Конечно. Кеша в командировке. Заходи, поболтаем.
Юлька, подружка еще со школы, жила в соседнем доме, и через пять минут Верочка уже звонила в ее дверь.
— Заходи, мать, раздевайся. Проходи на кухню, я сейчас, — скороговоркой выдала Юля и скрылась в комнате, из которой доносились детский визг, рев и отчаянное мяуканье. Дочки Юли и Кеши, погодки пяти и шести лет, видимо, не поделили кота. Вскоре в комнате воцарился мир, Юля вернулась на кухню, выпустила на диванчик флегматичного Котофея, пригладила короткие темные кудри, и только теперь обратила внимание на заплаканное лицо подруги.
— О Господи, что стряслось? Опять поссорились с Никитой?
— Хуже. Я только что узнала, что у него есть любовница. Оказывается, он давно меня обманывает…
Слезы опять сами полились из глаз.
— Погоди, мать, погоди, я сейчас, — Юлька быстро накапала в рюмку валерьянки. — На, выпей и рассказывай по порядку. Откуда узнала?
Верочка, сбиваясь и всхлипывая, рассказала подруге об очередном уходе мужа, о разговоре с Борисом.
— И ты ему поверила? Конечно, это может быть правдой, а может и не быть. Возможно, он просто надеялся закрутить с тобой. Вдруг ты в гневе захочешь отомстить, а тут он.
— Но это же глупо и подло!
— А кто сказал, что он умный и порядочный? Хотя.. возможно, что не такой уж и дурак. Если бы все вышло по его… ну, допустим… то не в твоих интересах было бы рассказывать об этом мужу. А не вышло, так он от своих слов отопрется, свидетелей-то вашего разговора нет!
— Да бог с ним, с этим Борисом! Мне что теперь делать?!
— Позвонить в садик воспитательнице, что ты заболела, и за Славиком приду я, а потом умыться, поесть и ждать нас. И присмотри за моими принцессами, чтобы не подрались. Я мигом. Одна нога здесь, другая там.
Вера глянула на часы — четверть седьмого! Она схватилась за телефон.
Весь вечер, пока дети вместе играли, ссорились и тут же мирились, подруги пили коньяк и жалели друг друга. Домой Вера не пошла, не хотелось возвращаться в пустую квартиру, где все напоминало о ее беде. Так и заночевали со Славиком на Юлькином диване.
Продолжение следует...