Глава 4
Клара перевязала ленту на голове Мэри, застегнула пуговицы ее пижамы, укутала ноги одеялом. Малышка потянула к ней руки. Клара присела рядом на кровать и обняла сестру. Лишь бы с родителями было все в порядке. Если бы только она не повела себя так по-идиотски и не нагрубила матери… Тогда бы их не сослали на время отпуска к тетке. Но они могли бы взять с собой хотя бы Мэри. Боже! А если б они это сделали…
— Так, давай-ка еще раз повторим, угу? — Клара немного отодвинулась и посмотрела в глаза Мэри.
— Хорошо.
— Если в дверь постучат… — Клара растянула последнее слово и вопросительно вскинула брови.
— То я… — так же, растягивая, тихонько проговорила Мэри. —... никому не открою и спрячусь под кровать.
— Даже если…
— Даже если постучишься ты, Клара!
— Умница! А почему даже мне нельзя открывать?
— Потому что у тебя есть ключи.
— Да!
Клара поцеловала сестру в макушку и встала с кровати.
— Ты найдешь маму с папой, Клара?
— Конечно, а еще принесу нам какой-нибудь еды.
— А можно пиццу?
Клара ничего не ответила, лишь улыбнулась и вышла в коридор.
Теперь спуститься через кладовую на нижний этаж не составит труда. Она взяла с собой мобильник. И пусть связь не работает, зато заряда вполне хватит на полчаса работы фонарика. В этот раз путь по лестнице ей показался не таким уж и длинным. Подсвечивая ступеньки, Клара бежала вниз, почти не останавливаясь. Лишь однажды ей показалось, что будто кто-то коснулся ее легонько сзади. Может, это был просто поток воздуха, который она сама же и вызывала своим бегом, а может… Нет, сейчас ей нужно только найти ма и па… А вот и дверь, через которую Мэри попала на эту лестницу. Клара взялась за ручку и тихонько выкрутила ее вправо. Дверь поддалась и со скрипом приоткрылась. Клара сжалась, настолько оглушительным ей показался в тишине темноты этот звук. Она выглянула — такая же кирпичная кладка, как в банкетном зале. Клара раскрыла дверь чуть шире. Стены здесь были намного ниже, чем на верхних этажах. На потолке — бесконечный ряд мерцающих плафонов. Где-то далеко слышались приглушенные удары через равные промежутки времени. Бам. Бам. Как будто кто-то бил в гонг. Клара шагнула в коридор. Никаких комнат или номеров. Пахло плесенью вперемешку с дезинфицирующим средством и чем-то кислым. Клара шла медленно. Тело словно оцепенело, ноги почти не слушались ее, но она продолжала идти, держась рукой за стену. Чего ей бояться, если здесь ничего и никого нет… Или есть? Только она произнесла у себя это в голове, как стена справа будто пришла в движение. Клара резко одернула руку. Стена поплыла и затряслась, словно мираж. Кирпичи стали размазываться, терять очертания, пока совсем не слились в большой черный прямоугольник. На уровне глаз Клары вырисовалось стеклянное зарешеченное окошечко, а под ним табличка — «Тони Мэй». Она зажмурилась и вновь открыла глаза — дверь не исчезла. По вспотевшей спине пробежал холодок. Клара обернулась — никого. «Что еще за Тони Мэй?» — Клара потянулась к окошечку пальцами.
— Помоги мне! — перекошенное гримасой ужаса женское лицо внезапно появилось в стеклянном квадрате.
Клара взвизгнула и отскочила к противоположной стене.
— Помоги мне, дитя! Позови кого-нибудь! — женщина щерила в окошке свои сколотые зубы. Голос ее доносился, слово из плотно закрытой банки. Глаза бегали туда-сюда. Подбородок дрожал. Кажется, она всхлипывала. Клара сглотнула.
— Уолши, — дрожащим голосом крикнула она женщине. — Вы видели их?
Пленница закивала.
— Подойди, я покажу… — сказала она приглушенным голосом и скрылась в глубине комнаты.
Клара медленно подошла к двери. Через стекло ничего не было видно. Она приподнялась на цыпочки и заглянула в окошко.
