Есть чувства в мире праведном у нас,
Сильнее необузданной стихии,
И крепче, чем булат и, чем алмаз,
И шире, чем просторы всей России.
Они глубόки, глубже всех морей,
Они прекрасны, далеки от лести,
И ярче солнца, жизни нам милей,
А речь о братстве, о любви и чести.
*****************************************
Доброго времени суток,
уважаемые читатели и соотечественники!
**********************************************
Эти строки написаны в начале «девяностых», когда рушился Союз, сторонники «новой эпохи» рвали всё подряд, «вдалбливали» в сознание людей важность индивидуализма, неуправляемого рынка, когда постулат о том, что «человек человеку – волк» становился основным показателем предприимчивости и успешности «нового русского» в малиновом пиджаке. Не все смогли противостоять этой волне «американизма».
Однако, время показало, что всё это «наносное с Запада» – временно, а наши славные и незыблемые истины проверены тысячелетиями и составляют основу нашего бытия.
Этим выпуском представляю вашему вниманию личное отношение к категории «братство». Не только родственному, но и, прежде всего, боевому. Тому, что возникает на поле брани или при выполнении специальных операций, когда плечо рядом стоящего сослуживца становится основной опорой и главным элементом выживания.
Представленная ниже сказка является вымыслом, но отражающим отношение автора к тому понятию, что определено чётко и ясно «БРАТСТВО»… Итак, приятного прочтения!
Баллада о братстве
Посвящается внукам моим Кириллу, Михаилу и Александру
*****************************************
На стыке времён, утром новой эпохи
В далёкой, счастливой и древней стране,
Берущей исток ещё в царстве Гороха,
Три княжича-брата росли в тишине.
Кириллом родители старшего звали,
Был добрым он малым, картины творил,
Второй был буян, так, что стены дрожали,
Повесу того нарекли Михаил.
А младший малыш с голубыми глазами,
Был тихим, но твёрдым в решеньях своих,
Чтоб справился малый со всеми делами,
Он стал Александром на радость родных.
Росла детвора в светлых, чистых покоях,
Под пристальным взглядом у нянек, родни,
Сказители речь им вели о героях,
Защитниках веры, Отчизны, семьи.
Воспитывал их седоус воевода,
Учитель словесности старый чернец,
О чуде машин баял мастер с завода,
О пользе искусства – мозаик творец.
И с детства все княжичи вместе держались,
Учились, играли, ругались, дрались,
На шалости если они попадались,
Винились гурьбою, понятно, кажись.
Совместно рыбалили братья на речке,
На утку и зверя ходили втроём,
Росли и мужали на мясе и гречке,
А опыт копили и ночью, и днём.
Родители их приучали с пелёнок
К труду и учёбе на пользу страны,
Чтоб сразу дошло до ума их мальчонок
С Отчизною связь не имеет цены.
С холопами, челядью гладко общались,
Вели себя ровно со всеми братья.
При этом людьми управлять обучались,
Ведь в будущем будут они все князья.
Кирилл был помощником князю надёжным,
В делах государства успехов достиг,
Политиком был чрезвычайно дотошным,
Общение вёл, избегая интриг.
Он слыл собеседником честным и твёрдым,
В речах своих краток, но ёмок и прост,
Беседы вёл гибко, он не был упёртым,
С любым в диалоге выстраивал мост.
Ему вопреки Михаил не так сдержан,
Эмоций волна распирает его,
В нём воинства дух и отваги в нём стержень,
И в ратном искусстве силён оттого.
Буян и повеса был удалью цѐнен,
В военных манёврах любого он бил,
Со старшими он несомненно почтенен,
Врагов укротит, кто бы там ни грозил.
Малыш Александр прослыл малословным,
Глаголил немного, но в точку всегда,
И нравом отмечен весьма хладнокровным,
Решителен был, не смотря на года.
В механике слыл златоруким и докой,
Расчёты всего проводил без труда,
Он шёл по следам у мечты лишь высокой,
И поступь всегда оставалась тверда.
И так с года в год, в летний зной и ненастье,
Студёной порою, в крутой листопад,
Росли и мужали родителей счастье,
Пришло время к делу пристроить ребят.
С годами задумался князь о замене,
Правленья бразды в руки чьи передать,
Чтоб выбор не вёл по пути резкой смены,
Преемственность власти в стране удержать.
Немало отец думой голову мучил,
Кому из детей управленье отдать?
Кто лучше готов? Кто сильнее научен?
Кто княжеством сможет добром управлять?
Кирилл – управленец, но несколько мягок,
Хоть твёрд Михаил, но не сдержан в делах,
Так вот, в Александре нет гнева. Однако,
Опять круг замкнулся в своих берегах.
