Анна Старобинец, «Лисьи Броды»
Издательство: «Рипол-классик». Анна Старобинец написала большой приключенческий, по-настоящему захватывающий роман, где все есть то, чем кажется: любовь, предательство, зависть, одержимость. Благородный изобретательный герой Макс Кронин, в прошлом детдомовец и циркач, потом успешный менталист, лучший ученик полковника НКГБ Аристова, нейтрализованный своим учителем, сбегает из советского лагеря. Он не помнит, что было с ним в прошлой жизни, но знает, что должен найти свою жену Елену, которую любил и потерял. Кронин попадает в Маньчжурию, в загадочное место под названием Лисьи Броды, где рука судьбы водит его кругами, позволяя нарушать границу между мирами, следуя за огненным хвостом лисицы-оборотня.. В Лисьих Бродах каждый ищет свое: одни — заколдованное «лисье золото», другие — секреты бессмертия и непобедимую глиняную армию императора Цинь Шихуаня, третьи — любовь и прощение. Анна Старобинец поводит читателя тайными тропами, где сердце замирает на поворотах. Но в итоге автор всем воздаст по заслугам: сюжетные линии сойдутся, узелки развяжутся, а часы-луковица с любимым портретом окажутся в нужных руках.. По логике вещей этот роман «королева русского хоррора» Анна Старобинец должна была написать «в прошлой жизни» — с покойным мужем, писателем Александром Гарросом. Но по логике хаоса (его еще называют судьбой) Анна создавала эту книгу одна. Языком изобретательным и завлекающим («Лисьи Броды» должны были стать аудиосериалом для Storytel, но в историю 1945 года вмешалась история новейшая) Старобинец написала роман, от которого невозможно оторваться. Историю, где действуют агенты и смершевцы, беглые зэки и белогвардейцы, китайские контрабандисты и старообрядцы, собаки-телохранители и лисы-оборотни, читаешь запойно, как в детстве, и сердце замирает от восторга, словно на американских горках.
Колм Тойбин, «Волшебник»
Издательство: «Азбука». Перевод с английского Марины Клеветенко. Чрезвычайно амбициозная книга о жизни нобелевского лауреата и немецкого классика Томаса Манна, написанная трехкратным финалистом Букеровской премии ирландцем Колмом Тойбином. Из семейной истории флегматичного и задумчивого Манна, который почти всю свою взрослую жизнь провел за письменным столом, изредка выбираясь на короткие прогулки с женой, Тойбин создал настоящую эпопею. Автор неспешно погружает читателя в сознание автора «Будденброков» и «Волшебной горы», исследуя судьбу изгнанного из родной страны прозаика. По утрам Томас Манн всегда работал и отвлекать его было не дозволено никому, но однажды жена Катя все же решилась нарушить запрет — и постучалась в кабинет сообщить о том, что началась война. . В биографии Манна, пересказанной в форме увлекательного романа, Колм Тойбин описывает ожидание, тревогу, эвакуацию и нутряной страх, охватывающий давно покинувшего родину Манна, который вдруг понимает, что его литературный голос — «напыщенный, торжественный, цивилизованный», по определению Нобелевского комитета, — воплощает все то, что больше всего ненавидят новоявленные нацисты. Томас Манн со своей женой-еврейкой, братом-социалистом Генрихом и откровенно диссидентствующими детьми становится слишком заметным.. Муж и отец шестерых детей, скрытый гомосексуал, интеллектуал и космополит, который провел большую часть жизни вдали от родины, Манн видел куда больше, чем публично высказывал. Сейчас многие терзания немецкого классика кажутся актуальными как никогда. Когда его просят написать о Гитлере, который набирал силу у него перед носом, а Манн вяло оправдывается, что в это время был занят взрослением собственных детей, так и слышишь язвительное: «Где вы были восемь лет?» Становление Томаса Манна, которое легко угадывается в первом, чрезвычайно успешном романе «Будденброки», определялось семейным укладом процветающих ганзейских купцов. Сдержанность в высказываниях и неприятие политических страстей были его опорой во все времена, даже когда рушился не только мир вокруг, но и его собственный.. Обе сестры Манна покончили жизнь самоубийством. Двое старших детей, Эрика и Клаус, были яркими и талантливыми, но слишком безрассудными политически и финансово. В семье были наркотики, публичные скандалы и трагическое самоубийство Клауса, которое Тойбин описывает как испытание человечности Томаса Манна. Испытание, которое писатель не выдерживает, — он выбирает продолжить свое лекционное турне вместо того, чтобы присутствовать на похоронах сына. Тойбин не осуждает своего героя, он размышляет о его жизни в манере самого Манна, что делает книгу особенно ценной.
