9,5 ЛЕТ Утром Эльза проснулась от вибрации звонка мобильного резко, как от кошмара, и сразу вспотела. Сын спал рядом, обняв мягкого барашка, никого не было слышно. Еще вечером старательно нанесла тени и стрелки на глаза, аккуратно уложила волосы, старалась выглядеть красивой…
Любимый выехал днем, и по дороге звонил целых два раза.
«Обещал ночью уже быть дома! Где же он? Чёрт, как я соскучилась! ....Только не это, это она, опять она!»
Последний его звонок был с вопросом и сожалением: «Эля, Элечка, могу ли я тебя просить... не обижаться, если задержусь. Хочу быть честным, должен заскочить в одно заведение. Это мой долг, как отца своей дочери. Подруга Лены позвонила с её телефона и сказала, что она больна, падает в обморок, но домой не едет. Они в ресторане с компанией. Несколько раз Лена отключалась, бледнела. Только узнаю, что с ней такое и вернусь домой, боюсь, приняла что-то молодежное по глупости. Подруга у неё, наша общая знакомая, приехала к ней проездом. Видимо поэтому Машку отправила так поспешно. Тебе не отдала на эти два дня. ... Ты не волнуйся, все будет в порядке».
«Чёрт, что ей надо? Этот звонок... пугает!»
Эльза быстро вышла из спальни, включила вызов и сказала:
— Ну? ... Что молчишь? .... Я жду! И начни с конца. Чем дело у вас закончилось?
— Я его люблю, он меня любит - это для тебя и начало, и конец.
Эльза замерла, даже не выдохнула.
—… А еще я хотела сказать, что ничего у тебя с Виталей не получится. Он признавался, что влюблён на всю жизнь в меня. Ещё с первого курса влюблён…
— А я с ним живу. И сплю! Если он такой хороший сейчас, пусть так! Хоть с двадцать первого курса. Чего ты там накушалась, нимфетка? Какую конфетку съела? Фантик хоть сохранился?
— Какая тебе разница. Уйди со своим кутёнышем к отцу, оставь Виталю… Он же от тоски и нечего делать старается, помочь тебе хотел, заблудшей душе. Видел же, что ты с ума по нему сходишь, и что не воспользоваться? Как в любовь и голуби помнишь? Так вот – прощу я его, прощу и приму, похудевшего, измученного тоской.
У нас дочь общая. Доживём с ним этот век… в съемной квартире! Сама сниму, а эту для дочери, для Машеньки оставлю. Буду сдавать. Ведь у нас главный камень преткновения был – эта квартира, в которую он не захотел переехать.
— Ты притворялась. Обманула его, хитростью заставила приехать. Где он? У вас? — Эльза почувствовала, что закипела.
— Да, рассказывал, про тебя пришлось слушать. Признался, что думал — стерпится-слюбится… А до сих пор скучает по мне, еще немного и закончится ваша школа жизни. Но он сейчас поедет тебя контролировать, долг зовёт. Мой Виталий – твой врач, вот, как он сказал. Живёт рядом, чтобы ты ребенка не покалечила. И в утробе его защищал, и дочь свою от тебя защищал. Такой вот добрый человек мой муж бывший.
— А… у тебя он сколько лет врачом был, чтобы ты ребенка не покалечила? И ты всё равно достала Лизу. Ты её чуть не угробила. Поэтому она чудная такая, все держит в себе и всем угодить старается. Не орет, не истерит, когда надо бы. И не жалуется никому. А про тебя знаешь, что в деревне говорили? …
— Ох, оставь, какая деревня, Нора. Не стоило ему тебе голову морочить. Напрягался, старался, но сердцу не прикажешь. Ты для него до сих пор, как эта самая, которую по телефону заказать можно. А я в его душе и сердце навсегда.
— Так что же он мне сам не скажет?! В жизни не поверю, что такой мужчина будет тебя на амбразуру бросать. Или ты опять меня доводишь, только теперь уже сама? Ждешь, что я нападу? Сорвусь на тебя? На ребенка? На него? Да не будет этого.
И корону сними, или её сшибут. Ты даже Макса довела, хотя он вообще, как деревянный – где положишь, там и лежит. Делает всё, что скажешь и старается, как может! — с обидой прошипела Эльза,
Елена тяжело и прерывисто вздохнула несколько раз.
