Часть вторая. Пешее путешествие
Про достойную всяческого сочувствия заброску к месту начала путешествия можете почитать в первой части рассказа.
День первый
Первый день — он всегда самый сложный. Жизнь шагающими ножками еще не воспринимается душой и телом как норма. Смотришь на точку на карте, которую необходимо достигнуть, думаешь — «Ну, ёбушки-воробушки! Да ни в жизнь!»
Дорогу, ведущую вдоль озера, пересекают ручьи, отчего на ней образовались огромные лужи. Очень грязно. Дорогой изредка пользуются люди, чьи машины могут в бездорожье, а они сами нет. Это усугубляет проблему — приходится тратить время, обходя самые непроходимые участки.
Приехавшая ночью Инна добрых вестей не привезла — газовую горелку в последний раз она видала в гробу нашей собранности и внимательности, которые почили, не успев родится. Поэтому способ питания оставался тем же — костер и двухкилограммовая эмалированная кастрюля.
В течение дня стали постепенно осознавать проблему — не было источников с пригодной для питья водой. Из деревни Зюраткуль мы тащили с собой литров шесть воды, но рассчитывали когда-нибудь найти внушающий доверие ручей.
Уральская природа — очень суровая. С высоты птичьего полета поля, луга и леса кажутся приветливыми и ласковыми. Но когда приближаешься к ним — почти каждый в поле колосок норовит обжечь руку, куст — порвать одежду, грязь — толстым слоем налипнуть ботинки. Уральский бурьян — ни разу не английские лужайки.
Обогнув озеро, разбили лагерь рядом с его устьем. В него вливалась коричневая вода. Выше по карте обозначались болота, которые и служат источником воды для озера.
Жажда мучила. Даже больше не физиологически, а психологически. Впереди неизвестность — через сколько километров будет вода? Позади — день пути. На 2-х литрах воды сварили суп, запили несколькими глотками воды.
Неугомонный и деятельный Борис в попытках добыть жидкости, соорудил фильтр из песка и полиэтиленового мешка. Натянул пакет на котелок, набрал песок, промыл, положил сверху. Светло-коричневая вода, пройдя через фильтрационный механизм, превратилась в темно-коричневую. Я ничего не мог с собой поделать и ржал как лось бомбейский.
В надежде, что ночью грянет дождь, я предложил соорудить каплеулавливатель из накидки для рюкзака. Но затея провалилась с таким же эпичным треском. Наутро в хитроумном сооружении обнаружились лишь несколько капель росы. Борис отплатил мне звонкой монетой и лучисто лыбился.
— Что ты радуешься, — неприветливо сказал я, — без воды-то все остались.
Наверное на этой стоянке пришло осознание, насколько национальный парк Зюраткуль не соответствует ожиданиям. Мы поставили свою палатку на единственный сухой пятачок: в десятке метров в сторону леса — болото, влево — болото, вправо — тоже болото.
А сперва мне казалось, что Зюраткуль должен быть похож на хорошо знакомый Таганай.
Вечером нам встретились путешественники из Москвы, которые шагали во встречном направлении. Они рассказали нам, что дальше на нашем пути — суровые болота и мы обязательно и вступим в воду как небезызвестный уличный ансамбль в говно.
День второй
Однако, то ли это не было правдой, то ли мы свернули не там. Дорога следующего дня оказалась сухой, хоть и очень травянистой. Утром нас донимала роса, от которой ноги вплоть до трусов быстро промокли, но неудобство прошло уже к полудню. Кроме промокших ботинок.
Мы шли очень быстро и в тот день покрыли большое расстояние. Хотелось найти какой-нибудь источник питьевой воды. Неслись словно на крыльях ветра — организм настроился и жгучий спор между мной и Инной съедал время, поглощавшее километр за километром.