Женщина припала щекой к решетке за стеклом.
— Уолши, Уолши, Уолши, были, да нету больше, — прохрипела Тони Мэй на манер детской песенки и залилась хохотом. Женщина таращилась на Клару левым глазом.
— Смотри! Смотри в самый зрачок! Там ты увидишь все!
Клара замотала головой и попятилась.
— Пещера! — женщина заколотила по ржавым прутьям. — Не ходи туда…
Но Клара уже не слышала ее, она бежала вперед по коридору. Долбанный лазарет. Место, где ты можешь исправиться, чтобы вновь наслаждаться жизнью? В голове стали появляться образы гостей, которых она видела на вечере. Черта с два! Клара остановилась и отдышалась. Руки сами вытянулись в стороны. Она пошла медленнее и стала подходить то к одной стене, то к другой и прикасаться к ним. И везде кирпичная кладка начинала плыть, и в месте прикосновения руки появлялась дверь с именной табличкой. Наконец Клара остановилась у левой стены, оперлась на нее спиной и сползла на пол. Как в этом бесконечном коридоре ей найти родителей?
— Мам, прости! — прошептала Клара, — Если бы я только знала, я бы не наговорила тебе столько всего тогда… За спиной что-то пришло в движение. Клара вскочила и коснулась пальцами дрожащих кирпичей. — Стена подернулась рябью, и ее невнятные очертания стали приобретать форму двери. Когда прямоугольник двери окончательно проявился, на табличке под окошком сложилось имя: «Эбигейл Уолш». Клара подняла руку и уже хотела заколотить по окну, как услышала дребезжащий звук сервировочной тележки из глубины коридора. В тусклом свете можно было видеть, что тележку толкал кто-то грузный и не сильно высокий. Его не было видно из-за небольших алюминиевых коробочек, стоявших высокими рядами на тележке. Они были похожи на касалетки с едой, которые дают в самолетах.
— Еда! Еда! — Клара узнала голос миссис Фло.
Она-то должна знать, где их родители. Она может помочь. Миссис Фло остановила тележку и стукнула в стену. Через какое-то время брякнула задвижкой и поставила контейнер в отверстие для еды. После того как контейнер забрали, миссис Фло потянулась закрывать дверцу. Клара хотела окликнуть кухарку, но рука той вдруг механически дернулась, коробка с едой улетела к стене, а курчавая голова женщины, будто волчок, закрутилась вокруг своей оси. Клара смотрела на нее во все глаза, тело покрылось мурашками. В окошко слева постучали. Клара машинально повернула голову.
— Мама!
Бледная, осунувшаяся, с темными кругами под глазами, женщина со спутанными прядями светлых волос приложила указательный палец к иссушенным губам. Из глаз Клары брызнули слезы, она зажала ладонью рот и замотала головой. Женщина отняла палец ото рта и губами сказала лишь одно слово: «Беги!».
***
Они зашли в номер и не останавливаясь прошли к окну. Вера одернула прозрачную штору. Сладкий, напитанный цветочными ароматами воздух проникал во все клеточки и сводил с ума. Цикады надрывались. Серебристый бисер из светлячков рассыпался между деревьями сада. Прохладный ветерок принес живительной свежести разгоряченному телу.
— Да чтоб! — выругался Айк.
— А? — его голос заставил Веру дернуться так, как если бы внезапный стон только что пришедшего в чувства больного заставил очнуться провалившуюся на пару секунд в сон сиделку.
— Разве ты не видишь? — Айк насколько мог, свесился из окна и смотрел по сторонам.
— Что? — Вера пыталась вглядеться в темноту ночи, но ничего особенного, кроме деревьев и светлячков, не видела.
— Здесь ни сточной трубы, ни пожарной лестницы! И…
Айк внезапно замолчал, прищурился и через секунду продолжил:
— Я не понимаю, что за… — он пытался что-то разглядеть на земле.
Вера тоже свесилась из окна и посмотрела вниз.
— Мы… будто не на втором этаже, а на… — Вера испуганно уставилась на Айка. — … а на девятом?
Ее затошнило от своих же слов. Она побежала в ванную.
