С точки зрения обывателя психоаналитик просто поддакивает и задаёт наводящие вопросы, что слабо отличается от роли «жилетки для слёз». С позиции тех, кто немного разбирается – на психоаналитика (где-то) учат и выдают диплом. Но на деле чтобы стать аналитиком нужно долго (самостоятельно и у коллег) учиться и достичь определённых результатов в личном анализе. Но как понять кто действительно является психоаналитиком и какие требования к ним предъявляются?
В вопросе о том, кого считать аналитиком сплетены две темы. Первая тема: как проходит подготовка психоаналитика? Вторая (скрыто присутствующая во многих дискуссиях): какие гласные и негласные требования есть к тому, что достойно называться «психоанализом»? И отвечая на оба, вынужден огорчить многих: единого ответа нет и не будет. Поскольку это не только спор ценностей, но и болезненный вопрос, затрагивающий репутацию и финансовые интересы. Как сам психоанализ разделён на множество школ, так и внутри каждого сообщества – не существует полного консенсуса в этих вопросах. Эта проблема особенно актуальна на постсоветском пространстве, где сотни людей годами называют себя психоаналитиками, но никому не известно кто был их аналитиком, и был ли таковой вообще.
Однако в подготовке аналитиков есть простые ориентиры, данные ещё Фрейдом. Во-первых, это требование личного анализа, который иногда называют дидактическим (хотя неясно, как и зачем их разделять?). Во-вторых, практика супервизий и коллективных клинических разборов случаев. К ним лаканисты добавят форматы «контроля» и «картеля». Этого оказалось достаточно, чтобы в психоанализе появились высокие и порой строгие требования к претендующим на звание. Здесь можно выделить две линии.
Первая линия – аналитики IPA (International Psychoanalytical Association). В этих школах учитывается мнение аналитика кандидата, у коего он прошел дидактический анализ. Плюс введены строгие нормы: 600 часов дидактического анализа, 400 часов стажа (под контролем более опытного) и 400 часов супервизий. Нечто похожее появится и в других ассоциациях, например, у гештальт-терапевтов, но цифры намного меньше. Поскольку в рамках школ МПА длинна сессии фиксирована (50 минут), а частота сессий не превышает 2-3х в неделю, то очевидно, что нужно много времени и денег только на соответствие норме. Эта схема негибка и часто оборачивается политикой закрытых дверей, а потому часто её признают устаревшей и необязательной.
Вторая линия – последователи Лакана, объединившиеся в AMP (Association Mondiale de Psychanalyse). Они заменили нормы процедурой пасс (pass – по фр. «прохождение»). Она не предполагает количественных норм, но ставит высокие требования к самоизменению. Лакан отвергал строгие формальные границы, в том числе временные (бессознательное не знает времени и всегда уникально). Он больше уделял внимание вопросу «на чём строится желание быть аналитиком?». В ходе пасс кандидат представляет свой анализ в форме случая психоаналитикам школы, которые оценивают не только уровень проработки симптома, но и должны подтвердить способность кандидата отделять себя от собственных фантазмов и идентификаций. В последнее десятилетие всё чаще процедуры пасс – это свидетельства о своём собственном Реальном.
В обоих случаях важнее не знание, а умение и опыт. Нет также единого мнения о том, какое образование должно быть у будущего психоаналитика. В одних странах аналитиков готовят только из психиатров и медиков, в других – из специалистов гуманитарных наук.
Психоанализ – взаимодействие двух людей в одном помещении, по сути встреча двух бессознательных. Психоанализ по переписке или скайпу – сомнителен, если первоначально перенос не был установлен «вживую». И это взаимодействие ассиметрично: субъектом с бессознательным является только клиент, а аналитик занимает пустое место, к которому обращена речь.
Однако аналитик – всё-таки человек со своим бессознательным, и нет идеальных аналитиков, равно подходящих каждому. Любой профи, в т.ч. пси-специалист – это не только исполнитель функции, но и человек, за которым стоит некоторый симптомокомплекс. Или проще, мы те, кто мы есть, благодаря нашим особенностям. За желанием помогать другим в их проблемах, за способностью к эмпатии, наблюдательностью или умением анализировать чаще всего стоят личные травмы, симптомы и желания. Проработав свою историю психоаналитик, не становится человеком без биографии, но он научается использовать «свой багаж» для пользы дела. Есть аналитики, которым лучше удается работа с истерией или обсессивными, а есть те, кто успешно работает с психозами. Кто-то в силу своего желания работает преимущественно с детьми, кто-то со взрослыми. Но ошибки допускают все. Поэтому стоит помнить, что безуспешный или неприятный опыт взаимодействия с конкретным аналитиком – не повод для генерализаций в духе «все они таковы».
Подведём итог: психоаналитик – это тот, кто хорошо знает теорию и её применение, относительно успешно прошёл свой анализ и обнаружил в нём своё уникальное желание, позволяющее ему быть этичным аналитиком.