Так как Станислав Лем один из моих любимых писателей, не могу пройти мимо 101-й годовщины со дня его рождения. В прошлом году я достал с полки старую папку с вырезками из разных газет, где публиковались его интервью и рассказы. А ещё в той папке был мой доклад в тульском КЛФ «Контакт» к 70-ти летию пана Станислава.
Прошлой весной я случайно увидел в каком-то гипермаркете томик рассказов Станислава Лема, посвящённых его любимой теме контакта. Сначала удивило, что книжка издана в 20-м году, т.е. есть ещё интерес к творчеству Лема, а потом содержание — ничего из этого я ранее не читал. При том, что наряду с недавно найденным в рукописях рассказом «Охота», там были и ранние рассказы аж с 1958 года. В общем, это был знак! 12 сентября 2021 года мы отметили столетний юбилей Станислава Лема, и решил я накануне достать с антресоли папочку с сокровищами — вырезки из прессы и НФ-самиздат тридцатилетней давности. Многое тут же перечитал и, конечно же, захотел поделиться в сети, сохранить хоть что-то в цифре. Кстати, поэтому на все фотографии газет можно кликать, чтобы увеличить и прочитать текст.
Осенью 1991 года в посольстве Польши в Москве торжественно и увлекательно отметили 70-летие знаменитого польского писателя Станислава Лема. Вечер вёл Святослав Бэлза, что уже говорит об уровне. Выступали наши фантасты, конечно же был любимый переводчик Лема Константин Душенко, показывали мультфильмы по Лему, а ещё вручали подарки… за решение Лем-кроссворда в специальном юбилейном альманахе «Звёздные дневники», вышедшим аж стотысячным тиражом. Три денежных приза и ещё 200 книжек для приславших правильные ответы. Вот только таких умников набралось только 61 человек. Глядя сейчас на те вопросы, даже не представляю, каким образом я смог тогда найти ответы. Но тем не менее — приглашение в посольство было получено!
В то время Лем был, наверное, самым значимым для меня писателем. Отчасти потому, что в нашем клубе любителей фантастики «Контакт» решили юбилей писателя отметить, а я вызвался подготовить доклад о его творчестве. Писался он долго, в голове была каша от залпом освоенной библиографии — ведь соклубники и библиотека снабдили меня кучей книг, которых я до этого не читал. Тогда редкой удачей было найти Лема даже в библиотеке, но в нашей университетской художке он был. Была даже «Сумма технологии»! И куратор нашего клуба смогла собрать и другие тома. Это был кайф! До собрания сочинений Станислава Лема надо было ждать ещё несколько лет, а я уже прочитал почти всё, что издали в СССР. И попытался по свойственной мне привычке всё творчество писателя как-то систематизировать. Сейчас мне кажется, что получилось скучно и банально — анализировать текст, который содержит в себе порой больше, чем закладывал автор — дело вообще неблагодарное. И даже невозможное — для 19-летнего студента-то. Но может быть тем, кто Лема читал так же много и жадно, этот доклад может показаться любопытным. А кого-то вдруг подтолкнёт почитать книги Станислава Лема. А чтобы было повеселее, покажу фотографии с 10-летия нашего КЛФ, которые я печатал в 1998 году конечно же с плёнки.
Футурологические фантазии Лема
К 70-летию Станислава Лема. А.Илюхин для КЛФ «Контакт», 1991 г.
Творчество Станислава Лема весьма широко по тематическому и особенно жанровому диапазону. Среди его произведений есть детективы, такие как «Насморк» и «Расследование», эссе, филосовские работы, но плодотворнее всего Лем работает в жанре фантастики. Произведения, написанные в этом ключе неоднородны по качеству и стилю. Здесь есть и классическая НФ — «Навигатор Пиркс», и философская фантастика — «Солярис», «Возвращение со звёзд», а такие сборники, как «Сказки роботов» и «Кибериада» скорее фэнтэзи. Тут действуют и короли, и принцессы, и драконы.
В связи с плодотворностью Лема часто сравнивают с компьютером, на что он отшутился в предисловии Тарантоги к дневникам Ийона Тихого: «Пресса сообщает, что Тихий пользовался чьей-то помощью и даже, что он вообще никогда не существовал, а все якобы его произведения на самом деле сочиняло некое устройство, так называемый «LEM». Выдвигаются даже версии, что «LEM» — это человек. Но каждому, кто хотя бы поверхностно знаком с историей космонавтики, известно, что LEM — это аббревиатура названия «Lunar Excursion Module», или исследовательского лунного модуля, который был создан в США для проекта «Аполлон».