И взвесив все «за» и все «против», князь понял,
Дано братьям править пока что втроём,
Они, как те пальцы в единой ладони,
Лишь вместе управятся с их кораблём.
Страна велика, есть холмы и равнины,
Леса, и луга, и озёра, моря,
В стране добывают алмазы, рубины,
Полны реки рыбой и много зверья.
Издревле торгует со всеми Держава,
За море мы ходим и в гости зовём,
Деяния наши всё мирного нрава,
А кто к нам с мечом, от него и умрёт.
Собрал князь-отец сыновей ранним утром,
За круглым они разместились столом.
«Держава в правленьи нуждается мудром,
Для этого мы собрались вчетвером».
Изрёк седовласый и взглядом суровым
Обнял юных княжичей: «Старший, глагόль».
Сказал он, откинувшись в троне кедровом,
«Своё предложенье озвучить изволь».
«Отец, воспитал нас своим ты примером,
Тебе только править», – закончил Кирилл.
Оправил второй свой кафтан тёмно-серый.
«В тебе наша сила,» – сказал Михаил.
Молчал Александр, как водится, скромно,
Подумав немного, младшόй отвечал:
«Мы можем помочь тебе, это возможно,
Но, главное, чтобы отец всё решал».
Поднял княже руку и все замолчали,
Обвёл он глазами мальчишек своих:
«Гляжу, что наставники вас воспитали,
Поэтому бремя делю на троих».
И дале добавил: «Кирилл будет ведать
Делами заморскими нашей страны.
И среднему сыну придётся отведать,
На поприще ратном ему нет цены».
Подумав немного, отец-князь добавил:
«И младшего ждёт непростая стезя.
Хочу, чтобы силы свои ты направил
Внутри государства. Портάчить нельзя».
И стали они управлять государством,
У каждого дело. Вершат сыновья,
Работают вдумчиво, гладко, с азартом,
Отец контролирует, словно судья.
Князь рад, не скрывает отцовского счастья,
С годами стареет, и силы не те,
А тут, как на грех, вдруг свалилось несчастье,
Кочевники с юга при грозном вожде.
Стратег Михаил сколотѝл быстро войско,
Кирилл всех союзников к сечи призвал,
А младший занялся для тыла устройством,
На рельсы военные всё передал.
Отец по годам не сумел биться боле,
И силой ослаб, и глазами не тот,
Возглавил Кирилл все войска в Диком Поле,
Чтоб ворогам всем показать отворот.
Здесь в ратном строю наших братьев оправа,
Полками у центра вершил Михаил,
Малόй правил флангами слева и справа,
Запасным полком занимался Кирилл.
К полудню сошлись два стотысячных войска,
По центру кочевник наметил удар.
Полки показали примеры геройства,
Но слишком уж много на поле хазар.
В серёдку ударили бешенным клином,
Повсюду на солнце сверкали мечи,
Неслись степняки все в порыве едином,
Но путь преграждали собой силачи.
Стеной встали ратники, пики ощѐрив,
Мечом, булавами разили врагов,
Но тати рвались, не смотря на потери,
Совсем не жалея своих животов.
Они словно тучи всю рать облепили,
Их силы огромны, но доблесть не та.
Хазар малахаи всю степь наводнили,
Но рать отходила совсем не спроста.
Текла кровь рекою, с землёю мешалась,
Слились крики воинов, ржанье коней.
К добыче в поля вороньё всё слеталось.
Смертельная битва пылает сильней.
Сначала два фланга ударили в бок им,
Кочевников смяли, аж юшка пошла.
Сложилось всё плохо захватчикам многим,
Хазарская гвардия вся полегла.
Настала пора у полка, что в запасе
В соседнем леске под оружьем стоял.
Рванулися ратники все в одночасье,
Погнали всех прочь. Мало, кто убежал.
Побили братья злых хазар в чистом поле,
Побили умением, а не числом,
Не ведал никто в этот миг лучшей доли,
Погибнуть за Родину в бое святом.
Сложнее пришлось Михаилу сражаться,
Принял на себя он их главный удар.
Опять показал свой удел не сдаваться,
И бить без устатка коварных хазар.
И всё ж после боя сказал он Кириллу:
«Ты верно расставил по полю войска.
И вовремя Саша ударил по тылу,
Хотя славить надо скорей мужика.
Их много легло здесь на поле широком,
Им вечная память и вечный покой».
Изрёк Михаил, вытер кровь по-над оком,
Коня повернул и подался долой.
