В истории отечественной науки и культуры найдется немного персон, равных М.В. Ломоносову как по широте научных интересов и смелости осуществленных замыслов, так и по насыщенности биографии. Событий его относительно короткой жизни, в которой были самовольный уход из родного дома и подделка документов для поступления в Славяно-греко-латинскую академию, учеба в Европе и бегство из прусской армии, жаркие споры с самыми влиятельными учеными мужами своего времени и даже тюремное заключение, – с лихвой хватило бы на несколько приключенческих романов.
Имя выдающегося ученого-энциклопедиста, этого «homo universalis», поднявшегося на одну ступень с гигантами эпохи Возрождения, почти сразу после его смерти стало обрастать таким количеством легенд, ложных измышлений и анекдотов, что со временем они отчасти заслонили истинный масштаб личности Ломоносова. Наверное, каждый школьник знает, как бедный поморский парень (при этом ни сам Ломоносов, ни его родные, будучи зажиточными крестьянами Двинского уезда, к поморам себя не причисляли) с обозом добирался в Москву, чтобы начать тернистый путь к знаниям, а потом стал создателем Московского университета. Но многие ли из нас смогут назвать хотя бы три-четыре изобретения или открытия, принадлежащих Ломоносову?
Между тем, его влияние не только русскую, но и на мировую науку было огромно. Выдвинутые им теории бурно обсуждались в европейских академиях наук, две из которых – Шведская королевская и Болонская – при жизни избрали М.В. Ломоносова своим почетным членом. Наиболее значительные естественнонаучные теории ученого, например, его знаменитая «корпускулярно-кинетическая теория тепла», не менее чем на полвека или даже целый век предвосхитили первые шаги к дальнейшему развитию теорий строения материи.
По мере того, как человечество смогло вплотную подступиться к темам и явлениям, занимавшим мысли Ломоносова еще в середине XVIIIвека, были подтверждены правильность и обоснованность его определения физической химии, предсказанного им плана будущих физико-химических исследований и целого ряда других теоретических заключений ученого. А главное, − не была посрамлена его горячая вера в великое будущее русской науки, неиссякаемый потенциал которой он отстаивал на протяжении всей своей жизни.
Одной из таких гипотез М.В. Ломоносова, подтвердить которую удалось только спустя десятилетия после того, как она была выдвинута, стало его предположение о существовании Неизвестной Южной земли, или – «Terra Australia Incognita». Для отечественной истории это открытие Ломоносова тем значительнее, что подтвердить его суждено было российским морякам, которые на двух шлюпах «Восток» и «Мирный», возглавляемых капитаном второго ранга Фаддеем Беллинсгаузеном и лейтенантом Михаилом Лазаревым, 16/26 января 1820 года вступили на берег Антарктиды и навсегда закрепили за собой славу первооткрывателей шестого земного континента.
Интерес Ломоносова к научному мореплаванию во многом был спровоцирован многолетним конфликтом ученого с академиком Императорской Академии наук Герхардом Миллером, который в своих трудах доказывал, что плавание по Ледовитому океану невозможно. Оппонируя этой точке зрения, М.В. Ломоносов подготовил в конце 1750-х − начале 1760-х годов несколько научных трудов, в которых указывал на возможность полярных плаваний. Одним из главных условий их успеха он считал классификацию типов льда, встречающихся в море, а также изучение зависимости движения ледяных полей от течений и ветров.
В частности, в своем трактате «Мысли о происхождении ледяных гор в северных морях», Ломоносов писал: «В близости Магелланова пролива, около 53 градусов полуденной ширины, великие льды ходят; почему сомневаться не должно, что в большем отдалении от материков земля многими нисходящими снегами покрыта». Определяя эти «великие льды» как «падуны» (современная наука называет их глетчерными айсбергами), ученый делал однозначный вывод о том, что где-то поблизости должны быть берега, от которых они отрываются, − та самая Terra Incognita. А поскольку из южных широт сведения о «падунах» приходили намного чаще, чем из северных, то и искать ее стоило именно на юге.
При жизни М.В. Ломоносова его теория о местоположении Антарктиды, основанная лишь на наблюдении за плавучими льдами, оказалась недоказуема, хотя у нее нашлись и сторонники, и противники. В 1772−1775 годах знаменитый английский мореплаватель Джеймс Кук предпринял свое второе кругосветное плавание, надеясь отыскать загадочный южный континент, но потерпел неудачу и сделал вывод, что если такая земля и существует, то она недосягаема для человека. Спустя 45 лет русские моряки опровергли это и подтвердили верность теоретических построений М.В. Ломоносова.
К сожалению, целостного фонда М.В. Ломоносова не сохранилось, хотя большая часть его материалов находится в Архиве Российской академии наук.
В РГАЛИ также имеется несколько десятков документов, относящихся к личности нашего выдающегося соотечественника, сосредоточенных в ф. 1625 – «Михаил Васильевич Ломоносов», а также в некоторых других.
К.В. Яковлева,
начальник отдела информации и использования документов РГАЛИ