Преодолев расстояние в 15 км к двум часам дня, мы вышли к Олимпиеву кордону. Он представлял из себя десяток гостевых домиков прямо в центре национального парка. В полутора километрах от него располагался оборудованный источник с питьевой водой. Сбросив рюкзаки, рванули к нему, чтобы утолить свою жажду всех жажд. Пока шли до колодца, увидели остатки сгоревшего навеса и кучу мусора, оставленную порядочными туристами, заботящимися о природе (сарказм). После девственно чистых лесов не очень большая куча мусора казалась волоколамской свалкой.
Олимпиев кордон устроился удобно и стоял между трех вершин — Большого и Малого Увана и Нургуша.
Солнце припекало, мы скинули промокшие от росы ботинки, развели костер и приготовили пищу. Еду Борис готовит вкуснее всех с кем я ходил в походы.
Нам было жалко терять полдня. Поэтому мы решили пообедать и этим же днем сходить на самую интересную горку — Большой Нургуш. Ведь 7 верст бешеным собакам не крюк.
Этот подъем — единственный участок дороги в национальном парке, который оказался полностью, честно и неполживо сухим и удобным для перемещения. Наши ноги пружинисто отмеряли километры в горку. Это было оправдано — день клонился к вечеру и чтобы успеть поглядеть на просторы, необходимо было торопиться.
Всё-таки уральские горы очень старые — им около 600 миллионов лет. Некогда острые пики их вершин сегодня разрушены настолько, что поднявшись на высоту 1200 метров, мы обнаружили ровное плато, покрытое мягкой травой.
С Большого Нургуша, несмотря на то, что он расположен в целых десяти километрах от озера Зюраткуль, открывается великолепный вид. Ветер — ураганный. Вид — великолепный. Времени — мало.
К тому времени как мы заканчивали фотографироваться, спустились всамделишные сумерки. Вдобавок на нас надвигалась большая, черная, с постоянными вспышками молний туча.
Бегом мы поспешили в обратную сторону — навстречу ливню, с которым встретились на границе леса. Практически сразу стало темно — хоть глаз выколи, а сухая глина тропинки — скользкой и противной. Не успевшие высохнуть после утренней росы ботинки набирали новую, очередную порцию влаги. В темноте, под проливным дождем и в свете фонариков мы неслись по лесным лужам в сторону своей стоянки.
В тот день мы прошли 35 километров.
День третий — время невероятного везения
Я пишу эти строки немного спустя 20 мая, в день, когда екатеринбуржцы вышли на ставшую традиционной Майскую прогулку. Судя по социальным сетям, самое большое впечатление на всех произвела погода, которая успела за день поменяться около трёх раз. Этот день нашего путешествия по Зюраткулю мог быть таким же. Но не стал. И у меня нет ни одной догадки почему мы это заслужили.
Нам предстояло перевалить через хребет Большой Нургуш, высотой около 1 км, и спустится до гостевого домика, стоявшего на реке Большой Березяк.
Солнце светило ярко, где-то на горизонте маячили тучи и сильно парило. Воздух был таким влажным, что Н2О мгновенно конденсировался на роже, которая постоянно была мокрой. Не шибко одобряю такую погоду.
В 2016 году я принимал участие в пешей «двойке» по Северному Кавказу, где мы шли исключительно по горным полянам, курумнику, тропкам, сыпухе. И всё было чистое. Грязи не было. Если не альпийские лужайки, то что-то максимально к ним приближенное.
Другое дело дороги Зюраткуля, которые достойны отдельного описания. Конкретно та, по которой мы шли в тот день, была сплошняком замощена бревнами, лежащими поперек. Поэтому традиционной колеи здесь не было. Но никуда не делась вода, которая стелилась по всей дороге как по искусственному водопаду, накапливаясь на ровных поверхностях и стекая тонкими и прозрачными струйками к следующему углублению.
Удивляющим и радующим обстоятельством было отсутствие дождя. За целый день ни капли. Причем именно в том месте, где шли мы. Зато впереди, сзади, справа и слева громыхали раскаты грома и сверкали молнии. Переваливая через наш некатегорийный перевал, мы обернулись назад, чтобы увидеть серую тучу с прорезающими небо молниями — там шел дождь.