Для, воинов павших, курган завершили,
Землёю присыпали битых хазар,
Молебен над всеми попы совершили,
Домой потянулись от вражьих кошар.
Полки возвращались на вотчину строем,
С хоругвями братья верхом впереди.
И вот в злой степи, пересушенной зноем,
Арба степняка завиднелась вдали.
Арба раскурочена, кони побиты,
Зарезаны люди, не видно живых.
И вдруг из-под тряпок, узором расшитых,
Малыш вылезает, лет эдак восьми.
Был сильно напуган байгуш неумытый,
Лишь что-то по-своему всё лопотал,
Тянулся ручонками, всеми забытый,
Силёнок лишился и в пыль вдруг упал.
И братья мальчонку того пожалели,
К обозу пристроили, дали еды,
В онучи обули, беднягу одели
И досыта парень напился воды.
Найдёныш смышлёным мальцом оказался,
Слова наши быстро, прям с лёту хватал,
Работы любой никогда не гнушался,
И вёл себя скромно, ни в чём не мешал.
За несколько вёрст до прихода в столицу
Примчался на мерине сером гонец,
Принёс злую весть он, как чёрная птица,
Что дома скончался их добрый отец.
С победою к тризне нежданно поспели,
И в горе братья провожали отца.
Его по обычаю в церкви отпели,
Навеки останется он в их сердцах.
Прошли девять дней и закончился траур,
А братья в палатах втроём собрались,
За круглым столом им накрыл старый Лавр,
Который служил ещё деду, кажись.
Они воеводу к себе пригласили,
Что строгим учителем в детстве им был,
Потом, помолясь вчетвером, приступили
К разбору тех дел, что отец поручил.
Текущих проблем сонму быстро решили,
Закрыли вопросы с набегом хазар,
Издержки казны и торговли покрыли,
Издали Указ про заморский товар.
Нагрянул черёд основного вопроса,
Кому из наследников править страной?
Кто вытащит нас из любого заноса
И в миг обеспечит в Державе покой?
Силён кто в торговле, с финансами дружит,
И в ратном уставе учён лучше всех,
Кто личным примером в Отчизне всем служит,
А чтобы не делал – страну ждал успех.
Все княжичи были достойны правленья,
У каждого брата успехи в делах.
Тогда испросили они наставленья
У воина с мудрой улыбкой в устах.
Насупился бровью седой воевода,
Но лестно вдруг отпрыскам княжьим помочь:
«Вы дети великого, знатного рода,
И каждый из вас одинаков. Точь-в-точь».
Окинул старик ясным взглядом палаты,
Достойно ответил: «Уж если по мне,
То, всяко, не будет Державе утраты,
Коль править вы будете все наравне».
Немного подумав, Кирилл встал со стула,
Взял первым он речь на правах старшинства.
«Нам воля родителя путь распахнула,
Ответствовать всем, засучив рукава».
Затем посмотрел он с надеждой на братьев,
Сверкнул взором ясным и твёрдо сказал:
«Родиться в сим доме нам выпало счастье,
И править втроём нам отец наказал».
Он сел, обратившись к сидящим напротив:
«Кому что не так, может мне возразить».
Но братья все «за», и никто не был «против»,
Единство далό им хазар победить.
Согласны со старшим во всём безусловно
Юнец Александр, боец Михаил.
Осталось оформить всё честью, законно,
Устроить сие обязался Кирилл.
Назавтра по ýтру под звон с колоколен,
На площади около княжьих хором,
Объявлено всем: «Не сироты мы боле.
А править здесь княжичи будут втроём».
Затем по обычаю пир был весёлый,
Все славили юных, бесстрашных князей.
Отмечен сей день хлебосольем застолий
По граду средь улиц, дворов, площадей.
В разгар песнопений о подвигах славных,
Кирилл о найдёныше вспомнил босом,
Направил он грѝдней своих православных
Узнать, как живёт парень в доме чужом.
Мальца разыскали и к князю подводят,
Тот в платье пристойном, в сапожки обут.
С парнишки бояре глаз зорких не сводят,
Откуда смугляш, где такие живут?
Чернявый пацан родом был из ромѐев,
Кочевники злые украли его,
Но жил он недолго средь этих злодеев,
И, проданный в рабство, познал так ярмо.
В степи их нагнали лихие сарматы,
Господ порубили, рабов увели.
Улучшив момент, он улёгся под маты,
И здесь его храбрые русы спасли.
Прониклися княжичи злою судьбиной,
Что парня гоняла, как палый листок,
Приют он обрёл на людской половине,
Оправиться дали от страха чуток.
