оглавление канала
А следующее утро началось у них с нежданных гостей. Пятеро мужчин на лошадях приехали к прииску, чуть только солнце выбросило свои лучи из-за горы. День был ясным, но уже с востока медленно наползали облака, и в воздухе пахло не то снегом, не то дождем. Первым чужаков заметил Волк. С бешеным лаем он кинулся на приезжих. Архип лежал в доме, а все остальные вышли на работу. Мужики побросали свои лотки и лопаты, и сгрудились с подозрением глядя на пришлых. Михась, почему-то шепотом проговорил:
- Никак Шакур со своими бойцами пожаловал. Ох, не к добру это… - Голос у него, почему-то, подозрительно дрожал.
К этому времени и Стрелка уже была рядом с Волком, облаивая старательно людей на лошадях. Кони нервно переступали ногами. Собачий лай их пугал. Всадникам приходилось удерживать лошадей с трудом. Самый старший из них, зычным голосом прокричал:
- Мужики, уберите собак, а то пристрелю на хрен!!
Олег тихонько свистнул, и Волк, неохотно стал отступать, но все еще продолжая щерить клыки.
Всадники о чем-то переговорили между собой, и радостно принялись ржать. Сытые, довольные мужики, в новеньком камуфляже, и все с карабинами за плечами. А старший из них, по всей вероятности, тот самый Шакур, о котором говорил Михась, медленно подъехал к стоящей группе замерших настороженно мужиков, и обвел всех взглядом, в котором основной эмоцией, было презрение. Словно перед ним не люди стояли, а сборище паршивых овец. Он был широк в плечах, круглое его лицо было со следами легкой небритости, коротко стриженные волосы ежиком, были почти все седые. Нос можно было назвать «картошкой», но только очень большой картошкой, занимавшей пол лица, подбородок, как кусок булыжника и маленькие поросячьи глазки неопределенного цвета. Полные губы кривились в презрительной усмешке. Взгляд его задержался только на Олеге. Мужчина явно очень хорошо знал всех старателей, и появление нового лица его, вроде бы, заинтересовало. Парень стоял потупившись, стараясь не встречаться с ним взглядом. А Шакур, выхватив в их группе взглядом Михася, с насмешкой, коротко спросил:
- Архип где?
Михась, поглядывая на него исподлобья, нехотя буркнул:
- Так болеет Архип, в доме лежит.
Шакур усмехнулся еще шире и с издевкой спросил:
- Что, укатали Сивку крутые горки? А я ведь ему предлагал… Нет, старый черт, думает хитрее раввина.
Михась, с неожиданной отвагой, и каким-то вызовом, выпалил:
- А вот это хрен вам!! Не дождетесь!! Простыл он, и всех делов то! Скоро опять на ноги встанет!
Выпад Михася несказанно удивил Шакура. Да, что там Шакура, сам Михась удивился донельзя, а сейчас старался спрятаться за широкой спиной Слона. А Шакур только хмыкнул, да удивленно поднял белесые брови, и тут же направил своего коня к избе старателей, махнув при этом своим сопровождающим, которые, судя по квадратным фигурам и тупым выражением лиц, были охранниками означенного Шакура. Мужики тем временем, пешим порядком заспешили к дому. Но, охрана их даже на крыльцо не пустила. Один из «бычков», едва разжав челюсти, промычал не очень внятно:
- Стоять… Пусть паханы меж собой побазарят. Вы им там без надобности.
Мужики сбились кучкой, так и продолжали в нерешительности топтаться неподалеку от крыльца, не зная, что предпринять. Карабины в руках охраны выглядели весьма внушительно. И чувствовалось, что ребятки хорошо знают, как ими пользоваться. Олег решил пока закрыть Волка со Стрелкой в пустом бараке, как говорится, от греха подальше, опасаясь, что собаки могут кинуться на кого-нибудь, а те возьмут, да и пристрелят псов. У таких рука не дрогнет. Он тихонько свистнул, и Волк, понурив голову побрел за Олегом, периодически оглядываясь на супостатов и тихонько утробно рыча. Стрелка, само собой, пошла следом за вожаком, каковым безоговорочно признавала Волка.
Закрыв псов в бараке, Олег вернулся к крыльцу. Он не думал, что Шакур что-то может сотворить с Архипом, но очень опасался за здоровье последнего. Старшой был еще очень слаб. Юноша присел на кусок старого дерева, лежащий недалеко от дома, и принялся что-то чертить прутиком, который подобрал тут же с земли, какие-то замысловатые загогулины. К нему тут же подсел Михась, и дрожащим шепотом, заговорил:
- Видал, какие бойцы у Шакура… Рази ж нам с ними справиться? – Он горестно вздохнул и шмыгнул носом.
Олег, не прерывая своего занятия, спросил:
- А кто он такой, этот Шакур?
Михась, забыв, что находится в страхе и печали, начал оживленно, громким шепотом рассказывать:
- Он самый крупный старатель в округе. Слыхал про прииск «Золотое»? – Олег отрицательно покачал головой. Михась досадливо махнул рукой и зашептал еще эмоциональнее. – Да ты чё…!!! Это ж самый крупный прииск в округе!! Шакур, когда были другие времена, - Михась завращал глазами, пытаясь таким образом изобразить «другие времена», но поняв, что и это Олегу непонятно, стал пояснять на словах. – Ну, когда лицензию мог взять любой, кто захочет, так вот, он тогда выкупил этот прииск за сущие гроши. Сначала восстанавливал прииск, а потом, начал потихоньку подгребать вокруг всех остальных мелких старателей, ну, типа нас. Скупать их лицензии, кого уговорами, а кого и силой. Ну, в общем, подмял под себя всю округу. А потом, когда лицензии для мелких старателей вроде нас совсем отменили, нам от него и вовсе житья не стало. Он уже четвертый раз к братке приезжает, уговаривает перейти вместе с артелью под его руку. Архип его хорошо знает. Братка его когда-то всему научил, когда только Шакур в наших краях объявился. Шакур его, вроде как, уважает, так сказать в память ихней дружбы. Но, с каждым разом давит все сильнее. Он, вишь ты, здесь задумал опять промышленную добычу наладить. Архип ему говорит, все иссякла здесь жила, только деньги зря на ветер выкинешь. А Шакур уперся, вынь да положь, ему наш прииск. Вот мы и гадаем, чем все закончится. Архип – мужик упертый, и если на него давить начнешь, толку не будет…
Михась опять горестно вздохнул, видимо, скорбя о неразумности человеческой.