Утро позднее. Пью кофе. Планирую до обеда лениться. Кошка усердно топчет мои колени, планируя начать лениться вместе со мной.
Телефонный звонок.
- Здравствуйте! Это капитан Сидоров с Петровки 38! - басит в трубке некто, - это Ольга Михална?
День перестает быть томным.
- Слушаю, капитан Сидоров! Я самая и есть! - рапортую так же громко и с придурью.
- Зиновьева Нина Петровна, 1987 года рождения, вам кем приходится? - забрасывает крючок "капитан".
- Нинка то? Так это дочь моя! А шо такое? Натворила что, ..... такая? - радуюсь в трубку?
"Капитан Сидоров" издает протяжное "мммэээ", понимая, что миссия провалена, но остановиться не может - тормозной путь "капитана" длинный, как у запорожца на льду.
- Что же вы дочь свою так плохо воспитываете? - в конвульсиях мыслительного процесса интересуется "капитан".
- Да я что уже только с ней не делала, товарищ Сидоров! Я ее и в угол ставила, и ремнем её, а ей хоть бы что! Вот хоть вы с ней разбиритесь!
- В угол эээ? Да? Ээээ...
- Ну что там? - слышится в глубине "Петровки" у "капитана".
- Да эта .... все просекла.
На этом слышатся гудки. Капитан с Петровки ушел не попрощавшись.
В трубке гудки. В голове песня: "У опера с Петровки, у опера с Петровки, раненое сердце плачет и болит.."
Эх, хорошо поговорили. Жаль не долго.
P.s. А по радио сказали, что такие капитаны очень злятся на тех, кто над ними смеется и потом телефонные номера пошутивших над ними, используют в своих аферах.
Надо в таких случаях сразу вешать трубку, не разговаривая с ними.
Жаль. На один повод посмеяться станет меньше.