В прошествии месяца малый отъелся,
Силёнок набрал, ярким цветом расцвёл,
Душою от боли совсем отогрелся,
Глаза заблестели и стал, как орёл.
Наставников братья к нему прикрепили,
Поблажки ни в чём не давали ему,
Чтоб в помощи он не нуждался следили,
А в будущем мог постоять за страну.
Крестили его православным законом,
По святкам Платоном мальца нарекли,
Когда подвели к рукописным иконам,
Услышали гром, где-то в поле, вдали.
Никто не заметил лихого знаменья,
Все жили, как прежде, в работе, в борьбе,
А годы неслись за мгновеньем мгновенье,
И все поклонялись великой судьбе.
Прошедших семь лет в мирном сне пробежали,
Мужами семейными стали князья,
Со степью совсем воевать перестали,
У братьев свои родилѝсь сыновья.
Богатыми были в стране урожаи,
Ловили стерлядку, лещей и угрей,
И дичь собиралась в огромные стаи,
В лесах добывали рогатых лосей.
Найдёныш Платон оперился и вырос,
Его обучали седые мужи,
Нечасто псалмы петь приходит он в клирос,
И всё ж больше любит мечи и ножи.
С годами узнал он немало от братьев,
Как править умело, законы вершить,
Как битву вести, управлять в бое ратью,
Союзников больше к себе приобщить.
К расчётам, торговле Платон также склонен,
Ведёт диалоги в миру не спеша,
Но видится, чем-то ромей недоволен,
И большего жаждает злая душа.
Забыл, что князья ему дали свободу,
Был выучен, выхолен с детства Платон.
И всё же раскрылась гнилая порода,
Сын западных вотчин с рождения он.
В палатах где лестью, а где уговором,
Интриги искусно ромей заплетал,
Лил грязь на одних, при простом разговоре,
Других за спиной чернотой обливал.
А братьев он медленно сталкивал лбами,
Шептал всякий вздор и коверкал слова.
И видел князей друг для друга врагами,
Чтоб в этой вражде свои ширить права.
Со временем братьев поссорил он крепко,
Посредник в общении стал им Платон,
За это ромей зацепился так цепко,
Что вызвал смертельную схватку за трон.
Князья разлетелись по малым столицам,
Восток – Михаил, а на запад – Кирилл,
А Саше по нраву на юге землица,
Платон, как хотел, главный трон захватил.
Доверились братья ему, как иначе,
Ведь к каждому ключик ромей подобрал,
Друг другом стращал он князей и, тем паче,
Для каждого преданность в том доказал.
Ростки межусобицы ярко пробились,
Дружины князей расширяют ряды,
Местами холопы уж палками бились,
Ещё бы чуть-чуть и не мѝнуть беды.
Не выдержал здесь седоус воевода,
Хоть был он преклонен годами и сед,
Он тайно гонцов снарядил до восхода,
Обманом князей всех собрал на обед.
Не думали братья быть вместе на пире,
Но громко наставник им стал говорить:
«Вы братья по крови, нет ближе вас в мире,
Не гоже вам, княжичи, свару чинить».
Заставил их хлеб преломить он на силу,
По чарке поднять, глаз не бить в стороне.
«Поверьте мне, други, бойцу-старожилу.
Сейчас вы в раздоре, а худо стране».
«Кому вы доверили власть над народом?
Куда он Державу отцов заведёт?
Очнитесь, князья, и решите всё сходом,» –
Закончил старик, вспыхнул взглядом, как лёд.
Потупились гости, отдав очи долу,
Как будто накрылись ушатом воды,
Затем сжав в кулак пошатнувшую волю,
Обнялись втроём, чтоб не стало вражды.
Обиды свои все открыли друг другу,
Надуманы были они по всему,
Кому это всё надо ставить в заслугу,
Узнали. Судьбу осветили ему.
Платона отправили в ссылку за море,
Без права возврата в родные края.
А сами молебен стояли в соборе,
За братство, за честь и за жизнь без вранья.
Запомните, братья, не верьте навету,
Ведь могут явиться Платоны и к вам,
И прежде, чем следовать злому совету,
Во всём разберись и расследуй всё сам.
Сокрыта в сием мудрость вся вековая,
Нет ближе, чем брат в этом мире большом,
Ты смело по жизни иди, сознавая,
Что братским укрыт ты надёжно плечом.
Мальчишки, вас трое и вам завещаю,
Поддерживать брата всегда и во всём,
И, где бы я ни был, я вам обещаю,
Содействие. Только дружите втроём.
На этом желаю всем добра, удачи и всего самого доброго. До следующих встреч! Теперь уже в октябре.