— Понимаешь, Элеонора… Макс больше не тот, кого я знала. Когда моя дочь рядом, он шальной, лишь бы она на него взглянула, улыбнулась, хоть какое-то внимание обратила. Ты же сама знаешь.
А я за него с родной дочкой драться не буду, Это тяжело и ей и мне. … Как твой отец, ходить-то будет? Ты хоть свечку поставь. Я вот ставила. За меня можешь не ставить. Я знаю, болезнь мне ты послала своими проклятиями.
— Отца не трожь…
— А ты меня не трожь. Что же сама звонила, как заведенная?
— А, вспомнила!… Я звонила, когда отец приехал и сказал, что Лизка в аварию попала из-за тебя. Виталя не знает, а я случайно услышала, как отец с гаишниками решает вопросы. Она погибнуть могла. Бдительность потеряла и всю машину с левой стороны в клочья, всё смято. Отец ей новую тачку купил, эту посчитал несчастливой. Но не отдал, пока не успокоится всё. ... Безжалостная ты ведьма.
Раздался расстроенный голос Елены:
— Да я так себя веду, чтобы она самостоятельная стала, а не держалась за меня и отца. Сама Макса подманивала и против собственной родной матери пошла. За моей спиной с ним договаривалась, воспринимает мать, как врага. А зять запугивает всех подряд, угрожает… Конечно! Двадцать лет ненавидеть женщин, презирать и тут за три года он весь такой ангел? Бред! Так не бывает, и ты такая же осталась, прикрылась детским чепчиком. На время вы утихли. И это я ей пытаюсь донести! Что надо матери помогать, а не за её спиной отца настраивать, сестру младшую.
— Где он?
— Тебе какая разница, где? К тебе поехал. Надеюсь, ты не беременна?
— У меня сын еще грудь сосёт... Постой, ты сказала ему, что больна и он поверил?
— Он меня тест повез делать, ночью. Всё чисто, и алкоголя в крови нет почти, я сделала несколько глотков французского вина. Мы очень хорошо поговорили, и даже больше. К тебе он приедет уставший, сильно не напрягайся, он в таком возрасте…
Эльза отключила звонок и стала ждать. Слез не было, была святая вера, что он вернется и все расскажет.
Шли минуты, но казалось, что часы. Время пятый час. Шестой…
Хотелось сорваться и поехать, но Макс спал, и нянек не было.
Она решилась и набрала его номер, Виталий взял в ту же секунду.
— Эля, ты не спишь? Я сейчас, уже близко.
— Что случилось, Виталечка, скажи?
— Эль, я тебя прошу, ты только не волнуйся, отдыхай, еще рано.
Снова ждать.
Проснулся Макс, Эльза понесла его в ванную и стала мыть под душем.
— Ма-ма, ма-ма, ма-ма-ма… — повторял малыш и крутился, хватая игрушки.
— Мы любим с тобой друг друга, да? И папа у нас живой, и дед твой еще не здоровый, но живой, и ты у меня растёшь… Где же наш Виталя? Куда подевался? Куда его эта злая тётя затащила?
Эльза представила, что приснился звонок Елены и продолжала улыбаться.
Она начала рассказывать сыну, кутая его в полотенце:
— Мамы разные бывают, да? Прабабка твоя была злая, брови суровые, ругалась, толкалась, маму твою запирала. Хорошо, что ты её не узнаешь, у тебя одна нормальная есть. Добрая, как Лиза. Полюбила тебя, кудряшка Макс. А злой уже не стало, но и бабушка твоя, как будто превратилась в дракона. Она хватала твою маму и уносила в кладовую маленькую. И я там вся скованная по ручкам и ножкам…. Но я боролась, я с ней сражалась, всегда, да. Не сдавалась.
А потом я сбежала с короной на голове, у меня же был теперь твой дед. Сегодня к нему поедем в больницу. Посмотрим, как он ходит.
Виталечка настоящий врач. Да. Пусть и так. Я повидала за свою короткую жизнь так много неприятностей, а он вытащил, поднял с глубины, из темноты и заставил плыть к солнечному пляжу. Я влюбилась в него и сейчас жду. Я знаю, что он ко мне тоже неравнодушен, и от этого заливаюсь слезами счастья.
Все женщины в нашей семье – злые, и от того несчастливые. Но я не хочу быть злой, у меня получится.
