Битва при Фермопилах - одно из самых известных столкновений древнего мира. На узком перешейке воинственные спартанцы оказали ожесточенное сопротивление персам, хотя заранее знали, что их битва обречена. Они заплатили самую высокую цену.
Леонид вызывающе крикнул в сторону нападавших. Он чувствовал, как кровь течет по его боку; он уже не помнил, сколько ударов его настигло. Его руки были настолько тяжелыми, что он с трудом поднимал их.
Он заменил бы людей на переднем крае, щадя своих охранников и позволяя грекам принимать на себя основную тяжесть боя, пока они тоже не ослабнут. Затем он выводил на поле оставшихся солдат, хотя, в отличие от спартанцев, у них не было за плечами многих лет тренировок, которые сделали мышцы твердыми, как кости, а кости - прочными, как бронза.
Убить бессмертных
Он уже потерял счет, сколько раз он звал своих людей назад. Он требовал от них гораздо большего. Персы не дали им передышки. Они послали в бой Бессмертных в белых плащах. Их ряды казались бесконечными.
Спартанцы истребляли их сотнями и тысячами, бросая трупы в море. Тем временем враги искали возможности сломать копья или выхватить их из рук. Затем они достали свои мечи и стали сражаться с новой силой.
По приказу Леонида илоты выступили вперед. Они жили и тренировались в Спарте, но никогда не считались настоящими спартанцами. Впервые в жизни ими командовал сам спартанский царь. Когда Леонид похвалил их за храбрость, у некоторых на глазах выступили слезы.
К полудню его люди остались без единого целого копья. Их золотые щиты были пробиты и потрескались. Даже королевские стражники тяжело дышали, многие из них истекали кровью из открытых ран. Бессмертные продолжали наступать, несмотря на то, что земля была усеяна их трупами, а золотые пряжки и броши лежали на ней как камни.
При каждой паузе в резне Леонид приказывал илотам убирать трупы. Он заметил, что многие снимали с мертвых украшения из драгоценных металлов. Он не наказал их за это, хотя никто из спартанцев не нагнулся за этими сокровищами. В их земле не было ни золотых монет, ни серебра. Они видели процветание в совершенно разных вещах. Леонид никогда не видел этого так ясно, как на этом перешейке.
Последний день
Двадцать восемь его охранников уже погибли, зарезанные людьми в белых плащах. Каждый из убийц вскоре погиб от рук разъяренных спартанцев, но Леонид сильно переживал эту потерю как полководец и как царь.
И снова к нему вернулось пророчество, которое он слышал в Дельфах. Он не выберется живым, это невозможно, ибо Спарта пострадает. Его жизнь закончится между морем и высокими скалами. Он также знал, что выиграл время для того, чтобы армия достигла равнины позади него. Он хотел дать армии три спокойных дня, после чего праздник Аполлона закончится.
Он подумал, что в этом есть четкая симметрия: оттолкнуть щитом врага и убить кричащего, наполовину младшего перса; он перерезал ему горло под черной как ночь бородой. В его собственной бороде уже давно появились седые полосы. Время старит и простолюдинов, и королей, с сожалением подумал он. Это было странное размышление о последнем дне его жизни. Но его плечи словно обрели легкость, он вспомнил свою молодость и снова стал двигаться так же проворно, как в юности.
Никто не мог дать ему совет. Те, до кого доходил его гнев, падали замертво, и их кровь извилистыми потоками катилась к морю. Он думал, что конец будет прекрасным. Он умрет в расцвете сил, избавленный от слабости старика. Это было своего рода благословение. Леонид поблагодарил Аполлона за честь умереть так, как он жил: без компромиссов и неизбежной потери жизненных сил.
Старики с годами становились все слабее и слабее и теряли свою жизненную энергию. С другой стороны, он уже знал, что не изменится до самой смерти, и был благодарен судьбе за это.
"Мы защищали Фермопилы!".
Когда солнце начало опускаться и скрываться за хребтом, король поднял голову и почувствовал тесноту в груди, вспомнив скалы, с которых он мальчиком прыгнул в воду. Он вспомнил ощущение открытого пространства и свободы, когда он летел к поверхности моря, что вызвало у него нечто сродни тошноте. Высоко на скалах он увидел людей в белом, в блестящих богато украшенных доспехах, которые, как стая волков, следовали за фигурой, возглавлявшей процессию. Возможно, они нашли какую-то тропу, известную только горным сернам, или тропу, по которой пастухи обходят перешеек.
Внезапно он понял, что это определенно конец. Как только достаточное количество персов окажется за спинами спартанцев и их союзников, они возьмут их в клещи. Ему было жаль только платейцев, коринфян и феспийцев, да еще перийцев и илотов, которые отправились с ним для выполнения этой последней великой миссии. Все они сражались упорно и с большим мужеством, никто из них не бежал и не сдался врагу. В тот день Леонид потерял и друзей, и незнакомцев, но он гордился всеми.
