О фильме Валерия Жереги «Диссидент» ("Молдова-фильм", 1988) и эмигрантских настроениях как форме протестного отечественного сознания
Ах, эта вечная русская тема: уехать или остаться, самореализоваться там или быть собой здесь, кому-мы-там-нужны и где-родился-там-и-сгодился… Многие-многие годы, даже десятилетия перед соотечественниками вновь и вновь встает вечный вопрос: уехать или остаться? Как во всем мире — быть или не быть?
Фильм «Диссидент» был снят в 1988 году, и в нем точно и выразительно воссоздана обстановка первых перестроечных лет, когда вроде бы уже все можно, но что-то еще нельзя. И между этими бесконечными «можно» и «нельзя» колебалась советская интеллигенция, склонная к побегу и одновременно пылко преданная русской культуре и русской земле.
Герой фильма — молодой талантливый писатель, сценарист, режиссер, мечтающий снять собственный фильм и быть свободным. На родине его, естественно, не понимают и не ценят. Слушая «вражеские голоса» и страдая от творческого одиночества, он получает вызов и уезжает на свободный Запад, чтобы участвовать в съемках фильма по собственному сценарию.
Однако на Западе его понимают еще меньше: у актрисы, по его мнению, слишком холеные ногти (а должны быть грязные), водку пьют слишком цивилизованно (а должны из горла), пол в доме слишком отремонтированный (а должен быть гнилой, потому что грибок) — в общем, не получается на благополучном Западе, несмотря на всю его свободу.
Пришлось вернуться домой и начать все сначала.
Конечно, «Диссидент» - артхаусное кино. В нем нет логически безупречного сюжета, скорее, фильм похож на электрическую гирлянду, где лампочки вспыхивают отдельными запоминающимися эпизодами, по которым иногда трудно воссоздать стройную цепочку фабулы. Но впечатление отдельные яркие всполохи производят сильное.
В фильме звучит музыка Иона Алдя-Теодоровича, пронзительная и безысходная, как судьба героя. Бесподобен Евгений Дворжецкий, сыгравший главную роль: весь в себе, с глубоким, затуманенным взором, устремленным внутрь, словно бы все окружающее видит сквозь дымку вечного самосозерцания.
Бесспорно, запоминается Маргарита Терехова в небольшой роли редакторши журнала. Впрочем, оговорюсь: у большой актрисы не бывает маленьких ролей. Бездна юмора вкупе с горькой иронией вложена в создание образа прибогемленной немолодой светской львицы, прокуренной и манерной, уверенной в своем редакторском призвании и дамской неотразимости.
Весь фильм наполнен цитатами времен перестройки, одна из которых оказывается неожиданно пророческой: «Пройдет несколько лет, и перестроечная оттепель сменится еще более жестокими заморозками». И еще давно уехавший на Запад журналист-антисоветчик бросает герою фильма: «Пройдет сорок-пятьдесят лет, и вы снова превратитесь в рабов».
Фильм словно блистает осколками тех лет, когда свобода робко и неуверенно вступала на постсоветскую землю. Трущобные квартирники, размалеванные девицы, отвязный рок, те же «вражеские голоса», эфирные помехи, создающие звуковой и эмоциональный фон картины — эстетика, очень напоминающая документальный фильм Алексея Учителя «Рок», снятый годом раньше — те же нонконформистские богемные круги, те же трущобы, та же бедность, то же стремление к свободе.
Но посыл у фильмов совершенно разный. Если «Рок» сияет надеждой и светом, свойственным 80-м, то «Диссидент» по-сегодняшнему мрачен и безысходен. Западная свобода не приносит герою понимания — а значит, не дает ни самореализации, ни славы, ни счастья. Но почему?
Показателен диалог, состоявшийся между диссидентом и его западной партнершей. Вот он:
- Люди живут во лжи и не замечают этого. Вернее, не хотят этого замечать!
- А откуда вы знаете, чего хотят люди? Почему вы к ним так жестоки?
Иными словами, по какому праву ты требуешь любви и понимания к себе, презирая и не понимая других? И есть ли тебе, что предложить людям?
Главному герою везде плохо, потому что внутри — пустота. Счастье, как и свободу (и покой) нельзя привнести извне, пока оно не созрело изнутри. Подлинные счастье и покой, свобода и воля рождаются не из отрицания, не из побега, не из ненависти и презрения, а из любви и понимания. Другого человека, другой цивилизации, но в первую очередь - своей. Из понимания себя и постижения мира вокруг. Из рефлексии, из стремления к гармонии, миру, совершенству. Из приятия своего внутреннего мира и бесконечного окружающего пространства, частью которого ты являешься. Из построения нового общества на многострадальной родине, из возделывания сада и чистки авгиевых конюшен. Только в России работа эта не быстрая.
Один умный человек как-то сказал, что если вам плохо здесь, вам будет плохо везде. Эмиграция не сделает вас счастливыми. Человек, бегущий в дальние края в поисках себя напоминает Агасфера, вечно скитающегося по чужбине в поисках счастья и никогда нигде не обретающего его.
Так и случилось с героем фильма. Яркий финал ставит эмоциональную и смысловую точку в повествовании о вечном странствии в поисках себя: герой бежит и бежит вперед, стремительно, отчаянно, безнадежно, выдыхаясь от этого сумасшедшего бега, все набирая и набирая скорость, все надеясь обрести надежду и добежать до своего счастья. Но чем стремительнее он бежит, тем дальше от него счастье.
#нашекино #перестройка #диссиденты #эмиграция #актерскоемастерство #киновосьмидесятых