У нас, Максимка, всегда есть выбор, сказать «Да» или «Нет». И когда я смотрю на человека, когда я по-настоящему на него смотрю... Виталечке хочется всегда сказать «Да». Если Виталечка приедет и скажет, что хочет вернуться к жене, я скажу ему «Да, милый»! Мне станет очень, очень жаль, но ему я всегда скажу «Да, милый, да, как ты хочешь», а вот тебе я буду говорить «Да, сынок, как ты хочешь».
Только, если ты попросишь то, что не опасно в рот тащить. Всё подряд не надо хватать и сразу в ротик.
Это можно, но очень вредно.
«Ты прикрылась детским чепчиком»… Эльза сушила волосы сыну и думала, что же её мать заставляло терзать маленькую Эльзу в детстве. Может быть она казалась ей совсем некрасивой? Или просто не любила детей?
После этого «приснившегося» звонка, Эльзе было так сложно уйти от воспоминаний. Несколько самых ранних событий отпечатались в памяти. Её крики о помощи, её страх перед темнотой, страх, когда душат, страх и ненависть..
«Несчастная маленькая девочка…
Несчастная маленькая девочка сидит в темной комнатушке. Свет только из щели на полу. Перед глазами мелькают белые пятнышки, как снег, больно саднит спина, искусанный язык, я же его сильно прикусила, когда мать … Да, я позволила себе сказать на мать плохое слово, слышала как ругалась бабка, и крикнула ей, когда получила пощечину за столом. У меня забрали тарелку с моими любимыми котлетками. Сначала положила три штуки, потом забрала одну, а когда я начала есть, сказала, что превращаюсь в жирную корову и я выплюнула котлету. За это получила, всё забрали. Я была в слезах и крикнула. Это ... так хорошо помню. Что потом было! Как будто взорвался детонатор к которому на ниточках сразу несколько заложенных взрывных скандалов».
Эльза почувствовала внутреннюю дрожь и сразу посадила ребенка в манеж, пошла ему делать кашу.
«Меня нервируют собственные мысли, и только они. Эта чудесная тётка не сможет вывести меня из себя вот так, одним звонком.
Мы с Виталием - пара, встречаемся уже полтора года, живем вместе почти три месяца, целуемся уже семь месяцев. Мы живём в свободной стране, где разводы не под запретом. Естественно, что у нас ночью и днем может быть любовь, и мы не стесняемся проявлять интерес друг к другу даже при всех. Это нормально, что он меня легко целует. А я его первая целую сильно, как умею.
Я не видела их вместе никогда. Никогда не видела, как они целуются, у меня нет воспоминаний…»
Тихо открылась входная дверь, он зашел и стал сразу разуваться. Эльза застыла с ложкой в руке.
Виталий, поднял глаза и посмотрел так, что сердце зашлось в грохоте ударов. Потом он опустил взгляд, затем снова в глаза...
Уголки губ тронула ухмылка.
«Не радостная, а … злая? Он на что-то злится?»
С этого момента Эльза перестала что-либо понимать.
— Ты… пришел … с миром? Это планета Земля, Я - человек. Женщина… — почему-то начала шутить Эльза. Так Матвей один раз пошутил с Лизой, когда были у них в гостях.
Он приехал вечером с работы, поздно. Лиза уже накрутила себя, расстроилась, расплакалась в ванной, но вышла веселая, как будто ни в чем не бывало.
Никто бы не заметил – но у неё стрелочки размазались сверху.
Матвей зашел уставший, а она смотрит, не отрываясь, как будто думает о чем-то неземном.
И Матвей сказал, что пришел с миром, разрядил обстановку.
Эй, любимая! Я пришел с миром. Это – планета земля. Я – человек. Мужчина.
Еще он добавил «Муж».
— Я вернулся к тебе, ты рада?
— Ко мне, — не раздумывая дальше, Эльза подошла и прижалась щекой к плечу Виталия, скользнула рукой под его расстегнутую куртку, вдохнула любимый аромат одеколона, погладила ладонью спину.
Столько обожания было в её жестах, даже поклонения мужчине.
Она снова подняла глаза и всё еще не понимала, что происходит.
От его недавней "злости" не было видно ни следа, но и ни одной другой эмоции! Серые глаза смотрят, словно за спину через никчемное препятствие - человека.
