Первый профиль не комом…
Ну вот и следующий день наступил. В 9.00 я как всегда уже был на базе и готов к старту. Работяги-картежники-бухарики тоже подтягивались теперь во-время на работу. В начале десятого все расселись по «железным коням» и не быстро тронулись в путь. На этот раз с нами не поехал главный инженер, а так, состав был прежний, три водилы, начальник отряда, наладчик аппаратуры, я и снова геодезист. Я опять ехал с Горынычем в «смотке» ГАЗ-66. Снова у нас барахлила коробка передач, мы отставали от всей кавалькады. Особенно это стало заметно на МКАДе, там где все поддали газу, а мы как не пытались, быстрее чем 50 км/ч разогнаться не могли. В результате в Троице-Лыково на пустырь мы приползли последними, отстав ото всех минут на десять. За это время Ерёма уже начал накатывать своим УРАЛом снег вдоль леса, там, где должен был идти профиль. Уезжал он от начала очень далеко, так что даже не видно было где он разворачивается в обратную сторону. Наверно профиль должен был идти по всей длине пустыря, а это километра 2-3 не меньше. Как только снег удалось более менее уплотнить, геодезист пошёл вдоль бровки дороги разбивать пикеты профиля, каждые 100м забивая в снег колышек с номерами 1,2,3 и т.д. Ну а я залез в кузов смотки и мы поехали вдоль профиля на малой скорости, пока грузовик ехал, я как рыбак, раскидывающий сеть, разматывал сейсмические косы, выложив друг за другом три штуки. На обратном пути, машина ехала так же неспешно и я разбрасывал в снег сейсмоприемники, приблизительно метров через пять. Таким образом за одну ходку туда и обратно, я выложил всё своё хозяйство на снег и оказался в начале профиля на первом пикете. Притянув первый выпуск из косы к первому пикету, я пошел вдоль профиля растягивая косу параллельно пикетам, вытянув кабель ровно, без всяких колец и зигзагов, я вернулся к началу и стал подключать к каждому выпуску из косы сейсмоприемники, плюс к плюсу и мину к минусу. Шаг между приемниками был равен выпускам из косы, на этих косах шаг был небольшой, всего 5 метров, а каналов 24 штуки. Таким образом коса была длиной немного более 100м. Когда я подключил все приемники на первом кабеле, к последнему пикету подъехала сейсмостанция и я подсоединил провод к станции при помощи специального разъема. Далее я пошёл заниматься второй косой, затем третьей. Наконец минут через тридцать работы всё было готово. Жандаров в станции проверил все подключения, полярность, пару раз отправил меня обратно к косам, потрясти приемники, потому что они не прозванивались в станции. Постучав по приемникам рукой, подергав за провода удалось добиться их проявления на коммутаторе. Все провода были довольно жесткими и толстыми и не всегда при подключении контакт был хорошим, иной раз вообще приемник мог отключиться из-за натяжения проводов. Когда было всё готово к работе, Ерёма подогнал к первому пикету свой УРАЛ-пневмоисточник. Дальше Жандаров связался с Ерёмой по рации, и стали налаживать синхронизацию между источником и станцией. Ну а потом пробный выстрел. Андрюха, он же Ерёма бахнул разок, Жандаров вывел сейсмограмму на бумагу, оценил качество. Не понравилось. Что-то сказал Ерёме поменять в параметрах, возможно усилили некое накапливание взрыва, попробовали ещё раз и другой. Наконец качество записи удовлетворило начальника отряда. Одна коса это одна расстановка. 