Я, как завороженный, медленно плыл среди этих забытых богом и людьми, могил… Живой! С бьющимся сердцем, с целями в жизни, а они… нашли свой покой среди многолетних стволов кладбищенских деревьев. Внезапно, я споткнулся обо что-то и упал на землю прямо к вросшему по горизонтальную планку кресту. Я поднял взгляд… в центре пересечения лучей на кресте размещалась табличка, на которой… свежей краской было написано: «Алексей». И ни даты жизни и смерти… ни фамилии… Мне почему-то стало жутко до корней волос! Возможно, это не такое уж и заброшенное место… Вон надпись недавняя!
Я показал этот крест Витьку, он сплюнул в прошлогоднюю листву и сказал, чтобы я не заморачивался, что скорее всего работа приезжих подростков, которые в поисках острых ощущений посещают заброшенные места для фотосессий или спиритических сеансов. Я с недоверием поглядел на него, но уже в следующий момент Пчёла нашел и показал нам еще одно надгробие, на обратной стороне которого было написано не приличное слово.
- Это те сопляки нас должны бояться! - заявил мой провожатый и зашагал между могил.
По дороге он поинтересовался какой именно гроб нужен заказчику. Я растерялся… А действительно какой? Я и не думал об этом! Если все сработает, то гроб перенесет меня во время когда его сколотили… На этом кладбище хоронили с начала 20 века, но я, вспоминая историю России 1900-х годов, не хотел бы оказаться там.
Смутное время… Страшное… Неспокойное! Хотелось бы в середину 19 попасть, но тоже надо поразмыслить… Там отмена крепостного права, накал перед Первой Мировой… Тоже… чревато последствиями! Более подходящим и менее травмаопасным показалось послевоенное время. Я озвучил свое пожелание Витьку и он сказал что послевоенные могилы где-то в центре и повел нас по лишь ему заметной тропе.
***
В самом центре погоста мне стало еще волнительнее. Невыносимое ощущение чужого взгляда в затылок… в спину… Я то и дело оборачивался, но позади нас не было никого. Мне чудились голоса, треск сушняка под чужими ногами, карканье ворон… Хотя оно, возможно, и было единственно реальным.
Наконец, мы добрались до места. По цифрам на поржавевших табличках я выбрал могилу с датами 1887-1961. Место, где когда то была фотография и имя погребенного в этой могиле человека, было отколото, поэтому разобрать женщина там лежит или мужчина заранее было не возможно. Но для меня это было не так уж принципиально. Мужики взялись за лопаты и принялись копать.
Работа шла у них очень споро, не смотря на то, что сначала сросшаяся в единый колтун трава не давала лопатам захватить хоть сколько нибудь земли. Но когда место было более или менее очищено, сырая земля, не успевшая еще как следует просохнуть после долгой зимы, стала быстро собираться по краям могилы в черные сугробы. Несколько часов ушло на то чтобы лопата впервые царапнула старое дерево крышки гроба. Мое сердце внезапно стало пропускать удары… Вот оно! Уже близко!
Витёк с Пчёлой оказались отличными работниками - ни перекуров, ни перерывов на перекус ни разу не сделали. Встали, выполнили работу… и когда гроб уже был поднят на поверхность, лишь тогда они впервые закурили, опираясь на лопаты. Одну за одной дико вонючие, дешевые папиросы. Я подошел ближе и стал рассматривать свое приобретение - обычный дощатый ящик из почерневшего дерева, но на удивление не погнивший и хорошо сохранившийся. Сверху на крышке я не увидел креста, что для меня было странно, так как выбирая гроб отцу… да и у Кристины в каталоге, в день когда я купил синий бархатный гроб, везде на крышках были набиты православные кресты, но если вспомнить, что в то время набрала обороты Советская власть, то вроде и ничего удивительного.
Когда работяги вдоволь накурились, Виктор спросил нужны ли заказчику останки внутри лежащего покойника. Я молча помотал головой. Тогда, ловко орудуя фомкой, пчела подцепил крышку и по очереди повыдергивал ржавые гвозди. Из гроба сразу повеяло затхлостью и плесенью… запах мертвечины выветрился, Слава Богу!
Мне было интересно, кого все-таки мы потревожили и я заглянул во внутрь. Лучше бы я этого не делал! Среди полуистлевшей одежды лежали человеческие кости. Череп улыбался беззубым оскалом, остатки поседевших волос. Но самое странное было то… что у скелета была только одна нога! Вторая штанина была закатана и пристегнута ржавой булавкой к поясу.
Видимо, удивление без труда читалось на моем лице, так как заботливый Витёк предложил мне пока пойти к машине и уложить лопаты, а они с Димоном будут жечь кости. Честно, я поражался их хладнокровию! Не скажу, что я был дико впечатлительным и падал в обморок от вида крови! Было время, где-то на втором курсе, когда кровавая романтика в искусстве меня очень очаровывала! Для всех докладов, на те же семинары, для курсовых и контрольных работ я выбирал самые кровавые темы - Караваджо, Босх, Мунк, Гойя… Я раскапывал самые темные и противоречивые произведения искусства и испытывал эстетическое наслаждение от реакции на мои работы. Со временем я или насытил свой интерес к безумным шедеврам или просто перерос этот возраст, но к третьему курсу тяга к расчлененке на полотнах у меня исчезла.
Покинув пределы Романовского погоста мне даже дышать легче стало. Исчезло угнетенное настроение, я аж плечи расправил, прислушался к пению птиц.
А примерно через 15 минут вышли и остальные члены моей команды, которые вдвоем несли выпотрошенный гроб. У Пчёлы в машине оказался моток черной строительной пленки, в который они и упаковали товар. Я же, в который раз удивился, на сколько основательно они подготовились! Или это я такой не собранный и не догадливый, или просто у парней больше опыта в подобных делах… Я кроме лопаты ниче б не взял, а они и фомку прихватили, и горючую смесь, чтобы сжечь останки, если не пригодятся… а строительная пленка меня просто добила! Вот что значит обратиться по адресу!