— Ты знала про аварию моей дочери и молчала, Эля... А что еще ты знаешь, о чем родные люди должны сказать друг другу?
Эльза отстранилась и прижала пальцы к губам, потом быстро заговорила:
— Но Лиза не хотела этого, прости. Они все скрыли, чтобы ты не волновался, всё же обошлось… На ней только один синячок на руке. Достаточно того, что мой отец чуть богу душу не отдал, и Матвей теперь её за руль не пускает.
Это была их тайна, я подслушала случайно, подкралась к отцу на улице, думала, что он прячется и с тобой разговаривает обо мне. Это было давно, еще до того, как он лег на операцию. Это она тебе позвонила, рассказала, да? Твоя жена? У меня вырвалось, извини, пожалуйста. Я и ей не должна была говорить, но… она же в этом виновата.
— О чем ты говоришь, её вина? Лиза чуть не погибла! Я в шоке! А её родная мать утверждает, что это ты подстроила… Да, Эля? Немедленно скажи мне, как всё было!
— Конечно, она же самая лучшая. Знает, как лучше. Всегда сногсшибательная. Я её просила не говорить, потому, что все закончилось благополучно и тебя не хотела волновать. Я не хотела, чтобы ты страдал и переживал. А она сразу позвонила! — Эльза почувствовала, что еще секунда и у нее прольются слёзы, поэтому нервно покашляла. Это помогало.
— Эля, — наконец он обнимает в ответ за талию и двумя руками, но не прижимает к себе.
— Что, Эля? Таким я не видела тебя никогда в жизни и это не из за меня ты такой серьёзный и ...несчастный!
— Не надо придумывать, Я бываю таким серьезным, когда дело касается моих детей и родителей, моей семьи. Ты должна рассказывать мне всё что знаешь, а о таких опасных ситуациях даже то, что не знаешь, а только подозреваешь!
Ты же на моей стороне? Ты – моя половинка, я тебе доверяю, а тут такое узнаю. Это может скрыть моя дочь, её муж, да кто угодно, но не ты. Потому, что это важно, кто виноват, и он должен быть наказан. А вы тихо, не разобравшись… решили все затаить. И Лиза опять может подвергаться опасности, опять пострадать.
Макс не спит? Пойду с ним поздороваюсь, и ты мне всё расскажешь, всё, что знаешь. Только правду, Эля. А я буду на тебя смотреть. Самое важное скажешь мне, ты где была в день аварии и что там делал твой отец. Я должен всё знать. Правду!
Через несколько секунд Эльза услышала его голос в спальне:
— Привет, мой хороший. Ты тут один сидишь, да? Заперли тебя бедного? Иди, я вытащу, ну – тяни ручки! Молодец!
Виталий вышел с Максом на руках и показал на кашу, которая уже вскипела в малютке-кастрюльке, где была только одна порцию - ребенку.
— Никогда не мог смотреть спокойно на детей в манеже. Они такие, будто спрашивают глазами: «Что я такого сделал? За что вы меня сюда? Я больше не буду лазить, где хочу?».
Эль, извини. Я был на взводе. Уже подъезжаю, паркуюсь и тут такой звонок. Просто невероятно! Всю свою жизнь убеждал себя, что Лиза будет нормально водить машину, но всё внутри протестовало. Она, когда на восемнадцать лет начала рыдать, что Матвей её не подарил, я подумал «Слава богу!». Поговорил с ним серьёзно. Давай нам кашу, остужай. И не плачь, извини… Иди поцелую. Давай мы вместе поцелуем. Я хочу спать и соскучился ужасно.
— Трудная дорога…
— Тяжело после дороги. Семьсот километров отмотал, даже побольше и потом в этом клубе разыскивал её, жену бывшую… Мне было неприятно, и я решил проверить, а стало еще неприятней.
Мы сидели в клинике, договорился ночью на этот тест, да… заплатил. И стыдно было, и надо так поступать. Машку отправила… Хотя, ей там хорошо, может и к лучшему получилось, конечно.
— Да, Маша, как узнала, что Матвей уехал, и младший тоже, устроила нам… всем…
Эльза стушевалась. Тема дочери и её обид её не касалась. Не имела она права осуждать ребенка.