В 1964 году Лем написал «Сумму технологии», где сконцентрировал свои взгляды на мир и перспективы его развития (бусторию). Многие идеи этого «кладезя» были впоследствии использованы автором в беллетристике. Образно говоря, разбавляя «сироп» «Суммы» «водой» сюжетов, можно получить чуть ли не полное собрание прозы Лема. Но и толстых философских книг, и фантастических романов Лему было недостаточно, чтобы выплеснуть в мир тот фонтан мыслей и идей, что рождались в его мудрой голове. Так родились четыре сборника рецензий и предисловий к несуществующим книгам.
Говоря о разноплановости книг Лема, их при желании можно систематизировать, разбив на три основные группы, которые всё равно так или иначе связаны с размышлениями о различных аспектах будущего цивилизации: книги о познании космоса, возможности контакта с иными цивилизациями; повести о взаимоотношениях человека и его творений на ниве робототехники и интеллектроники; фантомология — сотворение миров с целью моделирования возможных эволюций.
Почти все романы, написанные Лемом до 1964 года так и или иначе связаны с космосом. Однако, в первых книгах космос — элемент второстепенный, так как Лем показывает, какой он хотел бы видеть жизнь следующих поколений. Так, в «Эдеме» явно ощущается послевоенное время создания повести — герои там попадают на планету с профашисткой цивилизацией. Сам Лем говорит, что в этих романах он сделал попытку перенести земные проблемы в космос.
Другой идее посвящены «Солярис» и «Непобедимый». Главный герой здесь это Человек, которого автор испытывает на моральную и физическую прочность. В предисловии к «Непобедимому» он пишет: «Сначала испытанию подвергается автоматическая техника, а после её поражения — творец этой техники, который выйдет из схватки непобеждённым, и одно это будет значить многое».
Роман «Солярис» смело можно назвать явлением в НФ. Это сравнительно небольшое по объёму произведение насквозь пронизано философскими рассуждениями о человеке, его моральном облике. Снаут в минуту отчаяния говорил: «Пожалуй, об Океане мы не узнаем ничего, но, может быть, о себе». В этой книге Лем впервые выдвинул положение, что пока человек не решит своих внутренних проблем, морально не преобразится — ему в космосе делать нечего. «Солярис» — один из лучших романов Лема. Это утверждение основано на правдоподобии сюжета и героев. Последние столь реальны, что не сомневаешься в их бытие. И дело вовсе не в документальности изложения — вся книга пронизана чувствами героев, их отчаянием. Они не в силах понять Океан, подтверждая главный тезис автора: «Среди звёзд нас ждёт неизвестное». Хорошая книга всегда имеет многочтение. Так и «Солярис» — у одних финал вызывает апатию, в других вселяет надежду, что Океан будет со временем познан. Когда Лема спрашивают, почему именно Океан, он отвечает, что не знает, сумел бы он «дать понять, почему эта фантастическая форма показалась ему наилучшей для осуществления его замысла». А иногда он говорит, что сам не понимает свой роман. Лем утверждает, что книги им написанные, умнее его самого, так как в них мысли собирались в течение времени. Однако не столь эрудированный человек вряд ли напишет умную книгу и за десять лет. В библиотеке Лема труды по астрономии, биохимии и биофизике, генетике, психологии и, конечно же, кибернетике. Он заявляет, что когда писал в 1957 году «Диалоги», прочитал половину вышедших к тому времени книг о кибернетике. И потому не случайно, что в его фантастической прозе так много внимания уделено интеллектронике.
Во всех произведениях, посвящённой этой отрасли, Лем ставит прежде всего вопрос об ответственности творца за своё творение. Если раньше Лем испытывал человека, то на какое-то время его героями стали роботы и компьютеры. Например, в «Ананке» бортовой компьютер испугался возможной ошибки во время посадки ракеты, в результате чего произошла катастрофа. Но виновным-то в ней всё равно оказался человек — тот, что тестировал компьютеры на полигоне. Он был так строг к своим подопечным, что невольно стал причиной «нервного срыва у его бывшего «ученика». Компьютеры Лема в рассказах о Пирксе это не бездушные машины. Они способны самостоятельно принимать решения, следовательно они якобы обладают личностью и интеллектом. В рассказе «Несчастный случай» Пиркс пытается понять, что побудило робота Анела испытать свои силы в альпинизме. Ведь мозг роботов в его время изготавливали не на конвейере, а путём «постепенного выращивания монокристаллов, при котором имеет место статистический разброс». Поэтому в мире не существовало двух совершенно одинаковых роботов.
