По морю, а может, по небу, вдали от земли,
Где сизая дымка прозрачной легла пеленой,
Как светлые тени, проходят порой корабли,
Куда и откуда – нам этого знать не дано.
На палубах, верно, хлопочут десятки людей,
И кто-то вздыхает о жизни, потраченной зря,
И пленники стонут по трюмам, в вонючей воде,
И крысы друг дружку грызут за кусок сухаря.
Но с нашего мыса, где чайки бранятся без слов,
Где пёстрая галька шуршит под ударом волны,
Мы видим плывущие вдаль миражи парусов,
Нам плача не слышно и слёзы рабов – не видны.
А им, с кораблей, разорённый не виден причал
И дохлая рыба, гниющая между камней, -
Лишь свежая зелень в глубоких расселинах скал
Да быстрая речка. И радуга в небе над ней
Мария Семëнова
Советское прошлое задорно машет нам не только образами километровых очередей, огромных весов с гирьками и отзвуками маршей. Мы, вслед за нашими мамами и папами, продолжаем тащить багаж с "пионер-всем пример" и прочими признаками зависимости от чужого одобрения и восхищения. Эта корка только-только начинает с нас облазить, но как же прочно еще держится! Мы жаждем успеха, признания, щедро расплачиваясь внутренним комфортом и честностью, часто и совесть оставляя на чай бармену в клубе успешных, богатых и оочень крутых.
У меня ремонт. Он, ввиду ограниченности в средствах, продвигается медленно и поэтапно. И я первой начала делать кухню. Потому что да, я там провожу больше времени, и надо, чтоб мне было удобно и красиво. Сколько ж я выслушала от родителей, что сперва красоту следовало навести в прихожей, она ж "лицо дома". Люди зайдут, увидят некрашеные полы и, мамма мия, кошачий лоток! и что скажут?! 😱 Какие люди, мам? И почему меня в собственном доме должно волновать, что скажут люди?
Знаю одного товарища, выросшего в очень уважаемой семье: у папы хорошая должность, мама домохозяйка, дом полная чаша... Вот только папа воспринимает уже взрослых сыновей скорее как слуг, не стесняясь помыкать ими при чужих. У парней гиперпотребность контролировать всë и всех, замешанная страхе, что предадут или не примут самые близкие, абсолютное неумение распоряжаться деньгами и неуверенность, выглядываюшая из-за дорогих тачек.
Зарубежный курорт не из дешевых. Возле бортика бассейна сидит мальчик лет одиннадцати. Новые друзья зовут его купаться, но он со страхом оглядывается в сторону кафе, где ужинают мама с папой. Ему нельзя без присмотра, а сидеть с ним рядом и приглядывать, пока он будет плескаться, никому и в голову не придет. Пацану тоже не придет в голову попросить об этом, ибо у него скоро дистанционный урок английского. Да, даже на отдыхе. Он закончил четверть, чуть-чуть не дотянув до отличника, мама очень ругалась и теперь он наказан.
И сколько их еще, спрятанных за фасадами благополучия. Их боль и страх выглядывают из-под навязанной красивости, как остренькие листья одуванчиков из-под ухоженного газона.
Гэлвины на минималках. Тревожные, недолюбленные, зато умные, спортивные и талантливые ПРЕДМЕТЫ гордости своих родителей, воспитателей. Жертвы чьего-то раздутого эго. Хозяева жизни, не умеющие еë жить.
Слава тапкам, это явление, пусть и сопротивляясь, но все же начинает отмирать. Огромный мой респект тем людям, кто не стесняется быть собой, кто любит своих детей больше, чем кубки, грамоты и благодарственные письма. Кто вовсю ржет над дешевой статусностью и ни перед кем не лебезит. Вы крутые, ребят.