Машке больше всех досталось, она всё понимает и скучает по матери, а находясь с ней не находит постоянства, которое, как объяснял Виталий дают родители. Живёт на три семьи, и больше всего ласки получает там, где дети, Лиза и Матвей. Какого чёрта из меня вообще вылетела эта фраза. Машка не устроила, она скучает!
— Я не то хотела сказать. Машка скучает по родным людям, она привыкла с ними!...
— Да, я должен был её отпустить сразу и отпустил бы, но Лена начала объяснять, что дети и Лиза не поместятся, и дорога не близкая, а на поезде они не захотели. Мы же сами рассказали, что прекрасно доехали…
************************************************************************************
Эльза смотрела, как он кормит ребенка и улыбается, как он меняется когда смотрит даже на чужого ребенка и ей хотелось целовать его руки, губы, небритые щеки....
Он смотрит на меня, его взгляд... проскальзывает по моей фигуре, слава богу, смотрит хорошо...
Наконец, Макс был накормлен и отпущен погулять по дому, он сразу пошел к своему шкафчику с игрушками и начал с грохотом вываливать оттуда всё, что было в этой квартире игрушечного.
— Ну, что, дорогая? - Виталий, подойдя ближе, мягко обнял за талию. – С первым нашим непониманием?
— Ты же знаешь, что я дура? Я такая дура, хотела тебя защитить.
Наклонившись, аккуратно коснулся губами.
Какой лёгкий и нежный поцелуй. «Он её тоже целовал?»
Прижался ближе и уже смелее ласкал губами.
Мятная прохлада. Настойчивее, и уже сил нет, как хочется прикоснуться к коже.
Эльза сняла халат с плеча и показала то, что он так любит. Тут же почувствовала его ладонь…
— Как же ты прекрасна, что желаешь меня.
— Я не могу дождаться вечера…
— И что делать? Дождемся дня… Дневной детский сон еще никто не отменял… А сейчас, после того, как мы помирились и я уже схожу с ума от желания почувствовать, что такое любимая женщина, ты мне всё расскажешь, всё, что знаешь.
— Виталь… Я хочу тоже знать, что она тебе такого рассказала… Ты приехал и так посмотрел…
— Конечно.
Что уже знаю - ты, Эля, её машину подрезала.
Твой отец понял, что ты задумала и поэтому быстро приехал, стал разбираться, привлек свидетелей, что виноват другой человек, другой водитель. Но это ты. А за что? Лена предположила, что дочка может тебя разозлить одним намеком. Была угроза, что расскажет мне всё, как ты приказала совершить над ней насилие. Что из этого правда? У меня в душе взрыв, и он не успокоится. Если бы моя дочь не относилась к тебе так, я не знаю как вообще с этим жить.
— Мне надо отвечать? Точно? А если мы из-за этого расстанемся?
— Сначала скажи – ты была там, когда произошла авария?
— Нет, я узнала только спустя неделю, но даже с Лизой об этом не разговаривала. Могу только пересказать, как отец мне выдал их общую тайну и взял слово молчать об этом. Но сегодня я очень … сильно … Я ей сказала, что она чуть не угробила свою старшую дочь. Лиза встречалась с матерью в ресторане и мой отец туда подъехал, они были возле салона красоты твоей жены.
— Бывшей жены.
Эльза начала быстро и волнительно рассказывать, её глаза горели так, что казалось, она там была сама. И в конце добавила, что нельзя садиться за руль в таком состоянии и сразу ехать.
—Я всегда долго нахожусь в машине и смотрю в одну точку, чтобы успокоиться, а только потом пью воду или кофе, и только в нормальном состоянии выезжаю на автомагистраль.
А у Лизы тряслись руки и колени, она ехала очень медленно… и всё же не смогла сосредоточиться на дороге. Она хорошо водит в машину и просто не успела успокоиться. Я её потом, когда-нибудь научу, хотя отец уже несколько раз с ней ездил, показывал и посматривал…
Виталий покачал головой и пошел принимать душ после дороги и такой информации.
Спустя всего полчаса он уже храпел в спальне, а Эльза одевала ребенка на улицу. Она думала, что Виталий не хотел ничего плохого сказать. Всё, что его рассердило - это было с горяча, и есть оправдание. Он тоже живой человек, и не всегда может сразу понять правда это или ложь. Через какое-то время всех выслушав, он понимает.
