Вторник не закончился, а перешел в среду в аэропорту Домодедово.
Утром рано ездил в Дубну выступать на Летней школе по приглашению Кати.
Летняя школа — отличное образовательное сообщество, с интересными проектами, людьми, пространством и отношениями с внешним миром.
Мне понравились молодые сонные лица на завтраке. При пристальном рассмотрении оказалось, что далеко не все молодые. Но приятно было отметить, что народ не тупил в телефоны.
На мастер-классе успел рассказать про модель 5 связей подробно и про концепцию номинативно. Зато каждого разобрали по системе профессиональных отношений.
Назад подвозил Катю Д. из фонда — маркетолог, пиар-директор, дир по развитию — трудно сказать, кто она там именно. Занимается входящей воронкой, лидогенерацией. Отмечает, что в компании много задач и сложностей: нет общей коммуникационной платформы, раздрай между подразделениями (это и идеологическая культурная рассогласованность, отсутствие ядра, и организационная непростроенность), устарелость и несоответствие визуальной айдентики (там лошадки-качалки, а они работают с подростками). Договорились встретиться знакомиться с директором в августе.
По пути в аэропорт я осознал, что совершенно не контролирую эту поездку: не знаю, куда, с кем, как мы едем и будем добираться, что есть и пить, где жить, насколько это приятно, безопасно и интересно. В тот момент это было некомфортно — наверное, от усталости. Дальше, думаю, вернется авантюризм.
Перед отъездом с мамой говорил: дедушка переживает за урожай, бабушка на следующей неделе ложится в больницу, и мама с Лешей думают отправиться туда на следующей неделе.
В полете пассажиру стало плохо. Стюарды бегали за кислородным баллоном, крича «Освободите проход, пожалуйста!» Спрашивали, нет ли врача среди пассажиров: устно и по громкой связи (судя по тому, что я видел, нашлось две женщины-врача). Было решено совершить экстренную посадку в Казани. Когда сели, на полосе нас уже ждали два трапа, карета скорой, машина сервиса аэропорта, и потом подъехала еще желтая скорая (реанимация?). Копались целый час: полчаса с пациентом, полчаса с документами. Как пациент вставал я так и не увидел. Слышал противоречивые слухи: то ли он отказался выходить, то ли всё-таки свалил и мы полетели.
Это первая и пока единственная заметка, которую я делаю в полете. Стуардессы (одна по крайней мере) почему-то торопится и нервничает, раздавая еду. Может, оштрафованы, может, выбиваются из графика. Но че уж теперь, зачем она поторапливается, я не понимаю пока.
Пилот сказал, из Казани до Горно-Алтайска лететь 3:15.