– То есть, вы предполагаете, что это… – профессор демонстративно прокашлялся, словно хотел выиграть время, чтобы подобрать лучшее слово, – чтиво стоит нашего внимания?
– Не просто стоит, а требует внимания! Профессор, вы просто не представляете, что было дальше! Это же просто невероятно!
– Вижу, деточка. Какая вы бледная, круги под глазами, осунулись. Этель? Да вы еле на ногах стоите! Когда последний раз выходили на свежий воздух?
– А какой сейчас месяц?
Проходящие мимо молодые люди прыснули от смеха. Старик профессор строго шикнул, напоминая о соблюдении тишины в библиотеке, затем достал нагрудный платок и протер им лоб. Все-таки весна в этом году как-то затягивалась. А значит, лето будет длиться меньше, но при этом жара станет еще сильнее. Внутри домов, да и просто рядом с ними станет просто невыносимо находиться.
– И почему вы не выбрали для работы какую-нибудь другую литературу? Более простую и понятную как вам, так и вашим слушателям?
Этель, как студентка уже четвертого курса Колледжа искусств и науки, нисколько не удивилась скептическому настроению профессора. Эта ее борьба продолжается с того самого момента, как девушка взялась в качестве научной и теперь уже итоговой выпускной работы за перевод одного толстого и древнего фолианта, который она чисто случайно нашла в Главном музее.
– Этим языком уже давно никто не владеет, есть только словари и то в них часто неточный перевод, – продолжил профессор.
– Тем лучше! – студентка прикусила нижнюю губу, услышав шиканье. – Да, словари помогали мне, но я больше читала книги по истории того времени, кое-что нашла в Системе. Если бы вы знали, как же это увлекательно! – выражать восторг шепотом было трудно, но Этель очень старалась. – Профессор, вот увидите, когда я переведу фолиант полностью и предоставлю на защите, – она хотела аккуратно положить книгу на стол, но даже этот звук оказался слишком громким для стен библиотеки.
Хранительница, наблюдая за порядком сквозь свои огромные очки, размером с телескоп, бросила на девушку очередной тяжелый взгляд. Бедняжка, и без того очень хрупкая и тонкая, как тростинка, вся сжалась и стояла в таком положении, пока звук от встречи книги и стола окончательно не стих, и гладь тишины библиотеки не стала прежней. Профессор в это время внимательно вчитывался в название фолианта, потом прохрипел со вздохом:
– Все это уже столько месяцев является моей головной болью.
– А для меня – это самое любопытное чтиво, – парировала ему студентка.
– Все равно не понимаю, почему именно она? Неужели нет другой? – старик поправил ее мантию и провел пальцем по значку колледжа – на фоне восходящего солнца на подобии трона сидела женщина, высоко подняв руку.
Этель просияла, заметив что-то на нем.
– Это точно она. Луноликая богиня. Так она приветствует своего супруга – Солнце.
– Этель!
– Простите, профессор, но что бы вы не говорили, я продолжу свой проект. В истории нашей страны много противоречий, белых пятен, а в Системе порой такой бред пишут!
– Лучше пусть будут пятна и бред, чем нелепые фантазии. Деточка, мне приятно видеть, что вы так серьезно стали относиться к учебе, но во всем нужен баланс. Можно же и учиться и встречаться с друзьями. Вот недавно те парни из музыкальной группы устраивали концерт. Я не любитель такого искусства, но молодежи, похоже, нравится.
– Как показывает история, люди имеют привычку предавать, если доверять им слишком сильно. Полагаться можно только на самого себя, – Этель с трудом, но все же подняла заветный фолиант и собралась уходить. – Простите, профессор, но мне нужно работать дальше. История только набирает обороты, а до защиты осталось всего три месяца, а перевести нужно... А! Нет!
