Ударенные востоком: почему Вторая мировая война началась не 1 сентября

Владимир Тихомиров. С подачи американцев мир называет датой старта Второй мировой 1 сентября 1939 года. В Третьем рейхе отмечали другую дату – 7 марта 1936 года, когда немцы выгнали французов с Рейна. А вот в СССР считали началом войны 29 сентября 1938 года – день Мюнхенского сговора. И это было правильнее.

В Мюнхене Англия и Франция, приговорив Чехословакию к расчленению, поощрили Третий рейх и его союзницу Польшу к походу на Россию. Запад называл это «умиротворением агрессора».

Гитлер воспользовался моментом по-своему. В марте 1939 года он расторгнул Мюнхенское соглашение и захватил всю Чехию, которая была переименована в протекторат Богемии и Моравии. А через неделю немцы отняли у Литвы порт Мемель (ныне Клайпеда).

Париж и Лондон по-прежнему смолчали. Зато взятие Клайпеды вызвало шок в Польше, которая в своё время тоже получила кусок «немецкого пирога» – земли Верхней Силезии и контроль над портом Данцига.

Поляки объявили тотальную мобилизацию. Под ружьё встал миллион солдат и резервистов. Варшава имела 870 танков, 4 тысячи орудий и миномётов, 4 сотни самолётов. Обещали помощь ей и англичане.

Но почему за пять следующих месяцев Лондон и Париж не смогли предотвратить гитлеровский удар по Польше? Потому что не хотели.

Англичане надеялись натравить Гитлера на Россию, чтобы одним махом ослабить и нацистов, и большевиков. Поэтому все пять месяцев они уговаривали поляков отдать немцам Данциг и пропустить вермахт на восток в обмен на часть украинских земель.

Но в ходе торга поляки заупрямились. Им захотелось всю Украину. И часть России.Чем дольше продолжались торги, тем больше росли подозрения фюрера насчёт намерений европейских партнёров. Возможно, подозревали в Берлине, французы специально хотят заманить армию в Россию, чтобы затем ударить в спину.

И Гитлер решил себя обезопасить, предложив Сталину тайно заключить пакт о ненападении – такой же он раньше заключил с Парижем и Варшавой. В переводе с дипломатического языка это означало приглашение к разделу Польши и последующий разворот военного наступления на Францию.

Соблазн для Сталина был слишком велик. Руками немцев уничтожить польскую армию, которая сама готовилась вместе с немцами пойти в поход на Москву, и втянуть в войну Францию и Британию так, чтобы в дальнейшем они стали союзниками СССР. Это на одной чаше весов. А на другой – пугающая перспектива того, что немцы с поляками всё-таки договорятся, и тогда Советский Союз будет воевать в одиночку. Поэтому он и пошёл на подписание пакта Молотова – Риббентропа, давшего нам шансы выстоять в неизбежной войне на истребление.

Поляки до последнего момента отрицали реальность. Варшава демонстративно не стала обсуждать ультиматум Гитлера, а когда вермахт всё-таки перешёл границу, польские газеты стали публиковать победные реляции о тысячах подбитых танков и самолётов – до уровня польского вранья украинскому Арестовичу ещё расти и расти. Даже когда немецкие танки входили в Варшаву, газетчики строчили фейковые репортажи о скором взятии Берлина бравыми польскими уланами.

Поэтому западный мир впоследствии и решил отмечать день начала Второй мировой войны 1 сентября. Именно тогда они поняли, что взращённый ими же нацистский монстр обратился против них самих.

В эту ловушку Запад попал и сегодня: совсем скоро выращенные против России украинские наци бросятся на своих благодетелей, ещё питающих иллюзии, что таким образом можно ослабить и сдержать Россию. Вернее, уже бросились, угрожая взорвать Запорожскую АЭС, но европейцы с поляками будут до последнего отрицать реальность и врать.

Вот нам самим себе врать не следует, тем более в вопросах истории. России стоит прекратить считать, что Вторая мировая началась 1 сентября 1939 года, и назвать поджигателей войны поимённо – тех, кто 29 сентября 1938 года собрался в Мюнхене, чтобы всех нас приговорить