Однако, Пиркс не считает, что различие мыслей у разных роботов, не является поводом для признания их индивидуальности и личности. В то же время Пиркс испытывает какую-то подсознательную вину перед такими роботами: «было какое-то изощрённое коварство в том холодном спокойствии, с каким человек запихивал добытые о себе знания в бездушные машины, присматривая за тем, чтобы не повысился уровень их одушевлённости, и чтобы они не стали конкурентами своего творца».
Именно конкурентами стали для людей нелинейники в рассказе «Дознание». Нелинейники — это роботы, внешне ничуть неотличимые от людей — они могут имитировать все функции человека, вплоть до кровоизлияния. Однако внутри — они являются обычными роботами, правда с несколько большим КИ, чем у среднего человека. Пирксу было предложено провести испытательный полёт со смешанным экипажем: людей и нелинейников. В полёте один из роботов подстроил аварию так, чтобы люди погибли бы, а роботы смогли вернуть корабль на Землю, доказав преимущество нелинейников над людьми в космосе. Однако, благодаря Пирксу и второму пилоту, все остались живы, оправдав достоинство человека.
Перед сборником о пилоте Пирксе вышли две книжки, которые можно рассматривать, как летопись возможной цивилизации роботов. Лем попытался представить, что подобная цивилизация может существовать; в результате чего появились «Сказки роботов» и «Кибериада». Само собой, что здесь человек из непобедимого героя превращается в противного бледнотика, а роботы становятся венцом творения. Однако, с другой стороны, «Кибериада — прежде всего сатира, переделанные человеческие сказки, героями которых являются обычные людские пороки: корысть, зависть, эгоизм и др. Положение «Кибериады», «Сказок роботов» и «Звёздных дневников» «…на карте литературных жанров, Лем видит — в провинциях гротеска, сатиры, иронии, юмористики свифтовского и вольтеровского образца… Как известно, знаменитые юмористы были, которых поведение человечества приводило в бешенство. Меня тоже».
Несколько в стороне стоит повесть «Маска». Это что вроде реалистической сказки — симбиоз роботов из рассказов о Пирксе и роботов из «Кибериады». Отнюдь не сказочный робот был создан в придворной мастерской для убийства человека. Но это не слепое орудие убийства. Маска способна чувствовать. Сначала она полюбила свою жертву, а потом поняла, что должна убить своего возлюбленного. В этой повести Лем наделяет человеческими чувствами нечеловека и показывает, что из этого может получиться. А получилась настоящая поэма, хоть и в прозе. «А на третий день взошло солнце...»
Но если до создания ранее показанных нам ещё очень далеко, то эра роботов из «Систем оружия XXI века» и «Мира на Земле» может наступить в ближайшем будущем. (! текст 1991 года, и пока всё не так страшно)
Эти роботы появились в ходе совершенствования вооружений. Лем предвидит, что военные, желая увеличить оперативность и точность своего оружия, всё более будут компьютеризировать войска, следствием чего теоретически может стать самоорганизующаяся армия микророботов. Один из вариантов дальнейшего хода гонки вооружений рассмотрен Лемом в романе «Мир на Земле». А именно — перенос национальных вооружённых сил на Луну. Что якобы будет способствовать установлению на Земле мира, так все конфликты будут решаться на лунных полях сражений с использованием лунных же арсеналов. Однако никто не мог предвидеть какой будет эволюция самоорганизованного оружия без вмешательства человека. Ийон Тихий, попав на луну в качестве разведчика, увидел, что на Луне идёт война между оружием разных государств, но возвращаясь невольно доставил на Землю некий порошок, оказавшимся как не сразу стало понятно некрокультурой — скоплением микророботов. Вопреки опасениям людям эта некрокультура ничего не сделала, но, созданная для уничтожения электронного врага, она уничтожила всё программное обеспечение на Земле.
Ранее подобная эволюция роботов была показана Лемом в «Непобедимом». Но на Регисе III роботы не занимались вредительством из-за злых умыслов — они просто уничтожали всё, что предстваляло для них угрозу, т.е. боролись за своё существование.
К тому же результату, что и в «Мире на Земле» привело действие повести «Профессор А.Донда», но совершенно отличным путём. В основу повести положено не новое предположение, что информация имеет массу. Именно это экспериментально и теоретически доказал Донда. Он пошёл дальше, и на основе своей теории предсказал, когда масса информации станет критической, и когда всё накопленное человечеством знание обратится в прах. Но, заслужив репутацию чудака, профессор остался не услышан. Результат очевиден.
