Интервью с севастопольцем, побывавшим по ту сторону
честно, открыто, но порезано 😉
Что влечет человека туда, где прямо сейчас идут боевые действия и существует реальный риск больше никогда не вернуться домой? Кто-то едет в такие места за деньгами, кто-то за адреналином, кто-то, чтобы дать волю некоторым специфическим проявлениям своей психики. Наш сегодняшний собеседник, представившийся Виктором, не относится ни к одной из этих категорий. Участвовать в военной спецоперации он поехал, как ни банально и пафосно это прозвучит, по зову сердца. Потому что считает СВО оправданной и справедливой и хочет, чтобы Россия победила. Потому что понимает, что его специфические навыки в тонких радиоэлектронных материях могут так или иначе приблизить эту победу. Поэтому скоро намерен вернуться тужа еще раз. Его рассказ об увиденном в зоне военной спецоперации мы приводим от первого лица.
«Начало было хорошее»
- Начало военной спецоперации было для меня делом времени. Я хорошо понимал, что это рано или поздно произойдет, когда войска с обеих сторон начали стягиваться к границам. Просто так такое не делается. Было понятно, что мы либо проиграем в геополитической борьбе, либо пойдем до конца. Для понимания этого не надо быть большим специалистом. Достаточно умения анализировать открытые источники и что-то понимать в истории вооруженных конфликтов.
Несколько моих знакомых поехали участвовать в СВО сразу. Тогда у многих была эйфория. Начало спецоперации было хорошее, но потом начались некоторые проблемы. Мне кажется, что они были обусловлены ошибками, допущенными на начальной стадии планирования. Вероятно, готовили операцию аналогичную крымской 2014 года, но просто не ожидали, что встретим такое ожесточенное сопротивление.
Кадровый голод
- Сам я отправился в зону СВО в конце апреля. Добровольно обратился в военкомат, потому что хотел внести свой вклад в великое дело. И понимал, что буду полезен, как специалист в своей области. Приехал в район между Изюмом и Луганском. Первое впечатление… Кадровый голод в рядах ополченцев ЛНР. Нередко случается так, что прапорщики и сержанты становятся комбатами, командирами рот и так далее. Как во времена Гражданской войны. Все из-за нехватки кадров. Мне по этой же причине приходилось заниматься одновременно и налаживанием связи, и радиоэлектронной разведкой.
О пьяных ВСУшниках
- Первое впечатление о ВСУ – чисто профессиональное. Связь у них налажена хорошо. Используют современные цифровые носители. Все у них в порядке и с обмундированием. Например, вместо обычных жгутов для оказания первой помощи раненым используют турникеты с пластиковыми креплениями. Они, конечно, удобнее и эффективнее. А вообще боевые аптечки у них преимущественно иностранные. Точно знаю, что пользуются израильскими.
При этом в их рядах распространено пьянство. Даже на передовой. Сталкивался и с тем, что некоторые ВСУшники вели себя подозрительно в бою – были либо чересчур спокойными, либо, наоборот, в неадеквате. Это заставляет думать о возможном употреблении наркотиков.
Что можно улучшить
- Чтобы спецоперация пошла быстрее, я бы улучшил взаимодействие между разными родами войск. Чтобы каждое подразделение предупреждало расквартированных по-соседству товарищей о своих действиях. Тогда будут исключены ситуации, когда бойцы попадают под огонь от своих же. На моей памяти такие случаи были. Слава богу, никто не погиб.
Также считаю, что мы слишком нянчимся с хохлами. Но это очень сложный вопрос. Разгромить инфраструктуру противника, оставить его элементарно без электроэнергии и воды, конечно, можно. Для боевых действий это нормальная ситуация. Но надо понимать, что от этого пострадают больницы, роддома и другие учреждения. Мало кто готов взять на себя такую ответственность. Бомбить мосты тоже неэффективно, потому что их быстро восстанавливают. А вот кадровые перестановки я бы провел и улучшил бы денежное довольствие наших солдат.
О «вагнеровцах» и изувеченных пленных
- Пересекался с ними несколько раз. У них есть своя артиллерия и авиация. Выполняют очень тяжелую работу. И не без потерь.
Про истории с кастрацией наших ребят в украинском плену слышал, но сам с такими фактами не сталкивался. Зато встречал людей, возвращающихся из плена с многочисленными увечьями. Не хотелось бы даже описывать эти ужасы публично в деталях. Но, например, видел мертвого солдата, на теле которого не осталось ни одной целой кости. Очевидно, что ему их ломали целенаправленно.
Кто участвует в СВО
- Там собрались очень разные люди. С разной психологией. Есть такие, кто и в гражданской жизни могут завалить человека и не моргнуть глазом. А есть люди с другими менталитетом, которым после возвращения из зоны боевых действий может потребоваться и психологическая помощь. Слышал про бойца, который пачками наматывал хохлов на гусеницы, сидя на башне танка. Говорят, что у него на счету 500 трупов. Видел добровольцев, которые отправились на Донбасс, наигравшись в компьютерные игры. Они не понимают, что это реальные боевые действия и сохраниться здесь невозможно. Встречал бывшего священнослужителя. Женщин видел только в обслуживающем персонале. Работают медиками и поварами. С оружием в руках не видел ни одной.
О героизме
- С фактами совсем уж настоящего героизма, которые показывают в фильмах, лично не сталкивался. Но точно могу сказать, что наши ребята проявляют в боях смелость и отвагу. Например, однажды отряд должен был держать блиндаж в течение нескольких дней. Потом они вышли на связь и попросили разрешения на смену позиции. Оказалось, что половину блиндажа разнесло огнем украинской артиллерии. Но они никуда не убегали до тех пор, пока им просто негде стало сидеть.
О глупости на передовой
- Видел, что люди фотографировали и снимали на видео позиции, чтобы отправить родственникам и друзьям. Но так они позволяли засечь их телефоны, и потом на их позиции прилетали снаряды от ВСУ.