— Это может быть иллюзия, — сказал Айк, заходя к Вере, когда она уже подняла голову от раковины. Она смотрела в зеркало и массировала подушечками пальцев мешки под глазами. По ее белому подбородку стекали капли воды. — Ты же видела, что стало с парадной дверью. Надо пробовать через балкон-террасу банкетного зала.
— Ну о чем ты говоришь, Айк! — Вера прошла мимо него. Она дошла до кровати, села на нее. — С твоей-то ногой?
— Значит, ты пойдешь одна, — сказал он, стоя в дверях ванной.
— Не говори глупости, Айк!
— Других вариантов нет, надо выбираться.
— Я так не сделаю, слышишь? А если розыгрыш будет идти всю ночь и на балкон никак нельзя будет пробраться? А если там будет так же высоко? А если, черт возьми, меня поймают? Тебя это не волнует?
Она сверлила его взглядом, но он молчал.
— Нет… — выдохнула Вера, а потом уронила лицо в ладони. Айк доковылял до кровати и притянул ее к себе. Она была такая хрупкая и нежная. Ее длинные пальцы озябли. Он отнял от ее лица ладонь и прижал к своей щеке.
— А с чего ты взял, что Нейт и Фло киборги? — вдруг спросила Вера.
— Я видел на кухне, как Фло… дала сбой.
— Что за бред!
— Я тоже так подумал, ведь она двигалась и говорила все время, как обычный человек, а потом ее будто заклинило… Она дернулась, словно робот, и ее голос изменился, как у участников тупых телешоу, которые под маской рассказывают страшную тайну, но не хотят, чтобы их узнали. Это длилось от силы пару мгновений. Потом она продолжила говорить и готовить как ни в чем не бывало.
— Действительно странно, — Вера покачала головой. — Какая-то чепуха.
Айк молчал, погруженный в свои мысли.
— Новые гости! — будто ужаленная вскочила Вера.
— Что новые гости?
— Завтра приедут новые гости. Дверь должна же появиться! Нужно остаться в номере до утра.
— Ты не боишься спать здесь?
— Не будем спать!
Айк хмыкнул и помотал головой.
— Вот, иди сюда! — Вера откинула покрывало. Помогла разуться Айку и похлопала рукой по кровати. Айк устроился рядом. Она легла к нему на грудь. Шторы приподнялись от порыва ветра и опустились. Свежесть накрыла их прозрачной негой. Вера прижалась к мужу сильнее. Его кожа пахла чем-то по-детски молочным. Сердце внутри него стучало гулким барабаном. Казалось, за окном было слышно, как волны перекатывают прибрежные камушки. Вода набегает, набегает, ухает о камни и игриво уползает с еле различимым шепотом. Разве этот рай может закончиться? Разве этот рай может оказаться адом?
— Айк!
— М-м?
— А расскажи мне что-нибудь про свои языки?
В ночной тиши Айк молчал и не шевелился.
— Знаешь, мне бы так сейчас хотелось, чтобы хоть кто-то принес нам добрую весть, — Вера выбралась из объятий Айка и села на кровати. — Ну вот как голубь принес Ною весть, о том, что земля рядом. О том, что в мире нет больше никакого зла, а есть только добро.
Айк все еще молчал.
— Я боюсь подумать о том, что может быть, — Вера посмотрела на него в темноте.
— Я тоже.
— Я думала, ты ничего не боишься, Айк?
Айк молчал. Именно сейчас он как никогда раньше ощущал свою никчемность, слабость и трусость. Да, ему было тоже страшно. Но он чувствовал, как внутри зарождается еще что-то, что было сильнее страха. С каждым ударом сердца это нечто принимало все более четкие очертания, пока Айк наконец не разглядел его и не ухватился за него. Айк почувствовал, как его внутри сжигал огонь цели. И она была сильнее его никчемности.
Айк взял Веру за руку.
Они лежали в темноте, он гладил ее по голове, она смотрела на черное небо сквозь неплотно задернутые шторы. Музыка в отеле все еще звучала, но уже совсем тихо и расслабляюще. Никаких голосов, топанья ногами и выкриков. Только легкая мелодия, как будто одинокий саксофонист остался на сцене после ухода остальных участников музыкального бэнда.