Книгаоказалась-таки слишком тяжелой. Этель со страшным грохотом уронила ее прямо себе на ногу. Следом полетели тетради, исписанные листы. Никто из студентов, а за столами для чтения их сидело довольно много, даже не обратили на это внимание. Каждый был занят. Первокурсники –голографическими шариками, благодаря которым можно было узнать, послушать и главное – посмотреть все последние новости, которые происходили в стране или играми с эффектом полного погружения в игровой зоне. Чаще всего именно там нарушались правила поведения в библиотеке, так как время работы игровых генераторов было жестко ограничено, а всем бывшим школьникам хотелось испытать весь перечень возможностей генераторов. В общем, возникали споры и ругань, чья очередь сейчас играть. Смотрительницу это страшно злило. Студенты старших курсов больше предпочитали занимать технологическую или алхимическую зоны. Готовили проекты, изобретали что-то, ставили опыты. Сегодня чудо техники, гуманитарных, биологических и прочих наук уже никто не называл магией. С тех пор, как ее объединили с технологиями, уровень жизни вырос до такого уровня комфорта, что люди позабыли чему обязаны такими условиями, уверенные, что это заслуга их самих.
Не обращая внимания на боль в ноге, Этель присела на корточки, проверила, цел ли фолиант, а затем принялась собирать разлетевшиеся листы.
– Этель, – профессор помог ей удобнее взять фолиант, поддерживая снизу, – если я помогу с переводом, вы обещаете, что будете тратить время на что-то еще, кроме учебы?
Глаза студентки заблестели. Или, может, во всем были виноваты были слезы боли.
– С вашей помощью работа и правда пойдет быстрее. И может, мне даже удастся изменить ваше мнение об этой истории.
– Истории о временах магии, войн, драконов и перемещений во времени? – старик сильно скривился. – Не обольщайтесь, юная леди. И все же, талантливых студентов, которые действительно любят не только технологии, магию, но и настоящие книги у нас очень мало. Вас нужно беречь, чтобы вы и дальше радовали нас своими успехами, – а под нос буркнул: – И чтобы книги меньше ели пыль и мыши. Эх, неужели мы когда-нибудь дойдем до того, что целая библиотека будет помещаться в один светящийся шарик?
Этель с профессором вышли из библиотеки и пошли по открытому коридору, который соединял корпуса колледжа. Вокруг было тихо, так как еще шли лекции. Свободны были только выпускники и первокурсники, самовольно прогуливающие занятия и еще не знающие, какой нагоняй ждал их за такие выходки на зачетах и сдаче экзаменов. Профессор обогнал Этель, чтобы поднять с лавочки забытую кем-то тетрадь для лекций. Открыл ее и увидел, что нужным материалом исписаны всего три страницы, а вот поля украшали какие-то абстрактные рисунки, цифры. Владелец или скорее владелица на занятии занималась чем угодно, но только не конспектированием. А последняя страница вообще была исчиркана какой-то игрой с цифрами. Старик покачал головой, отпер ближайший шкафчик для потерянных вещей и положил туда найденную тетрадь. Потом сказал:
– С вами, студентами, в какие только передряги не попадешь. Совсем нынешнее поколение не слышало о стабильности, дисциплине. Зато сколько упрямства и сумасбродства!
– Вы сами предложили помощь, – напомнила ему Этель, тщательно стараясь скрыть, что найденная тетрадь принадлежала студентке из ее потока – заядлой двоешнице, которая меняла цвет своих волос чаще, чем одежду. Девушка любила повторять: «Мне нужен диплом, чтобы просто был. Я люблю спать, все остальное мне чуждо».
– А вообще, я занимаюсь не только учебой. Вспомнила – недавно была в нашем музее, – Этель и профессор свернули в сторону камбуза, где жили выпускники.
– Только за тем, чтобы найти еще какой-то завалявшийся там фолиант далекой древности.
– Смейтесь-смейтесь, профессор. Но я продолжу заниматься этой книгой. А еще некоторыми экспонатами музея. Что-то подсказывает, что они тоже как-то с ней связаны. И не только потому, что представлены в одной экспозиции. Кстати, вы можете выписать мне туда новый пропуск?
– А что случилось со старым?
Этель остановилась, скорчила виноватую мину, которая была красноречивее любых слов. Профессор ничего не ответил, лишь в очередной раз покачал головой.
Когда они дошли, наконец, почти что до комнаты Этель, она быстро открыла дверь и исчезла в своем личном мирке, где обитали маги, принцы, принцессы, драконы и древняя магия, а сам профессор поковылял к себе в кабинет. От духоты и пряных ароматов весны у него всегда болела голова, и пушилась борода.
