Сегодня мы хотим рассказать вам о Надежде Ламановой (1861 – 1941), которую называли первым российским модельером, «русской Коко Шанель». На протяжении сорока лет жизнь Надежды Петровны была связана с Художественным театром. Однако шить для МХТ в 1901 году она стала уже будучи весьма известной портнихой. Расскажем, с чего же все начиналось.
В Музее МХАТ хранится школьная тетрадка, исписанная чернилами, с уточняющей правкой карандашом на полях. Это автобиография, которую Надежда Петровна писала, очевидно, в последние годы жизни. К сожалению, автобиография осталась незавершенной: те фрагменты, которые Ламанова только собиралась прописать, она конспективно намечала в квадратных скобках. Но и этот рассказ драгоценен – из него становится ясно, как прошли детство и юность Ламановой, как формировался характер этой выдающейся женщины, не побоявшейся взять судьбу в свои руки.
«Я родилась в 1861 году 31 декабря в селе Шутилово Лукояновского уезда Нижегородской губернии, владельцами которого были мой отец и его брат, умерший вскоре после женитьбы отца, а отец мой Петр Михайлович Ламанов служил в Гроднецком гусарском полку – вышел в отставку полковником и в 60 году женился на дочери генерала Лишева, небогатого помещика Нижегородской губернии – владельца имения Копнино близ Нижнего, где и была отпразднована свадьба со всем надлежащим парадом, конфетами и танцами, музыкой, по рассказам матери моей Надежды Александровны. Мать была очень красива, образована по тому времени – говорила хорошо на французском, кончила Екатерининский институт в Москве – ныне здание дома Красной Армии».
У Надежды были две сестры-погодки, Анна и Екатерина. В середине 1860-х годов семья продала имение и перебралась в город Ардатов, где Петр Михайлович заступил на должность исправника уезда.
Очаровательная веселая мама Надежды очень любила наряды, всегда красиво одевалась, была отличной рукодельницей. Отец же обожал свою жену и во всем охотно ей подчинялся. Воспитанием детей занималась в основном мама – у девочек были бонны, гувернантки.
«Лет с 9–10 я стала зачитываться романами, – пишет Ламанова – под подушкой у меня всегда лежала французская или переводная английская книжка, а потом исторические романы. Вскоре у меня появились подруги – все они были старше меня. Помню уже почти взрослую девушку Машеньку Лихутину, с которой мы вместе гуляли, читали, катались, ходили в гости.
Жили мы в Ардатове по-прежнему хлебосольно, открытым домом: отец занимал большую должность, был “хозяином города”, кроме того мои родители любили гостей, приемы, праздники. Однако рядом с этим они не собирались делать из нас барышень, ожидающих женихов: мы учились усердно, и к 12-ти годам я была хорошо подготовлена к экзамену в IV класс гимназии».
В гимназию Надежда с сестрами пошли в Нижнем Новгороде, ради этого семья стала жить на два города: отец перевелся исправником в соседний город Балахну, а мама с девочками поселилась в Нижнем. Существование к тому моменту у них было уже совсем небогатым, очень скромным, но легкий и жизнерадостный настрой семьи остался прежним. Долго жить на два дома, впрочем, не вышло: Надежду отдали «на хлеба» в дружественную семью Рожиных, а младших сестер – в Нижегородский институт благородных девиц, «на казенный счет». Когда Надежда училась в старших классах Мариинской гимназии и окончила ее, семья Ламановых увеличилась: на свет появились еще две девочки – Мария, а затем Соня.
А Надежда быстро выпорхнула во взрослый мир. Вот как она об этом пишет:
«… я встретила человека, которого полюбила. Он был женат, лет на 20 старше меня, но умен, красив и, главное, очень влюблен. Около года длилась внутренняя борьба, но однажды я собрала свой немудреный багаж и ушла из дому – ведь я была свободной женщиной, могла распоряжаться своей судьбой. Для родителей и родственников мой “побег” и “незаконное сожительство” были большим ударом, и первое время они “не принимали” меня.
Однако это были уже времена расцвета “нигилизма” (1879–80 годы), и взгляды интеллигенции претерпевали большие изменения. Мало-помалу острота протеста стерлась, и когда через 1 1/2 год внезапно от удара умер мой избранник, я вернулась к отцу».
Полутора лет оказалось достаточно, чтобы понять: необходимо уметь самой зарабатывать себе на жизнь. Надежда, находясь под влиянием матери, с детских лет интересовалась нарядами, рукодельем, у нее развился хороший вкус. Она любила и умела учиться и была достаточно амбициозна. В своей автобиографии Надежда Петровна пишет, что она решила пойти в обучение к знаменитой портнихе Татьяне Степановне Войткевич. Однако в других документах указано, что сначала в ее жизни была Московская школа кройки и шитья Ольги Суворовой. Как бы то ни было, точно известно, что в 1883 году Надежда Петровна переехала в Москву. Освоив премудрости кройки и шитья, обычной рядовой швеей она не стала – благодаря положению своего отца, связям и своему образованию Надежда могла не заниматься поденщиной, а относиться к ремеслу как к сфере художественного творчества.
Собственную швейную мастерскую Ламанова открыла в 1885 году. У молодой портнихи (Ламановой было 24) обнаружился отменный вкус и несомненное художественное чутье – так что вскоре у нее уже одевались не только купеческие жены, но и дамы высшего света, даже великая княгиня Елизавета Федоровна, сестра императрицы. А в 1904 году Ламанова стала «поставщицей Двора Ея Императорского Величества Александры Федоровны».
В 1901 году началось вхождение Ламановой в мир Московского Художественного театра. Дело в том, что в самом конце 1890-х годов Надежда Петровна вышла замуж за Андрея Павловича Каютова. Он был успешным юристом и актером-любителем. Именно супруг познакомил Ламанову с Константином Сергеевичем Станиславским. Первым заказом от МХТ стали костюмы к постановке пьесы Вл. И. Немировича-Данченко «В мечтах». Но это уже совсем другая история…
Полностью автобиографию Надежды Ламановой с комментарием научных сотрудников Музея МХАТ можно прочесть в газете «Экран и сцена» по ссылке:
Ламанова | Газета о театре и кино. (screenstage.ru)