Самое странное, что Лиза остро реагировала на разговоры её матери с отцом о ней самой. Во всяком случае, она делилась мнением, что нельзя маме тихо жаловаться на своего ребенка отцу. Надо говорить так, чтобы и ребенок слышал, мог извиниться или сказать, что всё не так было, как он это видит.
В дневной сон Макса они все трое спали. Эльза ужасно провела эту ночь и с удовольствием обняла любимую спину, прижавшись. А заснула, едва голова улеглась на подушке.
Проснулась от тесных объятий, а спустя мгновение его губы уже смело ласкали грудь.
— Виталь, а у вас сегодня… ночью… утром… ничего не было? Она сказала, что ты к ней вернешься и любишь, всё было? Нет?…
— Я готов поклясться. …. Ничего не было, знаю, какая ты у меня ревнивая, но всё, что с тобой, я ни за что не променяю.… Да я ночью сравнивал отношение ко мне, то, как она обращается.
— И что, милый, как, как это было?
— Собак больше любят. Много лет она любила своего нового щенка, а мне доставались кости, когда погладят, а мяса не дадут. Сама все почувствуешь сейчас, какая ты стала родная, моя… — его подрагивающий шёпот и прикосновения, вызвали состояние, близкое к невесомости. Лишний вес, огромная грудь, совсем не как на картинках, кормящая, обычная, всё казалось ей сейчас идеальным и прекрасным… Эльза, даже не поняла, что за несколько секунд случилось, и пыталась успокоить дыхание, почувствовала, что вцепилась в плечи любимого. Она быстро разжала и убрав руки со словами «Я не хотела…»
— А кто сейчас хотел? Эля… Только я?
— Нет, я тебя могла оцарапать.
— Понимаю, я был сердитым и ты мне ответила. Боец, пантера моя.
— Я стесняюсь.
— Да? Тогда тебя укрою еще одним одеялом.
— Ты не понимаешь. Всё остальное время я стесняюсь. Вот этого. Она притянула его руку к груди.
— Как мне твои объемы нравятся, но ты знаешь, я не силен в комплиментах современных и молодых людей… Что мне сказать?
— У меня некрасивая грудь, но большая, и хоть это радует…
— Как интересно, и что некрасивого ты нашла?
—Ты меня рассматриваешь, а я хочу, как на картинках.
— Всю дорогу домой представлял себе вот эту картинку, и еще одну, и лицо твое довольное… Ты же теперь моя?
— Да, моя… То есть твоя… А она уже не твоя? — Эльза улыбнулась, но все еще нервно подрагивала.
— Иногда, кажется, этот город слишком тесный для нас, но встречаться придется.
— А тебе сейчас снятся сны?
— Иногда. Я кого-то ищу. Теряю детей, в магазинах, в подъездах, Лизка маленькая становится во сне… Ищу и найти не могу, прохожих останавливаю, ты мне не снишься, а вот прошлое … бывает. Снились машины, которые подъезжают, и моя дочь выходит из одной. Я знаю, что у неё концерт, … как в фильме, она поёт, а в зале убийца, которого надо найти. Я ищу среди множества рядов, а потом понимаю, что они пустые, всё закончилось хорошо. Во сне понимаю, что это сон.
— Матвей как-то давно рассказал свой кошмар. Я так прониклась, что … Их даже сны сближают, они уже были женаты, а Макс поехал с ней к вам, сделали вид, что у них отношения, любовь. Чтобы её мать и мой отец отстали. Он мне рассказывал, а я сама пережила его страх. Знаешь о чем был сон?... Авария. Лиза ему позвонила из дома, она должна быть в безопасности, но оказалось, что не выдержала, вернулась и сама едет за рулем. Я сейчас перескажу, что помню… ты удивишься, наверное, но я часто в мыслях повторяла это.
Матвей просил, чтобы она ему больше не звонила, потому, что никто не должен знать, что они вместе...
Лиза ехала и плакала, её мать выгнала из своего дома за то, что она с ним.
Она спрашивала, что ей делать, ведь столько больших машин, а она первый раз одна...
Говорит ему: «Я хочу домой. К тебе. Иду на обгон, я хочу к тебе.
Он умоляет, чтобы Лизка не делала этого, и слышит грохот, крик, а потом оказывается на трассе и рыдает на коленях. Представляешь, Виталь? Бедный.