— Ты знала, что по-румынски «голубь» звучит как ‘porumbel’, а по-сербски ‘golub’? — воодушевленный голос Айка нарушил тишину номера. — Вроде соседние страны, а слова звучат по-разному, да? Но это только на первый взгляд. На самом деле, они, скорее всего, даже произошли от одного праязыка. Просто когда люди общаются, слышат слова из другого языка и стараются их повторить, им бывает сложно. Что они делают? Просто начинают использовать в речи звуки, которые удобнее произносить их артикуляционному аппарату в силу того… — Айк резко остановился и посмотрел в темноте на Веру, будто хотел убедиться, что она его слушает.
— …что так сложилось? — ответила она.
— Да, можно и так сказать. Вот смотри, если звонкий ‘g’ произнести не четко и тихо, он может послышаться как глухой ‘k’. А глухой ‘k’, в свою очередь, очень часто слышится как глухой ‘p’.
— Окей, окей, — поспешила вставить Вера. — А что с ‘l’ и ‘r’?
— Сонорные. Вспомни малышей, которые не умеют еще правильно произносить звуки, что они делают?
— О нет, ненавижу, когда дети так говорят.
Айк хмыкнул и поцеловал ее в макушку:
— Они просто подменят сложный звук тем, который им поддается. Так ‘r’ становится ‘l’, а ‘l’ превращается в ‘r’.
— Но вот что делать с ‘mbel’ и ‘b’, — Вера сделала нарочито строгий голос, как будто учительница пытается подловить не подготовленного к уроку ученика.
— Ассимиляция! Все сочетания гласных стремятся к упрощению. Тем более, что в нашем варианте ‘m’ и ‘b’ обе губные согласные.
— ‘Porumbel’ превращается в ‘porum’, ‘porum’ в ‘korum’, ‘korum’ в ‘gorum’, а последний и вовсе в ‘golub’, верно? — весело резюмировала Вера.
— Ну в общем, примерно так и есть, — Айк порадовался ее толковости.
Вера захохотала. Ее смех вырвался так стремительно, что ударился о потолок и тут же отскочил во входную дверь, которая даже немного дрогнула.
— Ты слышишь? — Айк поднялся на локте. — Вроде в коридоре шумят.
— Нет, ничего не слышу, но очень хочу узнать, как работает твой артикуляционный аппарат, — Вера взяла его лицо в ладони, как тогда на пляже, и прикоснулась губами к его губам.
Вера подумала, как хорошо, что из головы уже испарились все пузырьки шампанского, и теперь можно позволить времени растянуть над ними бесконечный полог, под которым не будет места ни боли, ни страху, ни отчаянью, ни грусти. Ночь неспешно очистит для них грейпфрут и угостит спелыми сочными дольками.
Айк перевернулся на спину. Вера откинула простыню, встала с кровати и прошла к окну. Спряталась за прозрачной тканью шторы. Айк не мог отвести от нее взгляд. Она стояла там в тусклом свете фонарей среди горшков с фиалками словно Ева в Эдемском саду и смотрела куда-то вдаль. В опасности, с никчемным хромым мужем, несчастливая. «Зачем она вообще ко мне подошла тогда?» — спросил сам себя Айк и тут же осекся в своих мыслях.
— Айк, — едва слышно позвала Вера.
— М-м?
— Тогда на пляже я не думала, что ты согласишься… Даже сходить на второе свидание, не то что жениться…
— Я бы сделал это и без свидания. Тем более для него ты выбрала совершенно дурацкое место. Джелатерия Палланте!
Смех Веры опять рассыпался по комнате. Она вышла из-за занавески и вернулась к Айку в постель.
— Так почему?
— Я и так никогда не любил мороженое, а кафе этого мерзкого макаронника вообще…
— Почему ты выбрал меня? Скажи… Мне это очень важно.
Айк опять замолчал. Он лег на бок и отвернулся от нее. Вера немного подождала и тоже отвернулась от него. Она закрыла глаза, в ее голове шумели волны океана.