Ислам Ханипаев, «Холодные глаза»
Издательство: «Альпина. Проза». Молодой дагестанский прозаик Ислам Ханипаев, получивший известность благодаря дебютной повести «Типа я» (попала в финал премий «Национальный бестселлер», «Нос» и «Ясная Поляна») о взрослении потерявшего мать мальчишки из Махачкалы, заявил о себе как состоявшийся писатель с широким жанровым диапазоном. После лаконичной полуподростковой повести, в которой воображаемый друг Крутой Али помогает Артуру принять сложные жизненные обстоятельства, Ханипаев пишет большой взрослый роман с детективным сюжетом. . Стажер крупного махачкалинского СМИ, который по-настоящему горит профессией, мечтает писать журналистские расследования и менять мир к лучшему, едет в горное село разбираться в деле о продаже земли — один находчивый молодчик прикинулся, что на его участке нашли золото, и выставил землю на продажу. Пока Арсен разбирается, что к чему, ему звонит взволнованный шеф и говорит, что совсем рядом в горном селе произошло нечто действительно серьезное. У парня есть шанс на эксклюзивный материал, которого он так ждал. Разумеется, он тут же оказывается на месте происшествия — и становится свидетелем жестокого убийства бывшего сотрудника прокуратуры Хабиба и трех его взрослых дочерей. У Арсена с собой профессиональный фотоаппарат, и следователь Заур просит одолжить технику, чтобы оперативно зафиксировать детали произошедшего. Парень настаивает, что снимать будет сам.. В начале романа герой еще не понимает, до какой степени увиденное повлияет на его жизнь и работу, но Ханипаев пишет так, что это понимает читатель. Более того, после первых 40 страниц книги хочется лечь, уставившись в одну точку, и постараться вытеснить из памяти «увиденную» жестокость, а после, как и Арсену, — докопаться до правды. Но в маленьком селе, где, казалось бы, каждый из соседей должен быть готов растерзать убийцу невинных девушек, даже стены покрывают изувера.. Ханипаев написал жесткий, честный, психологически точный роман о трудном поиске правды (в том числе правды о самом себе) и о цене, которую приходится за это платить. В предисловии автор просит прощения у своей республики и дорогих сердцу людей за мат в тексте и обязуется избавиться от него, когда люди перестанут использовать бранные слова в своей речи. «Брань — важный инструмент достоверности в рассказываемой истории, а к достоверности стремится каждый уважающий себя автор». Но, честно говоря, современная жизнь и Дагестана, и страны вообще, которую описывает Ислам Ханипаев, так горька и неоднозначна, что без мата пока не обойтись.
Стивен Фрай, «Теннисные мячики небес»
Издательство: «Фантом-пресс». Перевод с английского Сергея Ильина. Тот случай, когда новость о переиздании вдохновляет больше, чем известие о десятке новых книг. «Теннисные мячики небес» ироничного интеллектуала и умницы Стивена Фрая выходят после двадцатилетнего перерыва в классическом переводе блистательного Сергея Ильина, увы, уже ушедшего из жизни. . Стивен Фрай в свое время переосмыслял не только мифы. «Теннисные мячики небес» — современная вариация на тему «Графа Монте-Кристо», в которой обаятельный, умный, уверенный в себе 17-летний студент Оксфорда Нед Маддстоун (анаграмма Эдмона Дантеса), влюбленный в красавицу Порцию (Порше — Мерседес) из-за злого розыгрыша завистливых одноклассников становится жертвой полицейского произвола и попадает в тюрьму как политзаключенный.. Оригинально адаптированная к новой реальности история Дюма остра и динамична. Фрай дает своей книге название по цитате из романа Джона Вебстера «Герцогиня Малфи»: «Мы — всего лишь теннисные мячи звезд, которые бьют и бросают, как им заблагорассудится». И да, мы всего лишь мячики. Сейчас, в новых условиях, переложение Фрая звучит еще острее и актуальнее, чем в начале века. Кэнселлинг чужой жизни, неоправданная жестокость от бессилия и зависти приводят к абсолютизации насилия как такового. Невозможно не согласиться с редактором книги Игорем Алюковым: «Мячики» Фрая о том, что насилие, в любом его проявлении, ничтожном или вселенском, — это абсолютное зло, не способное породить ничего, кроме зла, и ведущее исключительно в бездну, даже если она кажется небесами.
Роке Ларраки, «Комемадре»
Издательство: NoAge. Перевод с испанского Михаила Емельянова. Крошечный — всего 124 страницы — странный и страшный роман аргентинца Роке Ларраки действует как горькое, но эффективное лекарство. Такие книги читают не для развлечения или отдыха, это роман-работа, роман-размышление. Ларраки ставит ребром массу неудобных вопросов: о личных границах, о врачебной этике, о гениальности и исключительности, об акционизме в современном искусстве и о многом другом. Писатель словно бы заводит читателя в круг абсурда литературы, который с пугающей ясностью демонстрирует абсурд жизненный.. В первой части врачи специализированной клиники «Темперли» в 1907 году обсуждают феномен отрубленной головы. Один из них уверяет, что палач после гильотины не просто на потеху публике поднимал отрубленную голову вверх — после обезглавливания человек находится в сознании еще девять секунд. Герои Ларраки решают проверить эту гипотезу на своих пациентах, которые совершенно уверены, что неизлечимо больны. Отрубить голову и послушать, что она скажет. Во второй же части, действие которой происходит в 2009 году, повзрослевший художник-вундеркинд проводит эксперименты уже с собственным телом.. О «Комемадре» трудно рассказывать вне текста — этот роман надо сперва читать самому, отмечая все переклички частей и причудливое эхо идей. А после чтения, освободившись о первого впечатления , о «Комемадре» остается размышлять. Придуманное Ларраки растение комемадре растет на острове Томпсона (Огненная Земля). Его сок дает жизнь микроскопическим личинкам, которые бесследно пожирают и само растение, и любое тело, в которое попали. И книга Ларраки сама по себе, безусловно, червивый плод комемадре — мысли, которые писатель забрасывает в голову читателю, взрывают изнутри.