Я ему тогда сказала, чтобы не сажал детку за руль. Но она у тебя с таким характером… Я бы сказала непобедимым.
— Я сказал неправду. Снишься ты. С тобой вот так ласково чем-то хорошим занимаюсь. Что я только во сне с тобой не делаю, утром даже не по себе - а это было или приснилось?…
Эльза вздохнула и задала свой самый мучительный вопрос, который не оставлял её в покое, даже, когда были в деревне.
— Скажи честно, что может случиться, чтобы ты к ней вернулся?
— Эля, если к ней вернусь, это буду уже не я. Представляешь, а ведь еще недавно смотрел на жизнь другими глазами. Я тосковал по дочери, как умалишенный. А когда Лиза рожала - не мог поверить в это, ведь вот она, совсем малышка, за шею обнимает, «папочка». .... Машу я ей не отдам, не смогу. У неё была возможность два дня провести с дочерью, а она выбрала подругу.
— Нет, Виталь. Она выбрала тебя. Маша наша, то есть твоя – болтушка. Она обо всём всем рассказывает. Ей она рассказывает о нас и моём отце, а нам о Максе. У неё или есть какой-то мужик тайный, с кем она дочь не хочет знакомить, .... Чтобы не выдала тайны. Или … хотела с тобой наедине побыть.
— Я думал, ты не понимаешь. А ты тоже об этом … Я с ней общаюсь только при дочери, и только о детях. А она решила, что умнее. Всё давно просчитал и знаю - хитрее кошки зверя нет. Она сейчас меня проверила, могу ли я дать задний ход, а потом за Валеру, отца твоего примется. Максим – то же самое. Это она нас в больнице уже собирала, кто прибежит. Знаешь, как я это представляю? Вот мы собрались все вокруг, а девочка Леночка говорит: «Кто похвалит меня больше всех, тот получит сладкую конфету» - слова матери моей. Неважно, что она сама чувствует, главное, чтобы её боготворили, хвалили.
Эльза тихо засмеялась.
— И что ты смеешься? Я не прав?
— Как я в прошлом. Только я бабки платила, чтобы меня почитали, мою корону, а не конфеты раздавала. А ты… умеешь хвалить, всегда просто таяла от твоих слов «Умница, Эля, ты умница». Я и сейчас готова всё сделать, чтобы услышать это… Когда отец первый раз так сказал, мне хотелось прыгать на кровати! Знаю, что ты его подучил! Честно, дура я , да? … Это …
Наверное у Елены Александровны тоже была жесткая мать… А может быть и жестокая…
— Наверное. Хотя… Не знаю. Мы с тёщей почти не общались. Они, как-то и не приглашали особенно, так, на праздники иногда съезжались по молодости.
— Если мы поженимся, ты с тёщей точно не увидишься, ой… прости.
— Нет уж, говори! Раз сказала, говори, какие у тебя там планы.
— Любить тебя всю жизнь!!! Любить! Это… как Лизка скажет – уважать, ценить твои желания. В общем, забудь. Я ценю твою свободу еще больше чем свою прекрасную жизнь с тобой. Виталь, я просто не знала, как матери твоей ответить. Неличке. Она спрашивала, а я … плечами пожимала – не знаю.
— Этим … Неличкам моим… Как им отвечать? Правду. Мне важна семья, Эль. Чтобы дети четко знали, кто есть кто, и была уверенность у них. Сейчас вот твой сын проснется, а я хотел бы, чтобы это … наш сын проснулся. Но как это возможно? ...Моя дочка, моя младшая дочь – я сделаю всё, чтобы она не плакала по матери. Буду Лену просить, контролировать, с ней гулять вместе втроём, как родители, ты должна меня понять и в этом поддержать. Скажи, что думаешь? Эй, ты что? Ты плакать вздумала? Третья моя дочка?
— Я хочу такого…. Мужа… Хочу такого мужа себе! Поддерживаю тебя во всём, во всём и всегда, обещаю. — Эльза начала обнимать крепко, всхлипывать и спрятала лицо на груди.