События «А.Донды» и «Мира на Земле» привели к такому результату только из-за чрезмерной компьютеризации общества. Компьютеры проникли везде. Даже вместо президентов государствами правили электронные умы. Лем не противник компьютеризации, он только призывает использовать эти машины в разумных границах. Вот только сможет определить и установить эти границы?
Кстати, на примере этих произведений особенно чётко видно, что Лем не ставит перед собой цель написать Тихиниану, а просто использует его, чтобы облечь в художественную форму новую мысль. Даже свой роман «Рукопись, найденная в ванне», тоже, кстати, касающийся потери информации, правда, на бумажных носителях — Лем «начал писать, имея в виду создание ещё одного небольшого рассказа Ийона Тихого»… В случае же с «Дондой» и «Миром» Лем показывает лишь две угрозы, способные проучить человека, чтобы он не спешил переносить всю свою жизнь в виртуальное пространство: вирусные нанотехнологии и физические константы, о которых мы пока не знаем. И хотя между первыми «Звёздными дневниками» есть какая-либо связь — Ийон Тихий для нас с самого начала загадочная личность: мы не знаем, откуда он родом и откуда взялся. XXVIII путешествие ещё более всё запутывает. Многие путешествия Тихого длятся чуть ли не по 30 лет, да и на Земле налицо перемены — а в 7-м путешествии мы видим седовласого девяностолетнего старца, который не может двух слов связать (следствие каллотомии в изданном позже «Мире на Земле»?). Так что Тихий не просто герой книг Лема, а настоящий рупор его идей. В более поздних путешествиях Тихого эти идеи из сатирических перерастают в футурологические, многие из них Лем перенёс из «Суммы» и «Диалогов». Так биоинженерия (XXI путешествие), фантоматика («Футурологический конгресс»), телематика («Мир на Земле») описаны в «Сумме», а из «Диалогов» пришла этикосфера.
Такая доминанта «Мира на Земле», как телематика выступала на страницах «Суммы» в обличье телетаксии: «…это подключение его (человека) к такой машине, которая служит лишь промежуточным звеном между этим человеком и реальным миром… «Подключенный» к мозгу человека «двойник», или если хотите, «дистанционны дублёр» может находиться, например, в кратере вулкана, на вершине горы Эверест… в то время, как сам человек пребывает в Варшаве». Ийон Тихий, как Вы знаете, висел в окололунном пространстве, а его дистроб (сейчас бы сказали «аватар») был на Луне.
И если телетаксия появилась благодаря совершенствованию электронных технологий, то необходимость в биоинженерии Лем видит в следствие эволюции социума. И тут мы рассмотрим самую обширную часть творчества Лема — футурологическую. В принципе, Лем во всех своих произведениях моделирует варианты будущего мира, усовершенствует настоящий. «Научная фантастика была для меня не убежищем, не укрытием, но, напротив, областью моделирования явлений, которые я считал реальными, не дословно, но в их существе».
Вначале это были «наивные утопии», так как ему «хотелось видеть будущее таким умиротворённым, каким оно изображено в этих романах (и они плохи уже потому, что напрасные и наивные ожидания глупы)». Речь идёт об «Астронавтах» и «Магелланове облаке», которые Лем не хотел даже позднее включать в первое российское собрание сочинений.
Несколько остепенившись, Лем пишет три романа в прямо противоположном жанре антиутопии. Очень мрачный, но не слишком удачный «Эдем», сатирическую настолько, что в СССР не издававшуюся «Рукопись, найденную в ванне» (первое издание в России в 1994 г.) и «Возвращение со звёзд» — одно из самых ярких, красивых и необычных его произведений, сочетающее в себе черты и утопической, и антиутопической НФ. Вместе с «Солярисом» последние две книги часто относят к лучшим романам Станислава Лема. «Рукопись» кроме бюрократического фарса показывает насколько укоренились требования людей даже у их машин, так что даже после тотального разоружения на Земле могут продолжаться войны. Пусть в подземных бункерах, пусть между компьютерами, но войны.
