– Яриночка, внучка, тебя попрошу. Ибо никто другой из родных этого не выполнит. А тебя прошу, как пойду-полину к облакам, к Нади – сделай так…
Яринке, когда попросил ее об этом дедушка Федор, 16 лет было.
Она и выросла, считай, не в райцентре, а здесь, в деревне. Тянуло ее сюда, к бабушке Наде и деду Феде, что в выходные, все каникулы – Яринка здесь. Что там от райцентра – 10 минут машиной, 20 – автобусом, а пешком сколько же ходила, ноги сами несли, не дожидаясь возможности подъехать!
С бабушкой Яринка в огороде сапала, клубень сажала, возле бесконечных собачек-утят возилась, коровку доила, пироги месила, варенички лепила, хлеб в печь ставила, а потом доставала рогачом под бабушкиным присмотром золотую живую паляничку…
А с дедушкой – на рыбалку, когда еще солнышко и не думало просыпаться. Костер по вечерам прямо во дворе разжигать, жарить на прутьях над ним сало, завернутое в газеты, заворачивать картошку в горячую золу, деревца молодежи сажать, вишни обрывать, складывать дрова…
А как любила деду обед в поле носить, когда Федорова очередь подходила коровам сельских пасты! Она сама их всех знала, всех обходила, гладила влажные шершавые носы, заглядывала в преданные умные глаза, отгоняла от них мух и настойчивых оводов…
Особенно хорошо было на лугу у ручья, где среди трав высоченных развевались огоньками тысячи маковых головок. Любили они с дедушкой Федором этот луг за селом, ходили просто туда прогуляться по вечерам, послушать стрекот кузнечиков-прыгунов, поблагодарить за день нырявшего за горизонт солнышка, в какую-то свою чудо-страну…
Яринке было 15, когда не стало внезапно бабушки Нади. А через год где-то и попросил ее дедушка Федор выполнить, когда придет время, его последнюю свободу.
Прожил Федор Иванович без своей Надежды еще 20 лет. Все его в деревне уважали и любили. Ибо руки у Федора золотые были и сердце доброе, искреннее. Никому в помощи не отказывал, на все просьбы откликался. Кому что починить, подправить, построить – кругом шел, руки своей умелой прилагал.
А потом, почти в 80, слег. Яринка примчалась, хотя и замужем уже, детки, но от дедушки не отходила к последнему его тихому дыханию. Пошел во сне, унесся к своей Надежде.
Прошел месяц уже, а гудит село, как улей пчелиный, родня никак не успокоится. Это надо, так внучка Ярина со старым Федором поступила! Не по-человечески это! Ни прийти навестить деда теперь, ни цветочки посадить, ни в дни традиционные почитание памяти отдать – лишила всего этого деда внучка…
Наутро, как поняла Ярина, что дедушка Федор уже в засветах, вызвала машину из города, погрузили в нее деда, и уехали куда-то, Ярина – на своем автомобиле, Федор – в том чужом…
Ни прощания, ни обеда – ничего! Забрала дедушку и уехала. Куда? Где это такое увиденное? Никто не знал, только разговаривали-перешептывались, никак успокоиться не могли.
А потом вообще неслыханное произошло. Люди все видели. Приехала Ярина через несколько дней, поставила машину у дедушкиного двора, а сама – в маковый луг возле ручья. Достала из плотной сумки какой-то ящик, открыла его, стала ходить по лугу маковому вдоль ручейка звонкого…
Деда своего развеивает Ярина – поняли наконец люди, сеет Федора Ивановича между огоньками-маками… А ящик в ее руках – не ящик вовсе, а урна для праха.
Не по-человечески это! Ни прийти навестить деда теперь, ни цветочки посадить, ни в дни традиционные почитание памяти отдать, рюмку переклонить у креста – лишила всего этого деда внучка.
А Ярина ни перед кем ни в чем не отчитывалась. Дом бабушки и дедушки, которая ей в наследство отошла, подремонтировала с мужем, и теперь по-прежнему ездит сюда с семьей почти выходных. Разводят костер во дворе, картошку пекут, ходят по утрам или вечерам в маковый луг к ручейку прогуляться. С ветром Яринка там мысленно разговаривает, с облачками, с ручейком, с дедушкой Федором…
Автор – Елена Мирошниченко
Специально для дзен.
Перепечатка без ссылки на дзен. запрещено
Фото иллюстративный, из свободных источников, pexels
Понравилась статья? Поделитесь с друзьями на Дзене!