Три стихии войны сплетены плотным узлом. Армия отступает, авиация нападает, флот на изготовке. Фильм Кристофера Нолана «Дюнкерк» (2017) рассказывает историю спасения британской армии из западни в 1940 году. Казалось бы, картина рассказывает предельно реалистичную и простую историю, но если внимательнее присмотреться к структуре ленты, к тому, как режиссер работает со временем и музыкой, то может сложиться ощущение, что главное в фильме не война, а нечто другое.
В том, о чем же картина, и куда приводят зрителя три истории, разбирается Тарас Русаль.
Вчера и завтра происходят одновременно. Время неумолимо летит, но совершенно не ясно, где начались одни события, и когда закончились другие. В череде игр со временем, так свойственных режиссеру, можно упустить самое главное. Зачем это все? Война — это время, когда все смешивается: люди, причины и следствия, цели, ощущения. И в этой картине три линии времени переплетаются, а приемы автора уже не только развлекают зрителя, как в предыдущих фильмах, но помогают глубже почувствовать суть страшных событий.
«Дюнкерк» — это история об операции «Динамо», в ходе которой из Франции было перевезено более трехсот тысяч солдат в Англию. При всей масштабности, режиссер очень пристально следит за людьми, они здесь выходят на первое место. В «Дюнкерке», удивительным образом, за счет всех уловок Нолана, сочетаются общий и крупный планы.
События фильма разворачиваются в трех стихиях. Первая — суша, где находятся тысячи солдат, ожидающих эвакуацию. Зритель следит за ними через простого английского солдата (Финн Уайтхед). Дальше — море, где маломерные гражданские суда двигаются на помощь армии. И небо, где три самолета союзников стараются отразить атаки немецких истребителей и бомбардировщика.
Все три истории плотно переплетаются и, кажется, что они происходят в одно время. Но в начальных титрах прописано, что на суше проходит одна неделя, на воде — сутки, а на небе — один час. Они цепляются друг за друга, и сложно понять точную хронологию. Но это не так важно. Важно, что все эти истории об одном. События, которые происходят в разное время и в разных местах — это части одного и того же. И звуковое сопровождение подчеркивает их общность и связь, создает единую атмосферу.
Музыка практически не меняется, когда на экране то одна, то другая стихия. Композитор Ханс Циммер объединяет все события одной музыкальной темой. Тут нет привычной мелодии, это скорее сочетание шумов. Музыка не просто иллюстрирует происходящее на экране, но делает его понятнее, добавляет дополнительные смыслы. Это не просто музыка — это стоны солдат, скрип застрявшего на мели корабля, волнение моря. Не глядя на экран, а только вслушиваясь, можно представить, что происходит в кадре. Партия скрипок, отрывистая и динамичная — это солдаты спешат отнести раненого на корабль. Гром барабанов — это взрывы снарядов. Часто, когда в кадре ничего динамичного не происходит, именно с помощью музыки чувствуется война.
Помимо инструментальных мотивов, отчетливо слышно тиканье часов. То громче, то тише, но ход времени, физически выраженный эти тиканьем, еще прочнее объединяет истории. Будь то неделя или один час, время ощущается отчетливо, и смертельно важно успеть: доплыть, добежать, долететь. Кстати, для записи этого звука использовались личные часы Кристофера Нолана.
Нолану удалось объединить три истории с разной продолжительностью. Словно пружины, они растягиваются, сжимаются и переплетаются. Они становятся чем-то неразделимым, теперь это один механизм. И вот уже параллельно перед зрителем две похожие истории спасения — пилот старается выбраться из подбитого самолета, солдаты выбираются из тонущего корабля. Но оба эти события происходят в разное время. Параллельные события становятся непараллельными, а линейное повествование — нелинейным. Невозможно эти линии разделить, тем более когда общая музыкальная тема ассоциативно объединяет весь фильм. И получается, что Кристофер Нолан обманывает зрителя, ведь события лишь пересекались, а длительность их была разная.
Но что объединяет многие сцены «Дюнкерка», это то, что они доведены до крайнего напряжения. Зритель ждет, что сейчас что-то произойдет. Присутствует это во всех линиях, где-то нарастая, где-то сбавляя темп, но никогда не ослабевая. Для того, чтобы создать похожее ощущение в музыке Ханс Циммер использовал один интересный прием — тон Шепарда. Это звук, образуемый наложением волн, кратных друг другу. Такой звукоряд создает эффект бесконечного возрастания или убывания, хотя при этом высота нот не меняется. Иллюзия постоянного нагнетания в музыке усиливает нарастающее напряжение сюжета, события на экране ощущаются острее.
Когда в кадре постоянно несутся самолеты, бегают солдаты и ходят корабли, все внимание направлено именно на них. Доминантой кадра становится война. И без этого никак, ведь это история о спасении людей из кошмара. Каждый кадр картины наполнен техникой, людьми, выстрелами, взрывами, в каждом кадре есть атрибуты войны. А море, пляж, облака — это лишь дополнение, лишь окружающая среда, лишь место ведения боя. И понимая это, особенно стоит обратить внимание на кадры, где нет военной техники, где нет солдат. Это мир. И об этом фильм.
Это не лента о героических подвигах, это не реконструкция событий. Основной мыслью становится то, что для многих выжить, вернуться домой к своим родным — это уже победа.
Нолан использовал настоящие самолеты тех времен и огромное количество массовки, но для «Дюнкерка» это не самое важное. В фильме не так много крови или массовых перестрелок, важны люди с их волнениями и страхами. Это фильм о мире и доме, которых практически нет. Но их и не будет, если стыдиться отступления, если забыть о человечности, если не верить в себя и в помощь других.
Автор: Тарас Русаль