— Ты была такая живая и легкая, — вдруг Айк опять заговорил. — Воздушная, непокорная, моя противоположность. Мне казалось, я смогу взять у тебя то, что не хватало мне самому. Тебе не нужны были ни мои связи в университете, ни мои деньги. Ты сама была полна открытости, искренности, доброты, щедрости. Ты для меня была как глоток новой жизни. Я почувствовал тогда себя снова живым. Но… со временем тебя мне становилось недостаточно. Ты словно стала закрываться. Я все время чувствовал себя недостойным, никчемным, неинтересным, скучным. Я никак не мог понять чего же хочешь?
— Я не думала, что ты согласишься жениться, но… безумно этого хотела. Я хотела сбежать от жизни, от своих проблем, от… меня ведь никто не любил. Только ты… Почему, Айк? Я ведь ужасная, отвратительная, я ничего не стою. Я даже не… не знаю, чего я хочу, как ты говоришь. А ведь это правда. Я не знаю себя. Но хочу, чтобы мир крутился вокруг меня. Хочу, чтобы мир крутился вокруг пустого места, забавно, да, Айк?
Они одновременно повернулись друг другу на кровати. Айк убрал упавшую на лицо Веры прядь волос.
— Ты не пустое место, ты удивительная. За своей никчемностью я совсем перестал видеть тебя и отдалился. Я бросил тебя. Прости меня.
— Т-ш-ш, — Вера протянула к нему руку и тронула пальцами уже поросшую щетиной мокрую щеку.
***
Клара не помнила, как поднялась по лестнице на второй этаж. Она так устала, что еле передвигала ноги по толстому ковру в коридоре. Что же ей теперь сказать Мэри? Что мама нашлась, но она ни в каком не лазарете, а в тюрьме? А папа? Где он? О, Господи, а еда! Как же ей теперь идти на кухню после всего, что она видела. Фло — робот? Как же страшно! Опять подступили слезы, свело скулы. Нельзя вот так вернуться, нужно подумать. Клара села на полу между столиком с вазой у одной стены и книжным шкафом у другой. В этом углу было совсем темно, и ее вряд ли найдут. Она так хотела бы не наговорить тех ужасных слов маме, и чтобы они с папой не уехали бы в отель и не отправили бы их с Мэри к тетке. Дура! Дура! Дура! Это она во всем виновата! Как теперь все исправить? Как вернуть все назад. Мамины сухие губы. Как же ей плохо сейчас там. А Мэри… Господи, она думает, что мы сейчас найдем родителей и будем веселиться и отдыхать. Господи, как страшно! И все горит внутри. Голова сейчас взорвется и так хочется есть… и спать… вот бы прилечь сейчас к милой Мэри. Прижаться к ее теплой спинке и гладить по волосам. И думать, спит она или еще не спит… спит…
Порыв сквозняка тронул Клару за вспотевшую шею. Что-то чуть слышно стукнуло. Клара открыла глаза. Дверь номера «11» немного приоткрылась и снова бамкнула. «Наверное, сквозняк», — сквозь сон подумала Клара и тут же вскочила:
— Что?
Она подбежала к незапертой двери и открыла ее. Колкая свежесть тут же пробралась под одежду. Оконная рама стучала от ветра. В комнате никого не было. Клара заглянула в ванную — тоже никого. На пустой кровати стояла скособочившаяся башенка из браслетов.
— О нет, Мэри! — закричала Клара и не раздумывая выбежала в коридор. Она дошла быстрым шагом до тринадцатого номера и постучала. Слышно было, как там стали быстро ходить по комнате и тихо переговариваться. В ушах Клары зашумело, перед глазами поплыли розовые круги. Наконец дверь распахнулась. Клара и Вера встретились испуганными взглядами.
— Помогите, — только и успела вымолвить Клара и упала на пол.
Вера налила в стоящую на туалетном столике фарфоровую чашечку воды из чайника. Клара медленно приходила в себя в вольтеровском кресле. Вера передала чашку Айку. Он поднес ее к губам Клары. Девочка приоткрыла пухлые губы и сделала глоток.
— Это голодный обморок, — констатировал Айк.
— Я схожу на кухню за едой, — ответила Вера. — Там наверняка можно что-то найти.