Возможно, из-за того, что персы обошли перешеек, в сражении наступил перерыв. Нападавшие неожиданно отступили, и казалось, что из людей Леонида вышел весь воздух: они стояли так, положив руки на бедра, тяжело дыша и потея, несмотря на прохладный морской ветер. Царь попросил принести ему воды, но воды больше не было.
Он не знал, когда следующий отряд персов предпримет атаку. Он быстро сообразил. - Мы отстояли Фермопилы! - обратился он к своим. - Мы противостояли безжалостным атакам. Вы все показали себя людьми чести. Я благодарю вас. Видите ли вы врага на путях впереди? Пройдет немного времени, и на нас нападут сзади, и мы не сможем убежать. Тем не менее, вы выполнили свою работу. Я хочу, чтобы вы знали это. Мы дали армиям Спарты и Афин, а также Мегары, Сисиона и других время подготовиться к битве. Мы выиграли его для них.
Он посмотрел прямо перед собой и увидел, что новое войско врага готовится к наступлению. Он посмотрел налево и направо: члены его охраны только кивнули ему. Они не уходили, пока их король оставался на поле боя. Он знал это с самого начала. - Убегайте, быстрее! - обратился он к остальным. - Я останусь здесь, чтобы у вас было время убежать как можно дальше. Возвращайтесь домой и несите весть о том, чего мы здесь достигли.
Проигрышная битва
Несколько человек из задних рядов повернулись и двинулись в сгущающуюся темноту. Их были сотни. Некоторые плакали, но то ли от облегчения, то ли от восторга по поводу жертвы Леонида, они и сами не знали. - Ну? - спросил царь тех, кто остался. Стражники молча подняли мечи и щиты. Он знал, что они не покажут спины никому, даже армии Ксеркса.
Леонид увидел, что илоты тоже задерживаются на месте. Им не разрешалось уходить, пока он прямо не разрешил им это сделать. - По слову царя Спарты, я делаю свободными людьми всех илотов, которые сегодня сражались рядом со мной. Отныне никто не имеет права называть вас рабами. А теперь уходите. - Поскольку мы не рабы, ты не можешь приказать нам уйти", - ответил один из илотов. Это был Дромеас, гонец и бегун. В руках юноши был щит, который он взял у одного из убитых. Леонид наблюдал, как мальчик нагнулся и дотянулся до меча одного из павших, затем пнул и сунул его за пояс. Король улыбнулся, но его сердце чуть не разорвалось от этого зрелища.
Около половины людей, которых он привел сюда, ушли, выслушав его просьбу. Почти две тысячи человек остались на его стороне. Ксеркс не дал им отдохнуть даже после наступления темноты. Его воины атаковали при свете факелов. Товарищи Леонида дали страшный бой и, обессилев, пали один за другим.
Освобожденные илоты погибли, потому что их движения были слишком медленными, когда они столкнулись с персами, только что вступившими в бой. Перийцы сражались без устали, нанося колющие и режущие удары, издавая при этом угрожающие крики, и все их удары были точными и наносили раны. Однако и им пришлось уступить.
На рассвете Бессмертные напали сзади, уставшие после ночного марша через утес, решив как можно быстрее закончить битву, которая принесла им позор. Их охватило чувство стыда за то, что великому царю пришлось ждать, громко насмехаться и издеваться, быть униженным спартанцами в красных плащах. Атакованные с двух сторон, спартанцы образовали четырехугольник и укрылись за своими щитами, по-прежнему блокируя проход. Ксеркс лично отошел далеко на перешеек, намереваясь наблюдать за их уничтожением, в сопровождении Мардония, который стоял справа от него.
Под его пристальным взглядом бессмертные сражались как безумцы, но, несмотря на то, что их было гораздо больше, спартанский строй не сломался. - Отступайте", - приказал наконец персидский царь. Его охватил ужас от огромного количества трупов в месте, где испарившаяся морская соль смешалась с грязью. В воздухе витал запах крови. - Убейте их копьями. Давайте не будем больше тратить людей.
Он понял, что спартанцы уничтожили бессмертных, элиту его армии. В живых осталось менее половины его лучших воинов, которых нельзя было ничем заменить. Персы начали метать копья с обеих сторон. Обессиленные спартанцы подняли свои щиты на тяжелых, как свинец, руках, но некоторые из них погибли.
Одним из павших был Леонид. Его охрана плотно окружила труп, намереваясь остаться с ним до конца. Их было слишком мало, и у них уже не было сил для контратаки. Их убивали стрелами и копьями, одного за другим, пока, наконец, не осталось только двое или трое - персы избивали их палками. Плащи спартанцев накрыли место смерти Леонида ярко-красным покрывалом.
Персы праздновали победу криком, который разносился очень далеко и, казалось, длился вечно. Он был слышен в море и леденил кровь в жилах греческих моряков, которые стояли на палубах кораблей и смотрели в сторону суши, гадая, что же на самом деле означают эти крики.