24 канала, значит 24 взрыва напротив каждого канала, 24 записи на магнитную ленту. Ну и поехали. Отстреляли первую точку, вторую и так вдоль профиля. Пока ГСК не подъехал к станции, к последнему приемнику. Каждый раз запись шла на 48 каналов. То есть на две косы. Отработали одну расстановку. Наверно на это ушло часа полтора работы. Дальше я побежал отключать первую косу и приемники, народ покуривал в сторонке. По снегу косу тащить было легко, она скользила по нему, минут за десять, я первую косу перетащил за третью, таким образом она стала четвертой. Станция переехала на следующий пикет, к концу второй косы, которая стала теперь первой, я снова подключил её. Опять Жандаров проверил все приемники на предмет подключения и полярности и пошло поехало. В этот раз отработали вторую расстановку за час работы. Ну и подошло время обеденного перерыва. Я после того, как всё подключал на профиле, каждый раз возвращался в станцию в кунг, там было тепло, работала печка, ну и вообще наблюдал, как Жандаров колдует с аппаратурой, выводит сейсмограммы, показывает мне, записывает на магнитофонные баббины каждый взрыв. Во время обеда в кунге я попотчевал себя своей нехитрой трапезой, картошечкой и котлетками из термоса с широким горлом, запив чайком тоже из термоса, что дома мне приготовила мама в дорогу. Начиная с открытия полевого сезона, я каждый день носил с собой два термоса, один с едой, другой с чаем и пару бутербродов. В принципе все остальные работяги тоже питались аналогично, принося из дома свою пищу. Водилы в основном ели в кабинах своих автомобилей, а мы в кунге станции, я, Жандаров и Пушкин, который был наладчиком аппаратуры. В принципе Пушкин в поле работал как рабочий. Он был оформлен на полставки рабочим плюс к своей основной специальности. Так что иногда тоже таскал косы и подключал приемники, что бы работа шла быстрее. Да и вообще, как я потом понял, подобное было здесь распространено. Многие водилы тоже совмещали полставки рабочего, правда не весь год, а начиная с определенного месяца полевого сезона. Пушкин еще и подрабатывал сторожем на базе, ночь через две, так что он был вообще ударник труда и получал три зарплаты. Отобедав где-то часам к двум, принялись снова за работу. По быстрому прошли ещё одну расстановку. Дальше, что бы работать нужно было снова отключать первую косу и тащить её вперед профиля и подключать приемники. Но Жандаров сказал, что на сегодня хватит, итак план перевыполнили. Оказалось, что план - две расстановки в день. Мне это показалось смешным, потому что при удачном раскладе в день можно было отстрелять расстановок пять. Но хозяин-барин, да и не особо хотелось вкалывать. А потому где-то часа в три я начал потихонечку отключать все провода и приемники. Горыныч поехал на «смотке» вдоль линии профиля, ну а я стоя в кунге теперь уже затягивал косы в будку, как рыбак сеть в лодку. Потом прошел в обратную сторону, собрал приемники, закинул их в кузов машины. Народ в это время уже расписывал в станции очередную «пулю». Часикам к четырем всем вообще всё надоело и мы стали потихонечку выезжать с пустыря. Ехали обратно не спеша, что бы на базу приехать чуть позже пяти часов вечера. Так что на этот раз наш ГАЗ-66 не сильно отставал от всей колонны. Приехав на базу, Жандаров взял из станции весь отработанный материал, записанный на круглые магнитные баббины и бумажные выводы. Народ пошел в помещение, переодеваться. Ну а дальше как всегда. Кто-то поспешил отвалить домой пораньше, в том числе и я, а кто не торопился, засели снова за картишки и портвешок.
Я опять ехал на 103 автобусе в сторону Новых Черемушек. Глядя в окно думал о чем-то своём. Теперь я вроде как уже погрузился в работу и понял её специфику, конечно впереди что-то могло измениться, особенно поздней весной, когда должна была заработать электроразведка, а пока на ближайшее время всё должно было быть так, как в этот день. Конечно та была ещё работенка, не слишком чистая, бытовых условий никаких, но с другой стороны не слишком напряженная, слава богу копать снег до земли не пришлось, да и своеобразная практика для меня, познакомиться с полевыми работами воочию, а не по учебнику. Ну и самое главное, время тикало в мою пользу, «дембель» - то был неизбежен, а там и снова учёба, институт, думал я, глядя из окна автобуса, который поскрипывая своей резиновой гармошкой вез меня в сторону дома…
#Геофизика #работа #рабочий в ссср #ссср 80-е годы #студент #керосинка #минх и гп им.губкина #ргунг им. губкина #молодость в ссср #после армии