В «Возвращении» Лем задаётся вопросом, что получится, если искусственно переделать человека? Например, химическим воздействием вызвать у него отвращение к убийству? И в качестве ответа нарисовал рай земной, но с хилыми, безвольными обитателями, не способных мечтать ни о чём, кроме своих насущных желаний. Уничтожен былой творческий дух человека ради всеобщего спокойствия. Подобная ситуация возникает и в Люзании («Осмотр на месте»), где Лем ещё раз показывает, что человеку не нужно изобилия. Он издевается над люзанцами, которые получают тут же всё, что захотят. И совсем другие условия в романе «Глас господа» — там Лем в который раз призывает прекратить военные игры и заняться познанием человека и благоустройством общества. «Цивилизация, которая уже сумела бы удовлетворить элементарные биологические потребности своих членов, могла бы начать поиски различных дальнейших путей в будущее. Но пока что на Земле, посланцы которой уже ступают по другим планетам, многие люди лишь мечтают о куске хлеба». «Глас господа» — это как бы шаг назад из далей грядущего в настоящее. Лем говорит, что завтра всегда зависит от того, каким будет сегодня. И спустя 16 лет он возвращается к этому в «Системах оружия». То, что предвидел Лем в 1967 г., в 1983 уже стало реальностью. Например, доктрина «пока толстый похудеет, худой околеет», сформулированная в США после 1980 г., получила несколько иное название — «уморить противника гонкой вооружений» — что более прямолинейно, но не так изящно, как у Лема. В «Системах» он рисует, к чему могут привести военные политики США и СССР, если всё будет происходить, как в «Гласе Господа». Ещё один манхэттенский проект человечество не переживёт. Цитируя свою же «Сумму», Лем намечает две тенденции человека как вида.
Первая. Сформировавшаяся технология заставляет людей подчиняться потребностям технических процессов. На этом этапе появляются симптомы интеллектуального соперничества человека с машиной, а также различные формы их симбиоза. А инженерная психология и физоанотомия выявляют «слабые звенья»; неудачные параметры человеческого организма. А это прямой путь к разработке усовершенствований. Появятся киборги, т. е. Люди, у которых части тел заменены искусственными. Возникнут мысли о прямом подключении мозга к резервуарам машинной памяти. Эта тенденция угрожает разрушить однородность человечества. Анатомия в таком обществе будет подчиняться специализации.
Вторая. Однако может случиться так, что культура подчинит себе сферу технических процессов. Как следствие, могут появиться, например, биотехнические методы, расширяющие область моды — моды на тело. А это начало пути «Разум на службе желаний — всё наверняка свелось бы к тому, чтобы расширить гамму чувственных наслаждений». Это направление автоэволюции Лем развивает в XXI путешествии Ийона Тихого. Тот знакомится с цивилизацией, прошедшей и через моды на тела или части тел (например, на хвост), и через станции высшего наслаждения. Тихий, например, видит станцию, где люди получают удовольствие от собственной смерти, и следующим за ним воскрешением. Но Тихий отмечает не только возможности биотехники, но и последствия данной эволюции — полный упадок и в культуре, и в экономике. Лем доказывает своё утверждение, что «автоэволюция, осуществляемая подобным образом, означает окончательное замыкание внутри культуры и кажется исключительно приятной формой духовного самоубийства».
В это же время Лемом было написано эссе «Голем XIV», где приводится размышления светового суперкомпьютера Голема о путях человечества. И предсказывает нам сей световой ум неизбежный тупик из-за ограниченной ёмкости нашего мозга. Мол, наступит момент, когда человечество не сможет осознать всей массы накопленных им знаний. В качестве выхода он предлагает нам что-то вроде симбиоза изложенных выше тенденций. А именно — человечество может взойти на высшую ступень разума только «покинув себя», т. е. слиться в единый мозг (типа мыслящего океана Солярис). Но видимо этот вариант самому Лему не очень-то травится, т. к. больше он эту идею не развивал. Зато смоделировал парочку тупиковых направлений развития человечества. Первое — это психимия, как направление фантоматики. Возможность химически вызывать у человека иллюзию удовлетворения всех его желаний. С одной стороны, люди счастливы, Лем рисует идиллию. А с другой — фантомом сыт не будешь, и будущего у такого обманутого общества нет.
Другое тупиковое общество — это тоталитарная Курляндия, гражданам которой с детства внушают, что лучше жизни, чем здесь быть не может. И хотя в градозавре жить противно, никто не хочет жить иначе. «Как же так?! Полтора века идейных исканий, дезурбанизации и онатуривания общества — всё это должно пойти прахом потому лишь, что где-то есть что-то вкуснее бррбиция?»
