8
(окончание)
Перед следователем прокуратуры М.М.Рыбкиным, спокойно сидел тридцатипятилетний мужчина и отрешённо смотрел куда-то в даль, сквозь него. Тем не менее, на все задаваемые ему вопросы, он отвечал очень собрано и чётко, ничего не путая.
- Значит вы утверждаете, что это именно вы убили гражданина Мелкозёрова В.С., так?
- Утверждаю. Убил я, пять дней тому назад, вечером.
- А что же вы сразу к нам не пришли, в таком случае?
- Хотел придти, сознаться, и пришёл бы обязательно, но надо было кое-какие дела закончить на воле, долги отдать, кому обязан, а уж потом сдаваться. Вот, не получилось...
- Понятно. Ну, что же рассказывайте, как вы совершили это убийство, и что заставило вас пойти на такое?
- Всё мною было продумано заранее, время для этого было. Я ждал его в кладовке, под лестницей, напротив почтовых ящиков, и видел сквозь щели досчатой двери, как он полез за газетой, ковыряясь ключом в замочной скважине. Тогда я потихоньку выбрался из укрытия и ударил его по голове молотком.
- А, он?
- Он меня даже и не видел, я же сзади подошёл, вы ведь были там и видели, как там устроено всё. Потом я выскочил на улицу, боясь кого-нибудь встретить, мне не хотелось лишней крови, понимаете? На ходу я выбросил в первую же попавшуюся мне лужу своё оружие, и уже спокойней, чтоб не привлекать к себе внимания, пошёл к гаражам за пятиэтажкой, там стояла моя «Нива».
- Точно, - тяжело вздохнул Рыбкин, - всё правильно, всё так, как я и предполагал. Неизвестно в подробностях мне только одно – на вашей совести висят два трупа, чем вы можете объяснить такую жестокость? На маньяка, вы извините, не похожи.
- Я признаю за собой только одно преступление, второе - это чисто несчастный случай, хотя и тоже от моих рук, и потом, это я уже рассказывал вам. А что касается этого... его, ну, которого я убил, то не так давно, где-то в последних числах сентября, в обеденный перерыв я позвонил с работы домой. Жена дома сидела, грипп или простуда была, в общем, самое обычное дело, я хотел спросить, надо ли мне домой купить чего, ну там, еду или из лекарств чего-нибудь, может…
- Вы не останавливайтесь. Вам может говорить трудно?
- Нет-нет, всё нормально, просто я стараюсь вспомнить всё, до мелочей. Так вот… Детей у нас с Фаиной нет, она не могла рожать, чего-то со здоровьем было у неё, ну, короче там, бабьи дела, и мы с ней искренне старались заботиться друг о друге. Я любил её, гражданин следователь, по-настоящему любил.
- Любил. Так любили, что убили?
- Дурак ты, начальник.
- Но-но, ведите себя скромней.
Исаев ухмыльнулся и опустил голову.
- Продолжайте.
- Чего ж продолжать? Набрав свой номер, я случайно попал на параллельную линию и замер от неожиданности. Жена разговаривала с ним, они ворковали как два голубка. Представляете моё состояние? В прочем, у вас я думаю, ещё всё впереди. Ну вот, и тогда мне стало ясно то, что я теперь – бык. Узнать, кто он такой есть, не составило никакого труда. Я запомнил время разговора и попросил на «телефонке» распечатку звонков за сентябрь месяц, ну, а после, по номеру в телефонной книжке, я узнал адрес этого Мелкозёрова. Всё взвесив и продумав, я вычислил когда он возвращается с работы домой, подкараулил его и убил. Если вы думаете, что я жалею о содеянном, таки-нет, не жалею. Он сломал нашу семью, ни за что, так просто, играючи, он сломал нашу жизнь, а я ему зла не делал. Это мой грех, я от него не прячусь…
Так вот всё и закончилось бы в уголовном деле следователя прокуратуры М.М.Рыбкина, по разбирательству этой, почти будничной истории, и никто уже из друзей и родственников погибшего не сомневался в справедливости предстоящего наказания, которое вынесет суд, преступившему закон «нечеловеку». Однако в ночь накануне судебного процесса, Александр Исаев умер в камере следственного изолятора. Сердце мужчины, не выдержало обрушившихся на него переживаний и стало в стопор…
У. Ёжиков