Предисловие: мы с редактором канала Татьяной решили писать и публиковать не просто рассказы или повести из интересных случаев и историй моей жизни, а сериал из таких рассказов. Каждый следующий рассказ этого сериала является продолжением предыдущего рассказа. Так и писать много легче и читать интереснее. Это наш первый опыт. Насколько он будет удачным, напишите в комментариях.
Начало войны. Настроение хуже некуда. Голод и страх. Ясная ночь. Стою на крыше своего дома. Немецкие летчики бомбят наш город. Зажигательные бомбы падают на жилые дома. Видны пожары, разгоревшиеся где-то за рекой. В небе шарят прожектора, бухают зенитки, видны разрывы снарядов. Родители не спят. Они готовы выскочить на улицу, если дом вдруг загорится. Ну а мне надо быть на крыше, чтобы сбросить с нее зажигательную бомбу. Только низ нашего дома каменный, а выше он деревянный, и вспыхнет и сгорит моментально. Жить нам будет негде. Предотвратить пожар можно только, если сбросить бомбу с крыши до того, как она вызовет пожар. Дом высокий. Второй этаж или бельэтаж уже высокий, а есть еще и третий этаж. Крыша крутая и скользкая.
Представляю себе, что будет, если на крышу упадет бомба. Воображаю, как я перепугаюсь. Бомба шипит – вот, вот взорвется. Я должен подавить в себе страх, подползти к бомбе, уцепить ее за хвост и сбросить. Надо это проделать без колебаний уверенно и быстро, пока бомба еще шипит и не взорвалась. Я знал, что, заметив бомбу и кинувшись к ней, я не смогу остановиться и непременно скачусь с крыши. Мое состояние можно выразить одним словом: «СТРАХ». Здесь надо написать, что мне было страшно до ужаса, но этого будет мало, так как страшно было гораздо сильнее и точнее будет написать, что страшно сильнее ужаса. Ох, как я ненавижу немцев, которые напали на нас. Сжигают наши дома, убивают людей. За что? По какому праву они это делают? Ох и давить же надо этих гадов! Но в данный момент даже это колоссальное чувство ненависти отступает, так как все заполняет страх.
Вдруг на крыше неожиданно для меня появляется мальчишка. Удивляюсь же я гораздо больше не неожиданному появлению мальчишки, а его смелости и ловкости. Какой же это смелый и ловкий мальчишка! Смелый, так как он со мной на крыше, на которой страшно до ужаса, а ловкий, так как на нашу крышу может влезть только такой ловкий мальчик, который по своей ловкости существенно превосходит меня. У меня смелости и ловкости для того, чтобы влезть на крышу недостаточно. Пожарная лестница нашего дома лишена нижних ступенек. Ей не воспользуешься, и надо подняться по пожарной лестнице соседнего дома. С конька его крыши нужно забраться на промежуточную крышу еще одного дома, а с нее уже можно вскарабкаться на наш дом. Последнее не столь трудно, а влезть на промежуточную крышу стоит труда. Когда-то это облегчала лесенка, но она исчезла.
Ловкие мальчишки могут без лесенки забираться на крышу, а я не могу, так как чтобы, подтянувшись на руках, занести ногу на крышу, надо на момент отпустить руку, которой держишься за край крыши, и под этой рукой быстро пронести ногу, пока не упал. Я видел, как ловко справляются с этим мальчишки, а сам не мог решиться на то, чтобы отпустить руку. Не хватало у меня на это действие смелости, так как на свою ловкость я не надеялся.
Мальчишка, влезший на крышу, это все должен был одолеть. Не видно, чтобы ему было страшно. Вот это да! Вот, что такое настоящий мальчишка! Это не то, что я, весь задавленный страхом. Какой я мальчишка сравнительно с этим смельчаком? Да недостоин я рядом с ним считать себя мальчишкой! Он ловко и быстро доходит до трубы, достает из противогазной сумки веревку, ловко надевает ее себе на пояс и привязывает другой конец веревки к трубе. Мальчик в противогазе, что меня не очень удивило, так как в то время многие мальчишки бегали в противогазах. Мальчишка меня заметил. На меня, вдруг, уставились огромные стеклянные глазищи его противогаза. Ясно, что мальчишка залез на крышу с той же целью, что и я – сбрасывать с нее бомбы. В то время, когда я разглядывал одного мальчишку я не заметил, что появился и второй. Второй тоже был в противогазе. Теперь на меня смотрели уже две пары огромных стеклянных глазищ. Я успокоился. Мой страх пропал. Эти смелые и ловкие мальчики сбросят бомбу, и мне не придется падать с крыши.
Можно было бы мне даже слезть с крыши, но я не стал этого делать, так как теперь у меня уже страха не было, а взамен меня переполняло другое сильное чувство. Это было приятнейшее и сильнейшее чувство, которого я уже не испытывал давно. Это было самое приятное чувство на свете – чувство благодарности к этим ловким бесстрашным мальчишкам. Чувство глубокой признательности мальчишкам мне было уже хорошо знакомо. Его я испытывал в школе, когда сильные могучие мальчишки, которым я был почему-то симпатичен, защищали меня от хулиганов. Из этого чувства благодарности, я решил непременно дождаться на крыше конца тревоги, чтобы показать мальчикам как легко можно спуститься с нашей крыши. Слезать с нее тем путем, которым мальчишки на нее попали, труднее и опаснее, чем на нее залезать.
