Юмористическая сказка.
В одном селе жил ростовщик один. Жадный до денег, прижимистый. Купил он как-то дом новый, без печки. Дешево отдал за него. Думал: "найму печника молодого, он мне печь поставит, а я ему медный грош за работу отдам. Мол плохо с заданием справился".
Так и сделал. Нанял мастера. Парень рукастый, своё дело туго знает. Без промедления за работу взялся. Первый ряд выстроил, следующий, топку доделывает. Заходит ростовщик.
— Чёт медленно руками шевелишь.
— Да как так, с утра взялся, во - половина уже. Быстрее бы сладил, да кирпич дешёв. Отходу много, сырца не обожжённого.
— Как это? Уж не дуришь ты меня?
Печник лишь руками развёл.
— Гляди, не устроишь, вмиг без денег оставлю! — Выкрикнул ростовщик и дверью хлопнул.
Вздохнул печник, да за дело взялся. Деньги-то нужны. К вечеру работа готова была.
На загляденье печь вышла. Не топка — шедевр отопительного искусства. Заходит ростовщик, посмотрел, поглядел, глядь, а кирпича битого да ломаного гора. Как закричит:
— Вор, мошенник, столько добра перевёл!
— Побойся Бога, — печник отвечает, — не годится тот для работы. Пережжён, да сырец.
Ростовщик ничего знать не желает, вытолкнул работника взашей, да напоследок пятак бросил.
Хотел, было печник возмутится, так ростовщик городового позвал. Печник скулы сжал да побрёл к себе соло не нахлебавшись. Сидит дома, мрачнее тучи грозовой.
Возле поддувала зашуршало. "Мыши поди? Вот напасть." — Печник думает. Притих, наблюдает. Сверху заскребло. Тот дышать перестал. Смотрит. Смешок ехидный послышался.
Печник вскочил и к печке. Лампу по дороге схватил, светит. Глядь. А на печке домовой тётку с длинным носом щиплет. Та тоненько так хихикает.
— Это что такое? —- Закричал грозно печник.
Домовой с испугу присел.
— Упс. Пардонче.
Подругу свою, с носом потихоньку в угол толкает. Сплюнул досадно печник и за стол воротился.
— Нечисть и та безобразничает. Что за невезуха. — Пробурчал он и голову обхватил.
Домовой штаны поддёрнул и с печки спрыгнул. Посеменил к печнику и говорит:
— Вань, ты чего, обиделся? Да не со зла мы. Приглянулась Кикимора, я и того.
Ваня, так печника нашего звали, рукой лишь махнул и на стол рухнул.
— Чего это с ним? — Кикимора подбежала.
— Вань, — домовой пихнул Ваню под локоть, — беда чего ли?
Ваня встрепенулся, выпрямился:
— Обманул меня ростовщик. Без денег оставил и заказов нет. А тут вы есчо, развратничаете!
— Мы? —- Удивился домовой и бороду распушил.
— Погодь. — Кикимора отвечает. —- Не тот ли скупердяй, коему ты печку сложил?
Кивнул, соглашаясь Иван.
— Ха, да я его знаю!
Подпрыгнула к домовому и в ухо ему зашептала. Хихикает, да ладошки тонкие скрюченные потирает. Прыснул домовой и говорит:
— Ваня, спать ложись, супостат сам прибежит и деньгу вернёт, с лихвой!
Кикимору под локоток взял и к выходу. Та в припрыжку. Домовой дверь открыл, подружку пропустил, на опосля по заду хлопнул и за ней.
Иван поглядел вслед, лишь годовой покачал.
— Одно слово — нехристи.
Рукой махнул, да спать лёг.
Разбудил его шум да гам на улице. В окно, в дверь ломятся. Встал Иван, потянулся и к окну подошёл. Ставни открыл, выглянул.
Во дворе ростовщик бледный как простыня:
— Ты чего наделал? Нелюдь! Печь гудит, свистит, чадит и волос у меня выпадает. Во! — Головой поворачивается, а там клок выструган.
— Я здесь при чём?
— Ты! Да ты бутылку в поддувало засунул. Знаю я ваши выходки.
Тут городовой в разговор вступился.
— Значит так, едем вместе. Разбираете поддувало. Нет ничего, вопрос закрыт. Ну а как изыщем ….
Делать нечего. Собрался печник, направился к ростовщику. Целый день перебирал, перекладывал, к полуночи только закончил. Нет изъяну! Побрёл домой.
Прошло два дня. Новый заказ появился, денежный. Встречает как-то Ваня ростовщика. Тот исхудал. Глаза красные от недосыпа. Как увидел его, в ноги бухнулся.
— Господин печник, спаси помоги! Говорят, тебя нечистая сила побаивается, не дай сгинуть! Всё отдам.
— Да что случилось-то?
— По ночам Кикимора с мужиком своим похабничают. На столе, в печи, стыдно сказать, даже на трубе. А после утех непотребных волос мне стригут и в уши пихают. Все ковры распустили, а пряжу скотине постелили. Спаси меня. Неправ был! Прости!
— Хорошо, попробую. — Иван отвечает.
На ночь у ростовщика в доме остался, а сам хозяин в хлеву. Сидит Иван. Гостей ждёт.
Луна выглянула. Ветер затих. Тут неожиданно как таз грохтнитца. Выскакивают из-под печки Кикимора, веником прикрывается. За ней домовой в длинной рубахе. Руки растопырил, словить её пытается. Из-за угла чёрт со свечкой.
Увидел такое Иван, да со смеху на пол упал. Домовой покраснел и на корточки сел. Кикимора ойкнула и под печку. Только белым сверкнуло. Чёрт свечку проглотил и в поддувало.
— Так, — отсмеявшись Иван говорит, — прекращайте тут, давай домой. У меня живите. По хозяйству, и не блудничать! — Кулаком пригрозил.
С тех пор прознали про печника. Что он нечистых выводит, печи и камины кладёт, да так, что душевное тепло и лад в дома приходит. В деньгах больше не нуждался. Кикимора за домового вышла, так и жили у печника, по хозяйству помогали. Ростовщик тот всё продал, половину Ивану отдал и съехал куда-то.
На том и сказке конец, а кто слушал: не обижайте работников наёмных. Не то придёт Кикимора с мужем-то!