— Вера, это может быть опасно.
— Ну а что же делать? Нам ведь всем нужно поесть.
— Я знаю, где есть еда…— еле слышно проговорила Клара.
— Где? — хором спросили Айк и Вера.
— В лазарете.
Потом Клара рассказала, как она нашла лестницу и как попала в лазарет.
— И потом я увидела, как Фло… как она…
— ...дала сбой? — осторожно предположил Айк, ошарашенный подтверждением своей догадки.
Клара уставилась на него, но потом устало закрыла глаза.
— Одна из коробок с едой, которую она разносила по камерам, упала на пол… А еще… Я видела там маму… А теперь, наверное, там и Мэри… Мне нужно найти их… Она попыталась встать с кресла, но Айк придержал ее:
— Нет, нет, Клара. Давай-ка ты останешься здесь, а мы с Верой сходим вниз.
— Айк, но как ты пойдешь?
— Вместе с тобой.
— Но ее нельзя оставлять здесь одну. Мы не знаем, кто был в их номере. Они ведь могут прийти и сюда.
— Тогда ты остаешься, а я иду на кухню и в подвал.
— Вера права… — Клара снова открыла глаза и взглянула на Айка. — Нужно идти ей. Она сможет убежать...
Вера и Айк молча уставились друг на друга.
— Хорошо, где там эта лестница, по которой ты спускалась в лазарет? — вопросительно посмотрела Вера на Клару.
— В левом крыле в самом конце коридора, за поворотом.
Вера не раздумывая вышла из номера. Пустой коридор встретил ее слабым свечением настенных бра. Верхние лампы не горели. И хотя здесь точно никого не было, Вера не могла отделаться от ощущения, что на нее кто-то смотрит. Она поежилась. В шортах и футболке было немного прохладно. Вера направилась в левое крыло. Прошла пару номеров. На двери каждой висела карточка с красной надписью «Не беспокоить». Потом была огромные двери банкетного зала, за которыми что-то шуршало, гудело и звенело. Видимо, там убирали после розыгрыша. Вера поспешила дальше в конец коридора. За поворотом она прошла еще немного и увидела наконец черную дверь с табличкой «Кладовая». Она дернула круглую позолоченную ручку. Еще и еще. Дверь не поддавалась. Может, Клара что-то напутала, и лестница совсем не здесь. Надо идти на кухню. Вера уже хотела идти обратно той же дорогой, но услыша шаги и какие-то стоны. Она подошла к стене и выглянула из-за угла. Прямо на нее направлялись два охранника. Они были похожи на полицейских, но вместо формы на них были странные черные блестящие костюмы с высокими плечами. Как будто они были из труппы ведущего лотереи, любителя камней и стразов, но в одежде немного скромнее и сдержаннее. Под руки они вели какую-то женщину в нарядном платье. Она висела на их плечах, как сломанная кукла. Голова ее болталась, а ноги волочились по полу, будто она перебрала на вечере. Вера вжалась в проем в стене, где было темно и ее не должно было быть видно. Охранники вышли из-за угла. Когда они проходили мимо, женщина подняла голову, посмотрела на Веру и замычала. Рот ее был заклеен куском серого дактейпа. Вера стиснула зубы, чтобы не закричать. И лишь когда охранники с женщиной скрылись в другом конце коридора, Вера вышла из укрытия и побежала к лифту.
***
Клара все еще сидела в кресле. Она поставила чашку на пол. Медленно поднялась, подошла к туалетному столику и уставилась на картину с демоном.
— Я же ведь сказала ей никому не открывать, — она резко развернулась к Айку. Глаза ее пылали отчаяньем.
— Ты тут не при чем.
— При чем. Если бы не я… нас бы вообще тут не было…
— Поссорилась с родителями?
— Я наговорила матери кучу гадостей и послала ее к чертям… идиотка… Почему я не собралась раньше… сразу, как она написала сообщение… может, мы бы успели…
— Ты сделала то, что сделала. Нечего себя винить. Мы что-нибудь придумаем…
Айк встал с кровати и доковылял до окна. Одернул штору и опять посмотрел вниз. Все то же самое. Он вернулся к кровати. Достал телефон, посмотрел на экран и, покачав головой, отшвырнул его в сторону.
