Создание ядерного оружия в СССР стало необходимым ответом на агрессивную конкурентную политику со стороны США. РДС-1 стал лишь верхушкой айсберга титанической работы учёных и разведчиков в период с 20-х по 50-е годы. В данной статье рассматриваются события и люди, повлиявшие на становление атомной энергетики в СССР.
Работы по изучению ядерной энергии в СССР были начаты в 20-е годы. Под эту задачу были созданы специализированные центры при Радиевом и Физико-техническом институте в Ленинграде, в Харьковском Физико-техническом институте и в Московском институте физической химии. Теоретическим ядром исследований был Радиевый институт. Основывались же эти исследования на опыте русского и советского учёного, основателя школы советской радиохимии Виталия Григорьевича Хлопина (впоследствии возглавившего в 1939 году Радиевый институт). Также с изучением ядерной энергии связаны такие персоны, как Георгий Антонович Гамов, Игорь Васильевич Курчатов (основатель Института атомной энергии СССР), Лев Владимирович Мысовский (все трое — создатели первого в Европе циклотрона), Фриц Фрицович Ланге (создатель первого проекта советской атомной бомбы в 1940 году, немецкий учёный-антифашист) и Николай Николаевич Семёнов (основатель Института химической физики в Москве). Так как атомный проект имел стратегическую важность, его курировал Председатель СНК СССР Вячеслав Михайлович Молотов.
К началу 30-х годов была построена основная научная вертикаль: основаны научно-исследовательские центры и налажена подготовка специалистов. С 30-х по 40-е проводятся исследования физики ядра, которые станут основой атомных разработок. Созываются крупнейшие конференции под эгидой Академии Наук СССР, которые собирают специалистов по химии, физике и геологии.
Такие наработки позволили в 1940 году представить в отдел изобретательства Народного Комиссариата Обороны проект первой атомной бомбы из Украинского физико-технического института. Проект курировали Фриц Фрицович Ланге, Владимир Шпинель и Виктор Маслов. Также учёные представили способ центрифужного обогащения урана-235. Данное предложение было отправлено в Радиевый институт на рассмотрение академику В. Г. Хлопину. Заявка на разработку атомной бомбы была отклонена, так как того количества обогащённого урана, которым располагал Советский Союз, не хватило бы даже на испытания. Но принцип подрыва был принят и используется и по сей день, как и центробежный способ разделения изотопов урана.
В 1941 году в связи с началом Великой Отечественной войны все исследования по атомному оружию были засекречены. Так как многие научные центры пришлось перевозить на Урал и в Сибирь, атомные исследования были приостановлены. Основной проблемой стало то, что в США активно изучали цепную реакцию деления атомов, тогда как в СССР основной упор был на другие аспекты.
Но тем не менее, в 1942 году создаётся Урановая Комиссия АН СССР под председательством В. Г. Хлопина. Тогда же, в период эвакуации Радиевого института, разрабатывается новый вид деления ядер: полный развал атомного ядра под воздействием многозарядных частиц космических лучей. В 1945 году с помощью циклотрона был получен первый советский препарат плутония из облученного урана. Был дан старт разработки плана создания полного цикла для получения плутония промышленным способом. В 1946 году Радиевый институт совместно с Государственным институтом прикладной химии (ГИПХ) завершают разработку плана обогащения урана и получения плутония и приступают к разработке первого радиохимического завода. И уже в 1948 году такой завод запущен под Челябинском, а к 1949 году было наработано необходимое количество плутония для создания атомной бомбы.
Стоит уточнить, что такой прогресс советскими учёными не мог быть достигнут сам по себе. Огромнейший вклад внесли советские разведчики и курирующий их Лаврентий Павлович Берия. А тем комплексом действий, которые привели к получению важной информации по атомным разработкам Европы и США, стала операция «Энормоз».
С самого начала изучения атомной энергии учёные всего мира активно делились разработками. Но после выхода в лондонском журнале «Nature« статьи «Высвобождение нейтронов в ядерном взрыве урана» под авторством Льва Коварского, Фредерика Жолио-Кюри и Ганса Фон Халбана в научном мире про атомную энергию перестают говорить. Первым обратил на это внимание Леонид Романович Квасников, начальник научно-технической разведки СССР. Его подозрения подтвердил Гайк Овакимян, советский резидент в Нью-Йорке. Квасников рассылает директивы разведчикам в Западной Европе и США с задачей найти объекты, где работают с ядерной энергией и всю возможную подтверждающую информацию.
Наиболее ценные материалы были получены в 1943 году, когда группа учёных из Европы направилась в США для участия в проекте разработки ядерного оружия, более известного как проект «Манхэттен». В этой группе находился Клаус Фукс. Немецкий физик-ядерщик, Фукс был идейным коммунистом, участником КПГ. После преследований со стороны фашистов был вынужден переехать в Англию. Там-то он и был завербован советской разведкой. Необходимость того, что одна страна не должна обладать ядерным оружием, немецкий физик понимал, поэтому, как только он оказался в среде учёных США, сам стал проводить вербовку.
В конце 1943 года от Фукса было получено огромное количество документов, касающихся конструкции и системы подрыва атомной бомбы. Через НКВД данные были переданы лично Игорю Васильевичу Курчатову. Он и возглавил группу учёных, работающих над созданием РДС-1.
Первая советская атомная бомба была практически полностью скопирована с американской бомбы «Толстяк», сброшенной на Нагасаки. Название (РДС-1) первый раз использовали в постановлении СМ СССР от 21 июня 1946 года: «…1. а) создать … Реактивный двигатель С (сокращённо „РДС“) в двух вариантах — с применением тяжёлого топлива (вариант С-1) и с применением лёгкого топлива (вариант С-2)…» В народе закрепилось название «реактивный двигатель Сталина».
29 августа в 7:00 на секретном полигоне в Семипалатинской области КазССР было проведено испытание. Ответственность за подготовку была возложена на Юлия Борисовича Харитона, общее руководство осуществлялось Госкомиссией, которую возглавил Михаил Георгиевич Первухин. А 25 сентября в газете «Правда» появляется сообщение о реакции президента США на заявление В. Молотова:
«6 ноября 1947 года министр иностранных дел СССР В. М. Молотов сделал заявление относительно секрета атомной бомбы, сказав, что „этого секрета давно уже не существует“. Это заявление означало, что Советский Союз уже открыл секрет атомного оружия, и он имеет в своём распоряжении это оружие. Научные круги Соединённых Штатов Америки приняли это заявление В. М. Молотова как блеф, считая, что русские могут овладеть атомным оружием не ранее 1952 года».