Этикосфера Энции, создаваемая шустрами — «чем-то вроде чрезвычайно чувствительных, внимательных и недремлющих инстинктов, встроенных в окружающую среду, вместе с «ублажающей диктатурой» составляет синтетическую культуру — синтуру. Однако в ней заложено неразрешимое противоречие: совершенствование технологии не приводит люзанцев к увеличению «степеней свободы», а выливается в «гнёт благоденствия».
И в том и другом случае верхушка обманывает население, закрывая им глаза либо фантомом пряника, либо вбитым плёткой патриотизмом. И за гротеском литературной фантазии можно увидеть какие-то грани современных реалий, так как в жизни будущее впитывает в себя и воплощает все порождённые человечеством идеи. «Мне самому интересно, что будет через 10‒20 лет. Но я знаю, что этого никто не знает. И поэтому в прошлом году (1989) я перестал писать. Уже не пишу никакой беллетристики, не занимаюсь этим. Хватит!» «Облик грядущего зависит от того, чего мы сегодня не знаем, и что по природе своей непредсказуемо».
А все эти миры нарисованы Лемом с очевидной целью — заставить человека задуматься над тем, как то, что он делает сегодня отразится на его завтра. Лем хочет сбить спесь с человека, который возомнил себя царём природы и потому делает всё, что захочет. «Человек, чтобы он не делал, почти никогда не знает, что именно он делает, во всяком случае не знает до конца». Пережив войну, Лем ненавидит войны — и былые, и предстоящие; призывает любым способом избавиться от оружия, пусть даже отправить его на Луну. Он говорит, что в первую очередь надо благоустроить наше общество, чтобы люди не боялись войн и всегда имели свой кусок хлеба. Но Лем не верит, что это наступит скоро: «Нас ждут ещё очень неприятные сюрпризы. Я имею ввиду не визиты трёхглазых «братьев по разуму». Тут я скептик. Когда я говорю, что человечество непредсказуемо, я имею ввиду то зло, которое сидит внутри нас и порой выплёскивается наружу». Но всё-таки, не смотря ни на что, Лем не окончательно разочаровавшийся усовершенствователь мира, ибо не оценивает человечество, как «совершенно безнадёжный и неизлечимый случай». И не совсем верно считать Лема просто писателем-фантастом. Прежде всего это футуролог, у которого болит душа за человечество. «Осчастливить мир, предсказывая ему, что его ждёт, если он меня не послушает. Это — прогнозы-предупреждения. Другое дело, что никто не обращает на них внимания. Это было проклятием Кассандры».
Слова Лема, сказанные им о ранних романах можно отнести ко всему его творчеству, только размеры одежд будут меняться: «В конечном счёте, я пишу для современников, о современных проблемах — только надеваю на них галактические одежды».
P.S. Из интервью Святослава Бэлзы.
– Прогресс саморазрушителен?
– Конечно. Лучшие умы человечества размышляют об этом. Мне довелось писать предисловия к двум последним романам Станислава Лема – он, кстати, зарёкся писать романы. Я назвал предисловие «Кассандра электронной эры». Лем предостерегает человечество от опасности, говоря, что оно может провалиться в новую, электронную – пещерную эру, что технический прогресс, компьютеризация и развитие цивилизации таят в себе огромную опасность. Лем многое предсказал, например то, что было потом американцами названо СОИ, лазерный пояс вокруг Земли, компьютерный вирус. Лем говорит, что если на Землю будет занесён некий компьютерный вирус, в результате деятельности которого все компьютерные сети исчезнут, то падёт ниже та страна, у которой был наибольший потенциал. В Японии дети прекрасно умеют пользоваться калькуляторами, но не знают таблицы умножения. Своего рода атрофирование мозгов. Лем говорит не только об экологии Земли, но и об экологии космоса: человечество в своём дерзновенном проникновении за пределы Вселенной и космос засоряет изрядно. Мы запускаем свои корявые лапы в гармонию мироздания! Я выскажу, может быть, крамольную мысль, но трагедия человечества в том, что технический прогресс обогнал духовное развитие. Некоторые открытия человечество сделало слишком рано, преждевременно, не будучи морально к ним готово. Я читал в Германии одну статью, которая называлась «Планета переходит в контратаку». Там приведена убедительная статистика относительно природных катаклизмов в современном мире. Землетрясения, цунами, извержения вулканов сейчас происходят гораздо чаще, чем раньше. Человек, мураш на теле огромного организма, который называется планета Земля, возомнил себя царём природы и обращается неуважительно с матушкой-Землёй.
#литература #фантастика #книги #лем