Утро. Кончилась тревога. Самолеты, бомбившие город, улетели. Мальчишки двинулись к выходу с крыши. Я их остановил. Подойдя ко мне для разговора, мальчики сняли противогазы. В этот момент я с удивлением увидел, как у них из под противогазов высыпались девчоночьи золотистые кудряшки, а мне открылись прелестные личики девушек неописуемой красоты. От их личиков глаз оторвать было невозможно!
Вид девушек по тем временам был необычным. Верх у них был прелестным девчоночьим. У девушек стала заметна явно высокая девичья грудь, которая маскировалась хоботом противогаза. Ниже пояса вид девушек был мужским, чего в ту пору никогда не было и невозможно было себе это даже вообразить. Девушки имели вид кентавров, которые внизу лошади, а вверху люди. Кентавры были на картинках, а девушки кентавры были наяву, что гораздо больше впечатляло. В те времена женщину в мужских брюках можно было увидеть крайне редко. Я видел девочек и девушек в мужских штанах лишь в школе, в которой я проучился до 4 класса. Девушки в военной форме, в ту пору встречавшиеся на улицах, не напоминали кентавров. Они несравненно больше были похожи на мужчин, чем эти девушки без противогазов. Так, что я смотрел на этих девиц с огромным удивлением, разинув рот.
Я повел девушек с крыши простым путем. Мы пролезли в чердачное окно и оказались на чердаке, с которого спустились вниз по лесенке. Я показал девушкам, как отпирается дверь, ведущая на чердак, чтобы облегчить в следующий раз им путь на нашу крышу.
Мои спутницы поведали мне, что они входят в группу девушек, которые по зову комсомола вступили в “Осоавиахим». Им выдали противогазы и военную форму. Военная форма их крошечного размера этим девушкам не досталась, и им пришлось пока остаться в своем, но только непременно не в юбке. Лазить по крышам в юбке, и сбрасывать в ней бомбы девушкам было строжайше запрещено! Девушки сказали, что будут теперь охранять наш дом, и чтобы меня они больше на крыше не видели. На крыше надо быть в противогазе (бомба выделяет ядовитый дым), иметь рукавицы и непременно привязываться веревкой. Они сказали, что при попытке сбросить зажигалку я непременно скачусь с крыши.
Спустившись на двор, девушки неожиданно для меня вновь надели противогазы. Заметив мое удивление, девушка за хобот противогаза оттянула вниз резиновую маску так, что ее личико осталось скрытым, а голос зазвучал мелодично и разборчиво. Она спросила, похожи ли они на мальчишек. Я заверил ее, что да, что никому и в голову не придет, что они девушки. Девушка ответила, что это им и надо, добавив, что стоит им снять противогазы, как на них начинают таращить глаза, а однажды они только чудом спаслись. В противогазах они ходят смело и спокойно, как мальчишки. Никто на них не смотрит, к ним не пристает и за нами не увязывается.
Девушки ушли, а я остался посмотреть им вслед. Девушки в мужской одежде и в противогазах удивительно похожи на юношей в противогазах. После войны мне даже удалось этот момент запечатлеть на пленке. У нас в городе открылся музей военной истории, сотрудниками которого были только девушки. Мужчин у них не было, а им надо было показывать мужскую военную фор му на улице, чтобы привлечь внимание к музею. Как это девушкам удавалось видно на рисунке ниже.
Эта быль – замечательна еще одним качеством, которого теперь нет. В то время люди полностью доверяли слухам. Это полное доверие всяким слухам сопровождалось полным недоверием к почти любой официальной информации. На самом деле зажигательную бомбу с крыши так просто, не сбросишь, так как бомба не ложится на крышу, а ее пробивает насквозь, вызывая пожар внутри здания. Но прошел слух о том, что кто-то уберег свой дом от пожара, дежуря во время налета самолетов на крыше, и сумев сбросить с нее бомбу. Такого слуха, распространявшегося в многочисленных очередях, оказалось вполне достаточно, чтобы не только я вылез на крышу, а и целая группа девушек комсомольцев в Политехническом Институте горячо и всерьез занялась тем же самым. Тем более, что ходили упорные слухи о том, что бомбу с крыши сбросила именно девушка. В этом и не сомневался никто, так как все мужчины, которые могли сделать это, были тогда на фронте.
Родители уже спали, и я им сразу же ничего не рассказал. Потом мне уже и не захотелось рассказывать, так как я не знал, как маме объяснить, кого я встретил на крыше. Если мальчишек, то это будет неправильно, и вызовет шквал маминых вопросов о том, что это за мальчишки и откуда они. Я знал, что не смогу ответить ни на один мамин вопрос и запутаюсь во вранье. а, если сказать все так как было, то это, наверняка, вызовет мощный поток маминых возмущений девушками, напялившими штаны. Это уже было, когда я на мамин вопрос, что в школе было, рассказал ей о девочках, выступавших перед нами в виде рабочих и буржуев и расхаживающих ради этого в штанах. Мне очень не хотелось, чтобы мама возмущалась девочками в штанах, так как ее возмущение я считал ужас каким несправедливым. Поэтому я не стал ничего рассказывать родителям.
КОНЕЦ
Продолжение этой истории в следующем рассказе.
#историиизжизнилюдей #проза #рассказыовойне #рассказыимемуары