«Что творится в умах юного поколения? Зачем они стремятся всегда все раскопать, разобрать до основания? Так только дети делают, потому что не понимают, что сломанную игрушку не соберешь снова».
***
Кабинет был небольшим, но уютным, выполненный по старым традициям. Все было из дерева, на письменном столе идеальный порядок. И только странный шкаф выбивался из общей атмосферы помещения. Хотя бы потому, что на него была накинута плотная красная ткань. Профессор впервые за много лет стянул ее, чихнул от поднявшегося в воздух облака пыли и с небывалой нежностью и трепетом провел по дверях шкафа. Украшали их вырезаны невероятнее существа – начиная с драконов и заканчивая совершенно жуткими и невероятными тварями с множеством голов, лап и хвостов.
Старик открыл этот тайный шкаф, в котором хранилось все, что осталось от его путешествий в юности. Кроме исписанных тетрадей и блокнотов, которые уже давно сотрудники музеев и информационных центров перевели в электронные каталоги, профессор хранил внутри бусы из акульих зубов с ракушками, рисунки диковинных животных, старую карту Кротовых пещер и несколько давно потемневших монет.
– Клад. Говорили, что его оставил сам Белый тигр для своих потомков. Как говорится, на черный день. Мда, – он покрутил одну монету большим пальцем по ладони, – видимо черный день так и не пришел, раз его нашли только спустя века, кажется в эпоху позднего Ареона Великого. А что это сейчас? Просто груда проржавевшего металла. Материальное не вечно, в отличие от истории.
От этих мыслей у профессора резко закололо сердце. Да так сильно, что перед глазами замелькали звезды. Только хорошая добрая настойка из ягод и цветочных корешков помогла привести самочувствие и голову в порядок. Вот так, подумалось старику, и помереть от приятно-горьких воспоминаний, безумных идей студентов недолго.
В дверь постучали. Это оказался декан – высокая женщина средних лет, одетая в темно-бордовый классический костюм.
– Простите, профессор, вы не могли бы сейчас подменить меня на занятиях у студентов ДИИП? Срочно вызвали в музей.
– У ваших любимцев – будущих специалистов по древнему искусству и праву? Значит, дело серьезное. Что, опять скандал с новым владельцем?
– Увы и ах! Хранители до последнего стоят на том, чтобы замок не сносили. А еще эта история с пропавшим дневником… Эх, – женщина помассировала лоб - что за наказание?! Так выручите?
– Конечно, госпожа.
– Благодарю.
На самой высокой башне университета раздался звон колокола. Декан передала коллеге необходимые бумаги для предстоящей лекции и удалилась. Профессор сделал еще глоток настойки для верности, поправил костюм и опустил взгляд на бумаги. Только после того, как согласился, он осознал, что в аудитории его уже ждали два десятка юных лиц, и каждый со своей идеей и мечтой. Перед взором опять встала она – Этель! Старик отлично помнил, как эта хрупкая, как стекло, девушка, незаметная и необщительная, без каких-либо перспектив и идей, с третьего курса вдруг встала впереди всех. Преподавателя еще нет в аудитории, она уже за кафедрой, готовая переворачивать историю прошлого с ног на голову! Старик почувствовал новый приступ усталости от такой настырности девушки. Однако, как обладатель множества наград, званий и автор огромного количества научных трудов, в том числе и революционных, сам в прошлом такой же авантюрист и искатель приключений, не мог в глубине души не радоваться интересу и смелости своей студентки. Ведь книга, если ее так можно назвать, которую она выбрала для исследования, в свое время наделала очень много шума, споров и нагнала просто невообразимый страх на самые стойкие научные умы современности.
– Что ж, Этель, – профессор слегка откинулся на своем стуле, представив перед собой сияющую, как начищенное золото, девушку за кафедрой, – вы готовы продолжить свой доклад?
Воображаемая Этель выпрямилась, слова профессора всегда возвращали ей уверенность, и осторожно раскрыла фолиант примерно на середине.
– Итак, из истории нашего мира нам всем хорошо известно, что временные парадоксы и тому подобные игры со временем – всего лишь фантазии и не обоснованные наукой явления. Кроме того, даже если такое было возможно, на человека такие путешествия оказывали определенное влияние. О чем и описано в этой части объекта моего исследования…
