Есть такая партия - шведские демократы. В течение более чем десяти лет после того, как они вошли в парламент в 2010 году, другие партии Швеции избегали Шведских демократов (далее сокр.sd) из-за их корней в неонацистском движении и их антииммигрантской риторики и политики с расовой поляризацией. Тем не менее, с тех пор партия увеличивала свою долю голосов на каждых выборах. Джимми Акессон, лидер СД, пытался избавиться от вопиющих фанатиков, хотя скандалы продолжают происходить. Совсем недавно местный кандидат вышел из партии после того, как новостной сайт обнаружил, что он делился расистскими шутками о линчевании и зоофилии. Тем не менее, SD стала достаточно мейнстримной, а ее доля голосов достаточно велика, поэтому перед выборами этого года, 11 сентября, другие консервативные партии Швеции проглотили свои сомнения и заявили, что будут готовы принять поддержку партии для формирования правого правительства.
Теперь sd оказался ближе, чем когда-либо, к вкусу силы. Хотя окончательный результат до сих пор неясен, sd стала крупнейшей правой партией Швеции с 20,6% голосов и второй по величине партией в целом после социал-демократов. С отчетами почти со всех избирательных участков объединенные правые, включая SD, похоже, одержали узкую победу над левыми партиями страны, получив 49,7% голосов против 48,8% левых. Это дало бы правым преимущество в один голос в риксдаге, шведском парламенте. Но поскольку некоторые досрочные голоса и голоса из-за рубежа еще предстоит подсчитать, баланс все же может снова качнуться влево.
Предварительное объявление баланса в риксдаге ожидается сегодня, 14 сентября. Если левый блок вернет себе лидерство, премьер-министр от социал-демократов Магдалена Андерссон останется на своем посту. Но даже если правые останутся впереди, Швеция не собирается склоняться к экстремизму. Ожидается, что Ульф Кристерссон из правоцентристской партии «Умеренные» (на фото), а не г-н Акессон, попытается сформировать новое правительство.
"Умеренный" Ульф.
Умеренные, набравшие 19,1% голосов, исторически были крупнейшей из «буржуазных» партий, как известные шведские консерваторы. Они и их буржуазные союзники, гораздо более мелкие христианские демократы и либералы, готовы сформировать правительство, которое опирается на голоса sd в парламенте, что, в свою очередь, дает ей некоторое влияние на политику. Но они не хотят, чтобы sd была членом их коалиции. В любом случае Кристерссону придется наладить отношения с популистско-националистической партией, которая получит больше мест, чем его собственная. Еще одна причина, по которой Швеция вряд ли резко склонится к резкому национализму, заключается в том, что она уже продвинулась в этом направлении. Последние несколько правительств во главе с социал-демократами сократили щедрую политику иммиграции и предоставления убежища, которую Швеция проводила до миграционного кризиса 2015–2016 годов. Они также наняли больше полиции и ужесточили наказания за преступные группировки — то, что избиратели связывают с иммигрантами.
Г-жа Андерссон, первая женщина-премьер-министр Швеции, поставила в центр своей кампании ужесточение правопорядка и усилия по борьбе с фактической сегрегацией, наряду с жесткой позицией в отношении России и мерами по борьбе с растущими счетами за электроэнергию.
Г-жа Андерссон заняла этот пост в ноябре прошлого года, когда Стефан Лофвен, предыдущий премьер-министр от социал-демократов, ушел в отставку и повысил ее с поста министра финансов в надежде остановить падение партии в опросах. Это сработало: на выборах социал-демократы набрали 30,5%, что на два процентных пункта больше, чем в предыдущем голосовании в 2018 году. Но этого было недостаточно, чтобы компенсировать решение правых работать с sd. Социал-демократы годами теряют свою давнюю рабочую базу в пользу sd. Экзит-пол, проведенный шведской общественной телекомпанией SVT, показал, что 8% тех, кто голосовал за социал-демократов в 2018 году, на этот раз проголосовали за шведских демократов.
Шведские демократы преуспели, потому что они прямо говорят о проблемах, которые беспокоят шведских избирателей, таких как рост преступности и неспособность шведского общества интегрировать беженцев из бедных мусульманских стран, таких как Сирия и Сомали. (Бюрократическая волокита мешает им найти работу.)
Преступность и иммиграция доминировали в кампании этого года. Количество зарегистрированных перестрелок выросло с 25 в 2015 году до 342 в 2021 году, в основном из-за территориальных войн между бандами, часто причастными к торговле наркотиками. Что касается интеграции, шведские иммигранты распределены не более неравномерно, чем раньше, но их стало настолько больше, что в некоторых районах они стали большинством. Доля шведского населения, родившегося за пределами Европы, выросла с 2% в 1990 году до 11% в 2021 году.
Г-н Кристерссон по натуре склонен к примирению. В своей предварительной победной речи поздним вечером он говорил о необходимости отбора («собрания») политических оппонентов для борьбы с поляризацией, подчеркнул свое уважение к г-же Андерссон и поблагодарил ее за «хороший матч». Но он может быть аналогичным инклюзивным по отношению к sd. В июльской речи он поздравил эту партию с ее дальновидностью в противодействии крупномасштабной иммиграции. Действительно, многие эксперты сочли кампанию умеренных бледной копией кампании sd. Некоторые задавались вопросом, объясняет ли это высокие результаты последней партии на выборах.
Теперь г-ну Кристерссону может быть трудно ограничить влияние г-на Акессона или даже не допустить его партию в правительство. Г-н Акессон сказал, что если в результате выборов власть сдвинется вправо, «у нас будет центральная позиция в новом правительстве». В остальных трех скандинавских странах — Дании, Финляндии и Норвегии — были правительства, которые либо включали, либо полагались на популистские антииммигрантские партии. Теперь может наступить очередь Швеции.