— Если она не придет через полчаса, я пойду за ней.
— Она вас достала?
— Почему ты так подумала? — он взглянул на Клару.
— Но ведь если бы не она, вас бы здесь не было.
Айк помрачнел и отвернулся. Засунул руку в карман своих шорт и достал оттуда Верин крестик.
— Нас бы здесь не было, если бы не я.
— Можно? — Клара протянула ладонь. Айк внимательно посмотрел на девочку и подал ей крестик. — Вы верите?
— Скорее да, чем нет.
— Как он допустил, чтобы мы все попали сюда? — внезапно заорала Клара, тыча крестиком в картину.
Айк помолчал, а затем сказал:
— Бог любит нас и дает нам каждую ситуацию, чтобы мы что-то увидели.
— Что он хотел показать вам вашей хромотой? — ядовитые слова Клары забрались Айку под кожу.
— Возможно, это был единственный способ дать мне увидеть то, к чему я был слеп.
— Все это полное дерьмо и выдумки, нет никакого Бога, — Клара вернула крестик Айку. — А если и есть, то с ним что-то не так, раз он может такое допускать.
Клара направилась к выходу из номера.
— Куда ты? — Айк встал с кровати.
— Пойду проверю еще под кроватью, Мэри могла спрятаться там.
— Постой, — Айк успел схватить Клару за руку прежде, чем она открыла дверь.
— Там опасно. Ты останешься здесь, а я пойду, лады?
Клара сдвинула брови и смотрела на него с недоумением.
— Ты останешься, — повторил Айк, четко и громко проговаривая каждое слово. — А я пойду проверю под кроватью. И никому не открывай дверь, поняла?
Клара кивнула и вырвала из его крепкой хватки руку.
***
Удачно миновав пустой ресепшен, Вера тихонько толкнула маятниковую дверь кухни. Внутри все было тихо. Горели лишь несколько люминесцентных ламп на потолке. Плиты чернели у стен, стеллажи были вычищены и вылизаны до блеска. Чистые круги тарелок белели в буфетах. Мерно гудели холодильники. Что-то зашипело справа на полке и тут же стихло. Вера посмотрела туда. Ничего. Только старенький магнитофон, несколько горшков с зеленью, подставки с кухонной утварью. На магнитофоне горел красный огонек. Видимо, его забыли выключить. Отогнав поскорее ненужные мысли, Вера принялась рыскать по шкафам, чтобы найти хоть что-то съестное. Ножи, ножницы, фужеры, миски, Боже, ну хотя бы старая шоколадка или овсяное печенье. Черт! Со стороны коридора донеслось тихое пение. Это голос Фло. Господи, она сейчас зайдет сюда! Вера увидела еще одну распашную дверь и кинулась к ней. За дверью был коридор, который уходил и направо, и налево. Судя по второму этажу, направо должен быть ход до банкетного зала. Так вот откуда вывозят к розыгрышу закуски и напитки официанты!
— А это еще что такое? — из кухни донесся сердитый голос кухарки.
Сердце Веры бешено зашлось. К щекам прилила кровь и вышла из кожи холодным потом. Тело задрожало от ужаса. Ждать нельзя было ни секунды. Фло сейчас же появится здесь. Вера сглотнула и побежала налево.