Он шел везде, но почему-то не над нами. Это неимоверно приятное чувство.
С обратной стороны перевала бревен не было. Поэтому дорога превратилась в два мощных ручья, что выбрали себе руслом раскатанные колеи. Чем ниже мы спускались, тем сильнее были потоки. В один момент ручьи соединились между собой и превратилась в реку. Мы шли по лесу, стараясь уберечься, но ноги все равно были безнадежно сырыми. Комарики на воздушном шарике, переждавшие дневную парилку, слезли со своего транспортного средства и стали реализовывать инстинкт «сожри его целиком».
Пока мы отдыхали на сухом участке дороги, нас догнал могучий, обутый в огромные «трактора», УАЗ. Он пёр по лесной дороге, чувствуя себя в своей стихии. Даже не напрягшись, он взял с собой еще троих путников.
Оказалось, что подобрали нас рыбаки, которые ехали отдохнуть в тот самый домик, который был нашей конечной целью. УАЗ показал какую-то сверхпроходимость, проезжая по бампер в трясине, вывешиваясь горизонтально на каждом камне, но даже не думая застревать. Воистину же мы потеряли дар речи, когда машина с ревом рванула в почти горизонтальную полутораметровую стенку, запрыгнула на неё и резко вильнула влево, всосавшись между двумя столетними соснами.
Хмельной водитель с банкой пива в одной руке и рулем в другой весело гоготнул:
— Сам не ожидал!
— Брависсимо, — сжимая вспотевшими булками обивку заднего сидения, оценил маневр я.
В тот день мы заночевали рядом с домиком, предварительно покушав вкуснейшей ухи из наловленной тут же рыбы. Вся наша одежда высохла возле печки, что топилась дома и впереди нас ждал последний день сплошных болот.
День четвертый — мы любим болота!
Всё прочитанное вами нытье о прежнем количестве сырости — жалкий скулёж. По-настоящему много воды преградило наш путь в последний день нашего ползания по этому национальному парку. Будь он неладен.
Встав рано утром, мы позавтракали в лучах утреннего солнца, пробивающегося сквозь деревья. Поблагодарили веселых рыбаков, что к тому моменту уже выползли из домика и сразу искупались (я думал после таких излияний спать будут до обеда), и вышли на тропу. Тропу войны с природой и самими собой. В тот день нам предстояло прошагать 25 км.
И мы пошли.
Дважды встречались броды, которые приходилось форсировать вот так. Здорово, что мы взяли в привычку брать с собой тапки. Не очень приятно пальцами ног щупать места, где раки зимуют.
А потом снова жижа. На пути нам неоднократно встречались непонятной концептуальности убежища, некоторые из которых стояли ровненько в болоте. Рыбаки говорили, что болото в этом месте не высыхает никогда.
Изредка попадались сухие участки дороги, но счастье не было долгим и постоянным. Вскоре они сменялись более привычным для этих мест ландшафтом.
«Чавк-чавк» — делают ботинки, по щиколотку ступая по данной обстоятельствами поверхности.
«Хлюп-хлюп» вторит им, перемещаясь внутри, влажность в ботинках. Ляпота!
Километр за километром мы вытаптывали болота, раз в несколько часов останавливаясь на отдых.
В девятом часу вечера мы вошли в деревню Тюлюк, что находится на границе Башкирии и Челябинской области.
Конечно, это были сложные дни. Надо отдать должное Инне — несмотря на все сложности, шла бодро, не унывая и даже в нашем темпе.
Мы закончили тот день вкусив бомбический ужин в единственной, но существующей (в такой-то деревне) кафе. Ноги подламывались, слипались глаза, но в душе жила удовлетворенность. Это странный синтез чувств.
Впереди, пожалуй, самое смешное и интересное из нашего путешествия — история про то, как мы выбирались из этого благословенного, но глухого места. Ведь мы не имеем жалкой привычки продумывать такие вещи заранее.