— Знаешь, я много уже передумал. Пытался представить, что дальше будет и понял, что не по-мужски это. Не в моём характере вот так жить с женщиной и не предложить ей - уверенность. Для меня все женщины, Эль, как дети. Вот, что хочу сказать - не думай, что я из-за денег, твоего барахла, ты мне нравишься, какая стала. Будешь лучше и еще счастливее - давай распишемся. Ямочка на твоей щеке говорит, что ты рада. А я всё еще не уверен, что мы поступаем правильно.
— Милый. Мой милый, помнишь, как я попросила тебя однажды... «Дай мне свою руку»? Я хотела тогда поцеловать её и уже потянулась это сделать, а ты покачал головой. Мы пили чай, приготовленный тобой в этой квартире. Мы с тобой о чем-то неважном болтали. Ты ... говорил со мной так просто и сердечно, без всяких приставаний и нескромных вопросов, с любопытством слушал мои дурацкие истории, мое мнение о фильмах, о книгах. Ты не спрашивал, что плохого я сделала, не пытался выяснить, кто я такая! Я была для тебя хорошей! Ты рассказывал мне, как ухаживать за ребенком, о том, как у тебя чудила Лиза в детстве, а еще сказал, что хотел бы вернуться домой, но не можешь из-за дочерей. А я задрожала от страха, что ты уедешь, найдешь другую, ведь у тебя есть знакомые женщины.... Ты собрался уезжать и я была в отчаянии, хотелось броситься к тебе на шею и просить: «Возьми меня с собой, я никому не нужна, будь со мной!»
Но я была беременна и замужем. Тебе я такая ... тоже была не нужна... Виталь, а ты еще любишь её или нет?
— Когда-то думал, что всегда буду любить.
Эльза замерла на секунду и пригладила свои волосы, нервно и быстро.
— Когда-то? А сейчас нет?
— А сейчас, Эль, вся жизнь у нас… сильно изменилась,
— Я хочу сказать, что встретила тебя. Человека, который любит свою … жену и говорит мне об этом. Мне хотелось, чтобы обо мне так сказал.
— Иногда бывает, как мы хотим, но есть вещи, которые невозможно предотвратить. Все они происходят помимо нашей воли. Я знал, как должно быть правильно, старался не допустить ошибок, в голове только светлое будущее, а потом что-то такое непонятное сразу и быстро случается, тебе признаются в таких вещах, что вся жизнь переворачивается. И всё ценное уже готово полететь к чертям. А ты пытаешься остановить, удержать и самому удержаться. Что ты хочешь от меня услышать сейчас?
— Что ты хочешь быть со мной, и неважно кто мой отец. Мне никогда еще не было так хорошо. Я выходила замуж и смеялась, когда давала клятву в вечной любви и в горе и в радости. Не верила ему никогда. Я никому не верила, но если ты скажешь, я поверю. Свою единственную жизнь я хочу прожить с тобой. Если ты уверен,… нет, когда ты будешь уверен, хоть через десять лет, хоть через сто – мы с тобой честно скажем «и в горе, и в радости, пока смерть не разлучит нас».
— Мне не нужно это время, Эль, я уверен, что хочу быть с тобой. Это время нужно нам, чтобы убедиться - мы смотрим в одну сторону, когда воспитываем наших детей. Я больше не хочу совершать ошибки и ….
— А если я скажу, что не умею воспитывать детей и буду слушаться тебя? Я действительно учусь от тебя! Ты же знаешь, боюсь сама с Максом что-нибудь не так… воспитать его неправильно.
— Убедила. Отец твой узнает позже, сейчас не надо, не то время. Согласна ли ты? О, подожди, не отвечай - смотри, кто выспался, - Виталий вскочил с кровати и быстро подошел, взял на руки Макса. Тот сразу всхлипнул и улыбнулся, уложил голову на грудь.
Эльза начала рыдать.
— Это что? Ты рада или нет? Ну вот Максим, мама твоя еще не проснулась, пойдём в ванну, я тебя в чувства приведу, умою, помою, как мужчины с тобой поговорим….
Доброй ночи, дорогие читатели! 💝 Спасибо большое всем, за внимание, мнение и пожелания героям! Я не являюсь каждым из них, но в каждого пытаюсь вложить душу, живую. Иногда получается лучше или хуже - учусь потихоньку.
Все ваши слова я читаю только сейчас, только после написания и публикации, и всегда ценю! Желаю вам в ответ добрых пожеланий, здоровья и счастья в любви, всего самого доброго!
😼