Добежав до конца коридора, Вера обнаружила, что там нет ни поворота, ни тупика, коридор плавно повернул и пошел спиральной лестницей вниз. Стены здесь были совсем такие же, как в банкетном зале — кирпичная кладка. Слабое свечение ламп на стене помогало не оступиться и идти дальше. Вера шла, а лестница все не кончалась. Почему-то Вера вдруг вспомнила ведущего. Он был таким странным и притягательным. И его хотелось слушаться. Идти за ним. Как будто ему можно довериться, ведь он знает лучший путь, лучшее решение. Попробуй, что так давно хотел, но не осмеливался! Ступеньки кончились. Вера оступилась, и это вернуло ее из мыслей в реальность. Впереди был бесконечный коридор с плафонами на потолке. Резко завоняло кислятиной и какой-то сладкой микстурой. Вера пошла вперед, держась рукой за правую стену. «Где сбудутся все твои желания и ты, наконец, сможешь познать себя…» — в голове опять вспыли слова, выкрикиваемые ведущим на вечере лотереи. Вдруг стена, на которую Вера опиралась, стала словно шевелиться. Вера одернула руку. Твердая поверхность плыла и размазывалась — и вот уже вместо кирпичей перед ней чернела дверь с табличкой “LE” и чуть ниже мелко «Посторонним вход воспрещен». Вера совсем не хотела трогать дверь, но что-то ее туда влекло, какое-то ни с чем не сравнимое чувство родства и дома. Мысли затуманились. Голова погрузилась словно во что-то мягкое и теплое. Вера выкрутила ручку и толкнула. Дверь поддалась. Сквозь небольшую щель Вера увидела уютную комнатку. Кусок гримерного зеркала, освещенного по краю рядом маленьких круглых лампочек, часть бархатной турецкой оттоманки и высокая гардеробная вешалка, забитая яркими сценическими нарядами. Послышался шум. Вера машинально закрыла дверь и посмотрела в конец коридора. Те же охранники волокли ту же женщину-марионетку. Вера сделал шаг назад и обо что-то споткнулась. Глянула вниз — алюминиевая коробка, похожая на касалетку из самолета. Вера схватила коробку и со всех ног побежала обратно. Идти через кухню было опасно, и она пошла по коридору, ведущему в банкетный зал.
В зале было тихо. Пустая сцена, пустые чистые столики с пустыми вазами. Вера сделала еще шаг — что-то громко хрустнуло под ногами.
— Что за…— тихо выругалась Вера, но тут же включился луч прожектора и осветил часть зала. Вера присела за стол. Луч стал медленно просвечивать все помещение. Сердце колотилось. Руки тряслись. Ладони вспотели. Вера крепче сжала коробку. Когда луч повернулся в другую часть зала, Вера выскочила из укрытия и побежала к двери.
***
Айк еще раз заглянул под кровать, как будто там мог кто-то появиться, если он хорошенько приложит усилия, но там как лежал, так и оставался лежать лишь пыльный ковер с геометрическим рисунком. Айк, кривясь от боли, поднялся с пола и пошел к двери. В коридоре он осмотрелся. Все так же никого. Зловещая тягучая тишина. Он двинулся к тринадцатому номеру мимо банкетного зала.
— А-а-а, — Айк услышал крик жены. Он вмиг подскочил к дверям банкетного зала и с силой открыл их. Вера лежала прямо перед порогом.
— Вера, что с тобой… — Айк кинулся к ней.
Вера подняла на него глаза. Ее всю трясло.
— Скорее же! — выкрикнула Вера, быстро поднялась и потянула Айка за собой в коридор.
Они ввалились в номер и заперли дверь.
— Что с вами? — спросила встрепенувшаяся от сна Клара.
— Вроде живы, — ответила Вера и протянула Кларе блестящий контейнер. — Ты это видела?
— Да…— Клара взяла коробку, но тут же спохватилась. — А Мэри?
Айк помотал головой. Клара швырнула коробку на кровать и уткнулась в в спинку кресла, закрыв лицо ладонями.
— Надо поесть, — Айк сел на кровать рядом с Верой. — А потом я пойду ее искать, хорошо? Клара не реагировала.
Вера взяла контейнер и открыла его. В нос прокрался пряный запах розмарина. В белой коробочке лежали кусочки гуся с золотистой карамельной корочкой. В животе заурчало.
— Ты можешь сколько угодно строить из себя самую умную, а я собираюсь поесть! — кинула Кларе Вера и положила в рот кусочек холодной нежной гусятины. — А ты, даже если миллион раз захочешь, не сможешь найти сестру, если у тебя не будет сил!
— Она права, Клара, нам всем нужны силы.
Девочка опустила ладони и вытерла щеки. Она с надеждой посмотрела на Айка. Он кивнул, взял кусочек гуся, а остальное протянул Кларе. Девочка осторожно приняла из рук Айка коробку, откусила большой кусок жареного мяса и стала с жадностью его жевать.